Это – очевидно. Но разве этого мы хотели, распуская и разрушая так называемые «коллективные хозяйства»?

Помнится недавнее. В частности то, как фермер Николай Сидоркин сильно подвел руководителя АККОР и горячего сторонника свободного фермерства профессора В.Башмачникова.
Как-то уважаемый лидер «хлебопашцев вольных» побывал в Ульяновске и очень высоко оценил состояние местного фермерского движения. Он тогда высказался в том смысле, что, мол, если бы дела с крестьянскими хозяйствами по всей России шли так же здорово, как на родине Ильича, то и беспокоиться было бы не о чем.
Но фермер Сидоркин подвел профессора. Поставил ему подножку. Не успел тот отбыть с поволжской земли, как наш фермер принес в контору родного совхоза заявление с просьбой вновь зачислить его в состав коллектива – пусть даже самым рядовым членом. И свой пай возвращал, и тракторишко потрепанный, и даже урожай. (Двух бычков Сидоркин, правда, успел перед написанием заявления продать.)
А ведь тот же Сидоркин ратовал за «вольный труд на своей земле». Да еще как ратовал! И что же – на попятный?
И вот сидим мы с Сидоркиным по российскому обычаю на бревнышке возле его дома, и рассказывает он про свое фермерство. Поначалу все шло гладко. Зять из армии демобилизовался, отец сильно помогал. И земля была выделена, и совхозное начальство не давило, не прижимало. И ссуды в банке смог добиться. Но дело не пошло.
– Не-ет, не скажу, что доход у меня был жиже, чем у совхозных, – говорит Сидоркин. – Но перевел я свои рубли в трудодни и понял: так я же вкалываю в три раза больше, чем они! От зари до зари, без выходных и премиальных, а главное – без шабашки… Ты меня понял?
Чудеса, да и только: пошел Сидоркин обратно в неволю! Почему? А потому, что осознал: работать «на отрубе» надо совсем не так, как привык раньше, до фермерства. Сторонники социалистического земледелия тогда радовались: вашего полку прибыло! Профессор Башмачников, думаю, огорчался: дезертир объявился!
Уже немало лет прошло с той поры. Развилось фермерство в Ульяновской области? Увы – нет. Свободное хозяйствование на своей земле отнюдь не стало привлекательным занятием для тех, кто привык к обезличенному «хождению на работу» с семи утра до шести вечера без всякой личной ответственности за результаты. Вот и хочется поразмышлять: почему же фермерство у нас- явление скорее единичное, нежели массовое. И что пришло на смену колхозам-совхозам?
Сегодня, понятно, ни колхозов ни совхозов нет – но под другими именами все тот же сельхозуклад: был коллективный латифундист- стал единовластный. А раз есть латифундист – значит, есть и наемный работник. Рачительных хозяев земель,фермеров, не появилось – как скажем, в Европе. Вот главное.
Ныне в общественном сознании усиленно утверждается мысль, что только путы командно-распорядительной системы мешают нам быстро зашагать по пути фермерства. Ситуация с несостоявшимися «хлебопашцами вольными » свидетельствует, что это не совсем так.
Причин, мешающих сотням тысяч вчерашних колхозников, стать полноправными и заинтересованными хозяевами земли, весьма много.
Сегодня я хотел бы подробнее остановиться на одной из них. О ней почти не говорят, она как-то в стороне от общественного внимания, но является поистине глобальной. И, боюсь, неустранимой.
Прошлым летом, в самый разгар страды, поехал я по нашей глубинке. Честно говоря, до этой поездки я как-то не задумывался, на каких принципах, по каким закономерностям обустраивается наша земля. Ну, вот скажем, почему в какую-то Мокрую Бугурну, где одни подзолы и суглинки, где нет и не было добрых урожаев, привесов и доходов, вдруг тянется асфальтированное шоссе и ставятся за счет бюджетов телефоны? Которыми, кстати, почти никто и не пользуется – ибо даже в карманах первоклашек торчат мобильники. Ну, это – мелочь.
Во всем цивилизованном мире зависимость одна: чем эффективнее, прибыльнее работают люди, тем лучше, удобнее и комфортабельнее живут. Приносит ферма весомые доходы – да хоть телефон спутниковой связи ставь! Справедливо. Производят люди много товара – получайте и заслуженные блага. Трудягам – газ, водопровод, все удобства. Заработали! Наскребаете с земли на прокорм лишь себе и кошке – так и довольствуйтесь малым.
Ан нет. У нас все обустраивалось и обустраивается иначе. Чем ближе к начальству – тем слаще. Райцентр – он, действительно, в некотором смысле рай для хитрованов, чиновничества, лизоблюдов разного толка. Разве не глупо: одна громадная нефтебаза в райцентре вместо десятка небольших – поближе к крестьянину, к фермеру? Нет, не глупо. Для того, кто запраку в своих руках держит. Очень даже неглупо. А для всех прочих, кто решил крестьянствовать на своей земле? Не разорительно ли гонять за соляркой за десятки километров? Молочко в копеечку влетает. Да ничего, потребитель оплатит…
Такие воплощенные в жизнь нелепости встречались мне на каждом шагу. И осознавалось с тихим ужасом: да ведь мы все заложники определенной системы хозяйствования! Системы, при которой обустройство земли велось не в зависимости от доходов производителя, а от желания и благосклонности начальства. Громадные животноводческие комплексы, асфальт до директорских кабинетов (а не до самых урожайных полей), газ в квартиры администраторов (а не на ферму)… Все это создано по законам затратной экономики. Уже создано. И – создается!
Все наши хозяйственные сооружения, вся система связи, снабжения, торговли, все дороги – это уже проложенные для нас предыдущими поколениями рельсы, вернее – глубокая колея, из которой суждено ли теперь вырваться? Тот, кто водил автомобиль, знает: пытаешься вырулить, снова и снова, а тебя все затаскивает и затаскивает в тот же прежний, заезженный след…
Это агропрокрустово ложе не дозволяет ни согнуть, ни вытянуть ноги. Тем более что, пока идут дебаты о развитии фермерства, на сельских просторах продолжается интенсивная прокладка рельсов для все той же, привычной, системы хозяйствования. Но теперь уже для латифундистов, в руки которых попали самыми разными путями сотни тысяч гектаров земель селскохозяйственного назначения…
На объезженном мной пространстве я не обнаружил ни одной вновь построенной фермы, ни одного обустроенного, хорошо оснащенного крестьянского хозяйства. Используются новыми землевладельцами в основном сохранивщиеся, подлатанные, подремонтированные сооружения. Ничего для «вольного хлебопашца» не делалось и не делается: ни дорог, ни водозаборных скважин, ни ветряков, ни мобильных заправок, ни хранилищ. Даже в уме никто пока не начинает обустраивать землю сообразно потребностям частного землепользования.
Понятно, что в той же Америке отнюдь не только фермеры кормат страну. Существуют великолепно оснащенные, индустриального типа сельхозпредприятия. (Цветная капуста, скажем, доставляется “конвейером” из южных штатов в Нью-Йорк ровно за сорок восемь часов уже в упакованном виде). Но ведь там фермеры не вывелись! Они – вполне дееспособная структура сельхозпроизводства. Им очень серьезно помогает власть- ибо фермер в Америке- это не просто производитель кукурузы или молока – он олицетворение нации, ее упорства, ее привязанности к родному полю…
И где все это у нас? Мы попрежнему “видим» только крупного землевладельца (чаще всего это бывшие председатели колхозов и прочие так называемые “агробоссы”.) Ничего против них не имел бы- если бы рядом с ними процветали, жили и обихаживали свои земли истинные крестьяне, истинные хозяева своей земли. Помните у Твардовского:
“Засеешь бубочку одну-
И та – твоя…”
А ведь чувство хозяина именно СВОЕЙ- а не чьей-то земли – это весьма сильное чувство. И, наверное, вопреки сторонникам только крупного сельхозпроизводителя, способно подавать на наш стол вполне достаточное количество продукта. Кроме того, именно фермерство (на мой взгляд) способно формировать средний класс в российской сельской провинции.
И еще одно соображение. Вот в Европе, скажем, более семнадцати — двадцати гектаров сельхозугодий в одних руках держать непозволительно. А раз земли маловато-то и ухаживать, за ней приходится весьма тщательно. И не потому ли урожаи у тамошних крестьян весомее наших в разы?
А у нас? Все знакомые мне руководители (считай- владельцы) сельхозпредприятий имеют под своим началом не сотни- а тысячи гектаров земли! И еще сетуют: маловато! Но урожаи, надои, привесы- весьма мизерны по сравнению с европейскими. На наших-то черноземах?
Выходит, зря землю насилуем, горючку тратим, денежки переводим впустую?
Короче: хотели создать в России класс фермеров- а возродили мощный класс латифундистов. Тот самый класс, с которым боролся премьер Столыпин – и которого ( как считают исследователи) тот класс и прикончил…
Призадуматься бы над этим, поразмыслить нашим властям конкретно, применительно к реальным условиям…
Не пора ли?.
Жан Миндубаев

P.S.
Преднамеренно не называю фамилии, адреса, размеры латифундистских владений. Во-первых, они известны всем чиновникам минсельхоза. Во-вторых: надоело наживать недоброжелателей. В конце-концов, я же не представитель власти – а просто писатель, публицист.