Из цикла «Древо жизни»

«Древо жизни» – особенно  уже в большом возрасте – все покрыто некими отметинами, лишаями, зарубками. И нередко  вспоминаются эпизоды, о которых даже сейчас, спустя  семьдесят лет, не могу рассказывать без душевной дрожи.

…К году 1944 , под зазимки, пригнали в Маматкозино стадо коров – голов триста, не меньше. Чудные были буренки, для местного глаза непривычные: все одной красно-коричневой масти; все ровные – хребет в хребет. Услышалось, что этих коров забрали у «буржуинов» то ли в Венгрии, то ли в Румынии – и доставили в глубь российских пространств для подъема коллективного хозяйства.

При стаде были и солдаты с автоматами.

Поначалу все в Маматкозино возрадовались: какой крестьянин не рад прибавлению скотины? Но радость обернулась большой проблемой.

Выяснилось, что породистых заграничных красавиц просто-напросто… нечем кормить. Дело было в  конце октября – откуда же взяться лишним кормам в обезлюдевшем колхозе?! Свои-то коровки и те в конце зимы подчас висели на вожжах под сараями, вконец обессилевшие от бескормицы…

А тут пригнали – триста голов! Помню, как бродили эти несчастные животные по заснеженным косогорам пытаясь выскрести из заснеженной луговины сухую траву. Помню, как буквально плакали, видя это, маматкозинские бабы: «Раздали бы хоть по дворам, что ли! Или на мясо…» Но бравые пастухи-автоматчики вверенное им стадо берегли как умели: пусть лучше коровка, привыкшая кушать добротный силос и сено в венгерском хлеву сдохнет на косогоре – но отдать ее российской крестьянке  никак нельзя…

И дохли эти мясистые, удойные некогда животные. И сдохли все. А конвойные с автоматами, поменяв на самогон кое-какое свое имущество – запасной ремень или трофейные часы – и обрюхатив нескольких баб, куда-то исчезли. Может, их даже арестовали за несбережение вверенного им имущества…

А моему отцу эти ребятки с автоматами все предлагали пистолет «Вальтер» всего за литр самогона. Отец сильно колебался – но устоял.  Не поддался на соблазн.

Молодец. А то мог бы  завершить свою  жизнь где- нибудь на Колыме…

А спустя годы эта «зарубка» на «Древе жизни « обрела форму вот такого стихотворения:

 ОБРЕЧЕННЫЕ БУРЕНКИ

Их пригнали откуда-то: странных

Триста тощих трофейных коров…

Одноцветных, коричнево-красных,

Под заснеженный праздник Покров –

 

Уж давили фашиста к Берлину.

Уж светилась Победа вдали,

Когда пленную эту скотину

В Маматкозино к нам привели.

 

Два веселых бывалых солдата

С автоматами службу несли:

Тех коров от зари до заката

На холмах близлежащих пасли.

 

По предзимним, пустынным, бестравным,

Где былинки сухие – еда,

Это стадо бродило бесправно

Под конвоем – туда и сюда…

 

И рыдали колхозные бабы

Видя этот дурацкий бардак:

«Тех коровок… Удойных. Да нам бы!

Ведь подохнут в колхозе! За так»…

 

Угадали крестьянские души.

С голодухи, от жизни такой

Оставались буренкины туши

На холмах тех одна за другой…

 

Вот и все. Уже к Новому году

Ни коров, ни веселых солдат…

Две вдовы только… через полгода…

Народили двух славных ребят.

 

«Фронт помог!» – так шутила, бывало

Баба Нюра (ходила в лаптях)

«Фронту-тыл!» – на себе испытала.

«Тылу-фронт!» – со слезой на глазах…