Однажды жаворонок не смог улететь вместе с другими птицами в далекую страну, где  тепло и много корма, а  остался зимовать на родине. Он вырыл себе  клювиком и лапками в земле  норку, запас зерна на зиму, три раза перевернулся  через голову и превратился в темно – бурую  мышку – полёвку. Спрятался в  своей норке и стал ждать наступления весны. Поест, ляжет на бочок и уснет.  Встанет,  снова поест, перевернется на другой бочок и опять уснет. Сверху его норку засыпало опавшими листьями, пожухлой травой, а с наступлением зимы –  и снегом. Прошло довольно много времени, а зима все не кончалась.  Однажды  во сне мышонок услышал  какой – то шорох и сопение  рядом со  своей норкой и  тотчас проснулся. Вдруг одна из стенок его уютного жилища обвалилась и в образовавшуюся дырку просунулась чья – то острая усатая мордочка. «Неужели, крыса?» – испуганно подумал мышонок.

Глаза зверька были прикрыты, чтобы не засорить их землей. Зверек пофыркал, втягивая воздух носом, и, почуяв кого- то рядом с собой, спросил:

– Кто здесь?

-Это я.

– Кто ты?

– Жаворонок. Ой, то есть мышонок.

– Так кто же ты? Мышонок или жаворонок? Я  такого не знаю. Откуда ты тут взялся?

– Я…я отсюда,  – робко выговорил мышонок, – Я здесь родился, только не в норке, а в гнезде.  Наверху, на земле, в густой траве было мое гнездо.  Там  я вывелся из яйца,  которое согревала своим тельцем моя мама до тех пор,  пока не пришла пора мне проклюнуться из яйца и выбраться на свет. Там на просторе  я и вырос,  питаясь насекомыми да зернышками.

– Вот чудеса! Никогда не слышал,  что мыши из яиц выводятся. Да еще мышь сама на яйцах сидит. Что – то у меня голова разболелась от твоего вранья.

-. Я никогда не вру, – смущенно ответил мышонок, – просто в норке я мышонок, а в небе я жаворонок, понимаешь теперь?

– Не совсем, – ответил крот, – кто такой жаворонок? Здесь такие не водятся.

–  Я  птица. Называюсь жаворонком.

– А чего здесь делаешь, под землей, если ты птица?

– Я здесь зимую. Наверху холодно.

– Да, действительно, там наверху, очень холодно, – согласился крот, – под землей хорошо, сытно и тепло.

– Нет, здесь темно и тоскливо.

– Много ты понимаешь, птица, – самодовольно ответил крот.

И немного подумав, спросил:

– На земле –  то чем лучше?

– О,- воскликнул мышонок, – на земле, конечно, лучше. Там ласковое солнышко, много света и тепла. А сколько вокруг  цветов, свежий воздух и бескрайнее синее  небо! Как взлетишь высоко в небо, перед тобой открываются невиданные дали. Красота необыкновенная! Сразу петь хочется.

–  Хорошо рассказываешь, – ответил крот.  –  Может и песенку свою споешь?

–  Нет, это невозможно,-  возразил ему мышонок, – такую песенку можно только высоко в небе петь, когда я жаворонком опять стану. А сейчас я мышонок  и песенка у меня простая, вот послушай: пи-пи – ш – ш- ш -пи –пи – ци- ци. Разве это песня?! Когда я в небе у меня другая песня, все  в округе  заслушиваются.

–  Я так  хочу послушать твою песню, – сказал крот.

– Надо дождаться весны, тогда я снова стану вольной птичкой. Взлечу  высоко в небо и запою.

– Слушай, я тоже хочу летать,  научи меня!- попросил крот  мышонка.

– Как же я тебя научу? У тебя и крыльев – то нет!

– Да, – огорчился крот, – крыльев у меня, действительно, нет.

– Не отчаивайся, – сказал ему мышонок, – тебе ведь и здесь хорошо.

– Да, было хорошо, – сказал крот, – пока я про крылья не знал.

– Ну, ладно мне пора идти, у меня еще есть дела – заторопился крот.

– Приходи еще, побеседуем,- ответил мышонок, – только скажи мне, как тебя звать, величать – то, а то я тебе все про себя рассказал, а ты мне и имени своего не назвал.

– Зовут меня Крот Кротович  Землероич,  так и запомни, дорогой  МышОнок – ЖаворОнок.

Крот ушел, но только с тех пор  никак не мог забыть  о крыльях, о которых говорил мышонок,  и о небе, откуда видны  неведомые дали.

А мышонок тем временем немного перекусил, улегся на бочок, да и заснул. Долго ли мало ли он так проспал,  только когда он в очередной раз захотел подкрепиться, то не нашел в  своем  запаснике ни зернышка, все пропало. Когда мышонок спал сладким сном, в дырку проделанную кротом, пробрались настоящие мыши и съели все до  зернышка. Понял, мышонок – жаворонок, что не дотянуть ему до весны и приготовился умирать. Но в это время крот вспомнил о своем новом друге и решил его проведать. За это время крот еще больше разжирел, так, что еле- еле протиснулся  сквозь, проделанную им когда – то  дырку  в жилище мышонка – жаворонка. Он нашел его дрожащего и  чуть живого.

– Что с тобой, дружище, уж не заболел ли ты? – спросил его крот.

– Не знаю, может и заболел. Я уже несколько дней не ел. У меня во рту ни зернышка не было. Весь запас зерна у меня куда – то пропал.

– Вот как, – ответил  крот. Подошел к ямке, где хранил зерно его друг, посмотрел в нее и сказал, – Ах, так  это мыши, наверное, больше некому.

–  Ну, ничего я тебе помогу. У меня найдется для  тебя немного зерна, – и чуть  подумав, спросил, –  Только, чем же  ты заплатишь мне  за мою доброту?

– У меня ничего нет, – тихо проговорил мышонок, – Я –  Божья птица. Не сею, не жну, что найду, тем и сыт бываю. Бог мне все для жизни  дает.

– Тебе Бог дает, – обрадовался крот.

– Тогда я тебе дам зерна, а ты попроси у него для меня крылья, чтобы я тоже смог летать.

Мышонок согласился, но попросил крота подождать до весны.

Как только пришла долгожданная весна, мышонок услышал знакомое пение своих собратьев.  Он выбрался из норки, перевернулся три раза и вновь стал жаворонком. Попрыгал немного по земле, разминая крылышки,  а потом взмыл высоко в  небо, радостно щебеча:

–  Высоко летаю, песни распеваю, небеса  прославляю.

– Чрр- ик, чрр – ик, чив-чив-чив, чрр-ик, чрр-ик,  – отвечали ему другие жаворонки.

Тут жаворонок вспомнил о своем долге перед кротом  и стал подниматься еще выше, не переставая петь свою песенку:

– Полечу на небо – на небо  к  Богу.  Попрошу  кроту крылья – крылья – крылья.

А потом камнем упал вниз и запел:

–   Кием – кием- кием! Бог не дал кроту крылья – крылья.  На землю кинул – кинул – кинул!

С тех пор так  жаворонок, не имея возможности отдать свой долг кроту, все поет свою песню, то взлетая высоко вверх, то камнем падая вниз. А крот ждал – ждал обещанных крыльев, смотрел – смотрел на солнышко, жмурил – жмурил свои глаза, да и видеть  совсем перестал. Так и живет теперь под землей, совсем забыв про крылья и желание летать.