Истории эти приведены и перепечатаны в разных источниках, и, конечно, многим знакомы. Что ж, почему бы и не перечитать, на ночь глядя, «страшилки» из стародавней жизни? Тем более, что можно посмотреть и представить себе описываемые места на фотографиях и рисунках в подборке. Текст из книги Г.П.Демьянова «Волга и Кама», Н.Новгород, 1908 г. Описание, конечно, не вполне соответствует историческим фактам, есть отличия и от других изложений этих преданий. На то они и легенды…
«Версты 3-4 от Симбирска находится деревушка Киндяковка с опустевшей барской усадьбой, расположенной у обрыва, нависшего над самой Волгой. Говорят, что это тот самый обрыв, который послужил для Гончарова темой его романа «Обрыв». Киндяковка летом – одна из очаровательных окрестностей Симбирска. Смотришь на эти поэтические уголки – крошечную деревушку, которая совсем спряталась в зелени деревьев, на старинный барский дом, с балкона которого открывается очаровательный вид на Волгу, и невольно воскресают в памяти забытые образы героев и героинь «Обрыва»…
В Киндяковке и до настоящих дней сохранилась памятник-часовня (в полуразрушенном виде), о которой старики рассказывают следующее:
Красавица девушка, дочь одного из предков Киндяковых, гуляя со своим женихом среди живописного парка, неожиданно обратилась к последнему с просьбой: похоронить ее в этом парке на том месте, которое ей особенно понравилось. Через несколько дней она умерла. О причине ее смерти г.Ястр-в рассказывает, что будто ее отравила горничная, по наущению другого, отверженного ею жениха. Над могилой безвременно погибшей невесты и поставлен памятник-часовня. Но судьба преследовала несчастную девушку и после ее смерти. По этому поводу существует такая легенда. Однажды в Киндяковском доме у владельца собралось много гостей по случаю семейного праздника. Гостеприимный хозяин, по обыкновению, не скупился угощать гостей. Время зашло уже за полночь. Во время разгара вечера человек докладывает барину, что его спрашивает какая-то незнакомая дама по весьма экстренному делу, не желая при этом сказать, кто она. Хозяин, удивляясь такому внезапному и несвоевременному посещению, поспешил, однако, к незнакомке и увидел перед собою даму, одетую в белое платье, с лицом, скрытым под густой вуалью. На вопрос, что ей угодно, она ответила, что она его родственница, схороненная в роще, что в эту ночь ее вырыли из могилы и ограбили. Сказав это, она мгновенно исчезла, оставив после себя тяжелый могильный запах. Такое таинственное явление, конечно, сильно взволновало общество гостей и самого хозяина, так что все веселье расстроилось. Не зная, чем объяснить это странное явление, хозяин, после разных предположений и догадок, отправился с гостями и прислугою к памятнику, и там они, действительно, нашли труп девушки, вынутый из могилы и ограбленный. После описанного случая Киндяковы долго не жили в своем загородном доме.
Недалеко от барского дома в Киндяковской роще, между редкими кустарниками, спускающимися вниз по обрыву, есть одинокая забытая могила – простой дикий камень покрывает ее, надпись на камне от времени сгладилась. По рассказам старожилов из крестьян деревни Винновки (Киндяковки), здесь зарыт самоубийца. Вот легенда этого рассказа. Вскоре после смерти девицы-невесты Киндяковой, в одну летнюю лунную ночь в роще раздался выстрел. Караульщик отправился по направлению услышанного им выстрела, и недалеко от дома наткнулся на труп молодого человека, известного богатого симбирского помещика, первого жениха покойной барышни Киндяковой. После надлежащего полицейского расследования труп самоубийцы был тут же, на месте, предан земле. По народному преданию, это самоубийство имеет связь со смертью девицы-невесты. Наконец, рассказывали еще, что долгое время после смерти барышни Киндяковой по роще ходила какая-то белая женщина и плакала навзрыд, и будто многие видели, как она сидела на крыльце памятника.
В настоящее время внутри памятника-часовни, на одной из стен его, среди многочисленных надписей, преимущественно пасквилей и разных гадостей, написаны карандашом следующие стихи:
Не узнавай, куда я путь склонила,
В какой предел из жизни перешла.
О, друг! Я все земное совершила, –
Я на земле любила и жила!
Неизвестно, кем написаны эти стихи Жуковского. Было ли это случайной шалостью в минуты досуга, или кто-нибудь, зная легенду о похороненной здесь невесте, написал ей эту эпитафию? Во всяком случае, эти строки пришлись ей как нельзя более кстати».
