***

Болезнь мне всё застлала,

Даже осень

Не видел я в палатное окно,

А только ветки худосочных сосен,

Да небо в облаках.

И солнце, как пятно

От ржавчины,

В них тускло проступало.

И это было октября начало.

 

Но год ещё не кончился, в окне

Увижу я еще снежок, возможно…

Но так и не пойму, что есть во мне

От Господа, а что —  безбожно.

 

 

Вода живая

 

Когда-то и влюблённым, и возлюбленным,

Не ведавшим, что станется со мной,

Я был живым сосудом не пригубленным

С чистейшей родниковою водой.

 

Налита всклень,

Она слегка бугрилась.

И беззаботно шёл я по земле.

Премного ярких зайчиков резвилось

В себя вобравшем солнце хрустале…

 

Меня под ветром времени шатало.

Я оступался…

Так душа устала

От рьяного невежества толпы.

И все мои надежды расплескала

Жизнь на крутых обочинах судьбы.

 

 

 

 

Мы с вами разошлись на тридцать лет

 

Мы с вами разошлись на тридцать лет,

Хотя идём всегда одной дорогой.

И наши души ранены тревогой,

Что меркнет красота, скудеет Божий свет,

И все мы погружаемся в потёмки,

Где жизни нет, есть только пустота.

 

Земле не избежать вселенской ломки.

И станет вновь она  «…безвидна и пуста»,

Пока не возродится Богом-Словом,

Чтоб повториться в сотворенье новом.

 

Вновь  солнечная вспыхнет колесница.

На новый круг пойдёт счисленье лет.

И к людям возвратится Божий свет.

И красота очеловечит лица.

 

Но наша встреча вряд ли состоится:

Мы с вами разошлись на тридцать лет.

 

 

 

           Судьба поэта

 

Судьба поэта – быть судьёй себе.

Всегда во всём, без устали, всечасно

Судить свой труд безжалостно, пристрастно,

Пред тем, как отдавать его толпе.

 

От выстраданных строк не отступить ни разу.

Хранить как талисман волшебный жар души,

Чтоб не угасли человечий разум

И правда Божия в пустых потёмках лжи.

 

Не ждать любви народной, и надежды

На правый суд потомков не иметь.

Самим собою быть, не угождать невежде,

Равно ценить и похвалу, и плеть.

 

Знать цену слову и краюшке хлеба.

И, следуя всегда велению судьбы,

До края жизни, что стремится в небо,

Не отступить от пушкинской тропы.

 

 

 

***

Я проснулся, увы, без улыбки

В новорожденный день января.

Над землёю тревожно и зыбко

Разгоралась, как пламя, заря.

 

И жгуты снежной взвихренной пыли

По бескрайнему полю неслись.

И дрожащие красные крылья

Простирались в морозную высь.

 

На просторах России безбрежной

Наступил обновления час.

И к нему обратились с надеждой

Миллионы доверчивых глаз.

 

Может к людям вернётся их детство?

Может к счастью откроется им путь?..

Чтобы праздник почувствовать в сердце,

Надо ж чем-то себя обмануть.

 

 

 

У каждого из нас своя весна

 

Весна… И, обезумев от любви,

Коты в потёмках дико завывают.

И зелень первой заячьей травы

На солнцепёках дружно проступает.

 

На улице скворечников парад.

Тяжёлый снег с высоких крыш обрушен.

Но далеко не каждый марту рад.

Есть те, кто к переменам равнодушен.

 

Не будем с укоризной к ним спешить,

Ведь человек себе сам не понятен.

Из чёрных соткан он и белых пятен,

Не сосчитать их все, не осветить.

 

У каждого из нас своя весна:

Когда придёт восторг, никто не знает.

Во времена осенние она

Порой в душе внезапно воссияет.

 

И сердце начинает жарко жить

И верить в счастье с юношеским пылом.

И мы готовы трепетно любить

То, что вчера казалось нам немилым.

 

 

Мне утром губернатор позвонил                 

 

В окошке тлеет мартовский закат.

Почти угас Всемирный день Поэзии,

Но тучек погребальные процессии

Похоронить беднягу не спешат.

 

Они ещё надеются, что я

Закатным светом напитаю слово.

Прощаясь с днём Поэзии, друзья,

Я не хочу, чтоб он вернулся снова.

 

Мне утром губернатор позвонил

И объявил, что он за самоваром

Со мною побеседовать решил:

Являются, иль нет стихи товаром?..

Какую сумму выделит бюджет

На мой журнальчик и книгоизданье?..

Потратил целый день на ожиданье,

Все проглядел глаза, но гостя нет и нет.

Как видно, президент его отвлёк,

А то бы заглянул на огонёк.

 

И было мне, о чем размыслить самому

О будущем России, почему

Нам стала не нужна литература,

И высыхает пушкинский исток,

И стала падчерицей русская культура.

 

Колеблется Россия на весах,

Пред Господом, и он всё подытожил.

И швырнул я всю жизнь  свою в стихах

На мостовую под ноги прохожих.

 

 

Счастье

 

Мечтаешь стать ты облаком на небе,

Чтобы весь день с другими беззаботно,

Водить вкруг солнца танцы-хороводы,

А ночью слиться в грозовую тучу.

И, отгремев громами, пасть на пашню.

И оживить в сухой земле зерно,

Чтобы оно побегом устремилось

Навстречу солнцу и бессмертной жизни.

И ты сверкнёшь дождинкой, как слезой,

Что выпьет солнце и поднимет ввысь,

Где снова станешь облаком – вот счастье!

 

 

              

                 Когда Господь…

 

Когда Господь обожил  Словом глину,

В ней сотворив подобие своё,

Он человеку указал вершину,

И в путь его направил на неё.

 

Но мало тех, кто, зная свою долю,

Ей следует в божественную высь.

Ведь, обещая волю и неволю,

Жизнь нам туда не предлагает виз.

 

И можно всю её прожить, не зная,

Что высота с тобой на этаже.

Не в Альпах и не в Гималаях,

А в каждой человеческой душе.

 

 

 

 

        

  Песня жизни

 

Вечереет. Желтеют снопами

Окна дома, и пахнет дымком.

Облака набухают снегами,

Словно вымя парным  молоком.

 

Скоро белые струи прольются,

На осеннюю мёрзлую грязь.

Над Россией метели взовьются

Чтоб отпеть её в тысячный раз.

 

Что зима завернёт её в саван,

И вморозит на месяцы в лёд.

Так сладка эта песня-отрава,

Что замлеет душа, и замрёт.

 

Но от всплесков метельного плача

Не погаснут надежды огни.

И меня поведёт к ним удача,

Как бывало в минувшие дни,

 

Я всегда жил и просто, и честно.

О высокой судьбе не мечтал.

Жизнь казалась мне радостной песней,

В ней я счастье и волю искал.

 

Но они не давались мне в руки,

На мой шаг отступали на шаг…

Прожил жизнь без унынья и скуки

В полный голос и русский размах.

 

 

Всё время уничтожит

 

Всё время уничтожит…

Государство

Рассыплется и обратится в прах.

И все его злодейства и коварства

Отмщенье обретут на небесах.

 

Найдут лишь черепки и сгустки пепла

В том слое глине, где пройдёт раскоп,

От жизни, что оглохла и ослепла,

От дел и мыслей миллионных толп.

 

Забудутся надежды и страданья.

И будут в неизвестной нам стране

Тиранов и поэтов изваянья

Соседствовать в музейной тишине.

 

Так мёртвое переживёт живое.

И будет в камне запечатан крик.

И только души не найдут покоя

В своих скитаньях вечных ни на миг.