17 марта 2017 года – годовщина  памяти Александра Николаевича Зубова (1959-2012) – бессменного директора Музея-заповедника  «Родина В.И. Ленина» в течение почти четверти века, почётного гражданина г. Ульяновска, лауреата премии имени Алексея Комеча «За общественную значимую гражданскую позицию в деле сохранения культурного наследия России», кавалера ордена  Дружбы, медали ордена «За заслуги перед Отечеством II степени».

… Вряд ли он предполагал, оказавшись в свои 28-лет на посту директора заповедника «Родина В.И. Ленина», что с годами это номенклатурное место станет столь «горячим». Сама судьба подготовила его к ожесточенной борьбе, послав неизлечимую болезнь, пересилив  которую он обрел особую силу духа.

Главным делом его жизни стала защита исторического центра нашего города.

Врагов и противников у него было много. Но он не боялся оставаться один против всех. Удивительно, но А. Зубов практически не ошибался в оценках событий, в выборе тактики и стратегии в борьбе за сохранение того, что искренне любил. Он  надеялся дожить до того времени, когда  «…у города и государства возникнет реальная, а не декларированная потребность в существовании заповедника», но всегда был уверен, что «рано или поздно… они скажут спасибо тем, кто сейчас всеми возможными силами отстаивает неповторимый облик центральной части родного города».

Музей-заповедник уже пять лет без своего легендарного  ДИРЕКТОРА.

К годовщине памяти Александра Николаевича Зубова мы подготовили выдержки из статей, интервью, заметок, выступлений Александра Николаевича за 1998 – 2012 годы, которые помогут нам ещё раз «услышать» и вспомнить его.

«…Верю, что когда-нибудь в России культуре станет легче жить».

«…Нас несколько раз пытались закрыть. Обычно своим противникам я отвечаю так: разрушить восстановленное очень легко. Но, может быть, именно в этих старых улочках и обитает душа нашего Симбирска? Как же мы будем дальше жить? Без души…»

«…Любой музей – своего рода ребёнок, его надо произвести на свет, воспитать и толкнуть в бурный поток сложной, не всегда безоблачной жизни».

«…Историю вообще нельзя считать наукой потому, что её воспринимает каждый по-своему. У каждого своя, правда».

«…Сегодня власть обязана сказать «нет» дальнейшему разрушению исторической части города. Я думаю, это может быть программа на уровне губернатора и Законодательного собрания, где чётко прописано, что мы сохраняем в дальнейшем, а что – нет, и каким станет центр. Необходимо продумать, как сберечь старинные симбирские усадьбы. Пока Заповедник с этой проблемой один на один».

«… Я по образованию – историк, а фактически должен заниматься очисткой улиц, уборкой транспортом, реставрацией и т.п. Если перестану это делать, я ни открою больше ни одного музея, ничего не сохраню, не создам».

«…Увы, у каждого здания есть два врага – не только время, но и люди».

«…Коллектив Музея-заповедника делает все, чтобы сохранить деревянные постройки в исторической части нашего города. В этом плане Ульяновск уникален: ни в одном другом уголке России нет такого центра города. Есть монастыри и храмы, есть загородные усадьбы, но чтобы такой заповедник был в центральной части областного центра, это единственный пример в стране. И мы понимаем, что если не будет заповедника, то показывать гостям города будет нечего. Мы открываем новые музеи, следим за ними, и довольно часто к нам приезжают москвичи и искренне говорят: вы – лучшие в стране».

«…Ульяновск сохранил большую часть исторической территории, чем многие другие города. Вся историческая часть застройки сохранялась под именем Ленина. Практически все, что связано с Симбирском, уничтожено в 1970-е  годы. Потом спохватились и под маркой «Родина В.И. Ленина»  сохранили остатки… Наш город известен как родина Ленина. Этот бренд уникален. Надо сохранить его. А Симбирск – обычный губернский город, кстати, не самый старый. Вряд ли этот бренд будет интересен стране и миру».

«…Занимаюсь не историей, а ее сохранением. Поверьте мне, город, его история – это уже частица меня самого, это моя жизнь, другой у меня нет. У нас удивительный город, он историкам до сих пор непонятен».

«…Я с пятого класса воспитывался в сельском интернате. При живых родителях. В одной большой комнате жили и пятиклассники, и десятиклассники. Можно представить, что это был за конгломерат. Все курили, а я не курил, они валяли дурака, а я в это время учил уроки. Я выстоял, закончил хорошо школу. Любил литературу, историю. Поступил на исторический факультет, тогда там училась элита города. И должен был грамотно говорить, а я привык говорить «зоотэхник», «дискотэка». Надо было одеться так, чтобы надо мной не смеялись. А на четвертом курсе меня избрали секретарем комитета комсомола института. И надо идти на комсомольское собрание на инфак. А что такое в советское время инфак? Там учились не просто сливки молодежи, а взбитые сливки. Девочки «продвинутые», в «Интуристе» уже работали. Перед ними нужно было выступить так, чтобы не только не посмеялись надо мной, а поверили мне. И я выучил свою речь, как положено, с ударениями. Надел костюм, галстук, комсомольский значок и отрепетировал выступление перед большим зеркалом. «Иностранцы» поняли, что я уважительно к ним отношусь, стараюсь. Не смеялись. А потом я у них преподавал».

«…Мой учитель Сергей Львович Сытин говорил: «Дорогой мой ученик, не забывайте историю. Без компромиссов мир устоять не сможет. Не бывает такого, чтобы все было подчинено кому-то одному». Я с ним согласен: да, где-то надо уступить, а где-то возмутиться: насмерть буду стоять!.. Мемориальный квартал, который мы отреставрировали в том виде, в каком они были ещё в Симбирске, и открыли многочисленные музеи. Это отдавать нельзя, это святое! Идем дальше. Мемориальный комплекс. Здесь тоже надо стоять насмерть! Вспомните, только, попытку возвести на площади Ленина Троицкий собор. Понимать же надо было: здесь нельзя строить! По всем канонам не получалось и не получится.  Я вот, например, буду выступать и против строительства краеведческого музея за домом Языковых. Казалось бы, я музейщик и должен обе руки поднимать «за». Но я же понимаю: тогда мы уничтожим много ценного из того, что там осталось. Я говорю оппонентам: давайте определим достопримечательное место в границах заповедника. Можно сюда же включить улицу Федерации, она тоже сохранилась. И будем беречь это! У нас другого больше нет. Это 0,3 процента от всей территории города. Всего лишь!»

«…Воспитывать надо только через культуру. Нужно читать хорошие книжки и обязательно ходить в музеи, чтобы знать историю. Это и рождает трепетное чувство к своему краю. Без патриотизма мы все потеряем. За олигархов сейчас под танки не пойдут. Пойдут только за Родину, если только будет к ней любовь. …Патриота видно, когда он не говорит, а делает».

«…Мое личное кредо можно обозначить несколькими словами: «Честно каждый день делай свою работу». Стараюсь не забывать гоголевского персонажа Хому Брута из повести «Вий». Всем нам нужно не выходить «за круг», молиться, молиться… и не предавать свое дело».

«…По гороскопу я Стрелец, а у него характерная черта – авантюризм. Я все делаю: хожу на хоккей, езжу в командировки. Ну, а где беру силы, не знаю. Были минуты отчаяния, но они касались работы. Когда закрывали заповедник, приехал в министерство и не мог доказать чиновникам, что заповедник нужен. С другой стороны, чего отчаиваться, бери и делай, отстаивай. Я из той категории людей, которые могут ломать через колено. Спросите моих сотрудников, они скажут, что я диктатор. Я могу сказать, что без диктатуры ничего не бывает. Была олигархическая Спарта и демократические Афины. Кто кого взял? Те, кого воспитывали в твердости, жесткости, дисциплине. Сейчас уже все поняли, что демократия без организации несостоятельна».

«…Порой жизнь свою человеку приходится переосмысливать. Так случилось, в 35 лет я заболел болезнью неизлечимой. Лежа в Москве на пересадке почки, не знал, вернусь на этот свет или останусь… Вот тогда я начал понимать, что многое делал не так. Когда из Москвы вернулся, душа потребовала поехать в церковь, в которой меня крестили. Она и сейчас есть, эта церковь, рядом с нашим селом Елховка, в Сурском районе. Пришел в храм, заплакал. Батюшка со мной долго беседовал. Ну что, говорит, Господь тебя не забрал. Так что живи по заповедям и неси свой крест. Спрашиваю: «А как мне его, батюшка, нести?» – «Ну, как, честно неси. Тебя клевать будут, толкать, топтать, а ты все равно неси». Вот я и стараюсь… Дело делать честно. Людей уважать. Другое мнение ценить. Но быть самим собой. А про жизнь понял: штука она тяжелая, интересная, но самое главное – надо каждый день ценить и помнить, что это тебе подарок свыше! И каждый день подводить итоги: что ты сделал, как ты сделал. Мне такая возможность дополнительно предоставляется каждую неделю – в понедельник, среду и пятницу. Когда по четыре часа лежу на диализе, много о чем передумаю. Порой хочется что-то переделать, перед кем-то извиниться, сказать, что был не прав, а в чем-то себя поддержать: правильно, мол, сделал. Самоедство – штука плохая, но временами и полезная. Если всегда и во всем быть довольным собою… Так не должно быть».

«…Тревоги мои давно уже не только в границах заповедника. Только на чуть-чуть верну Вас во времена Колбина. Тогда мы вместе с ленинградскими специалистами разрабатывали программу «Родина Ленина – 125». Вот они приехали сюда, посмотрели и сказали: уважаемые товарищи ульяновцы, вы никогда в центральной части города не сможете решить одну проблему – транспортную. Строчка и сетка улиц, их ширина не позволяет… Они предостерегали: не стройте ничего в центре. Переносите торговый и деловой центр в другие места. Здесь же оставьте среду обитания и культуру, не более. Если вы что-то будете в центре возводить – задохнётесь!  Это было ещё в 1985 году. Сейчас 2009-й, и что мы имеем? … А кто учитывал грунтовые воды?.. Почему не развиваем Железнодорожный район? Почему северную часть города не развиваем?»

«…Поднимаются проекты такие… Газеты начинаем читать. Вот 25 этажей строят на Минаева. Вместо гостиницы. Кому это в голову пришло? Все всё знают. Все всё видят. А власть должна все-таки предвидеть… Вот эти 25 этажей, гостиница «Хилтон», да ещё если церкви на Минаева разрешат вырубить парк. Мы вообще задохнемся.  Уничтожим центральную часть города. Её вообще не будет. Вот в чем вопрос. Кто-то должен сказать. А я вот сейчас вижу: среди краеведов твердого голоса нет. Кто-то статью написать может. Исследование можно провести какое-то хорошее. А сказать за историю, за город, за его дома, здания – таких людей единицы. Вот нет меня… Я представляю, кто-то уже потирает руки… Вот что говорит о том, что я нужен сейчас городу. Я ещё раз попрошу у Господа дать мне немножко пожить, поработать, защитить город. Спасти что-то еще можно. Сберечь что-то еще можно».