Ведущий  клуба – Жан Миндубаев.

От ведущего.

Опять- стихи.  Стихи, созданные женщиной. Вроде бы самой обыкновенной (как говаривали в советские времена) «рядовой  труженицей».  Которая и  на ниве сельского культпросвета потрудилась, и в городской  сфере общепита  поработала…

А о чем пишет? Ну, догадались, конечно: о любви! О том  невероятном  озарении человеческих душ, без которого  и даже самое  благополучное  наше существование  всегда и неполноценно, и примитивно, и зунывно-занудно.

И ведь как светло, как  искренне  открывает поэтесса самые таинственные оттенки волшебного чувства по имени Любовь!

Убедитесь  в этом сами- тем более накануне светлого праздника …

Итак, поэзия  Резеды Кафидовой.

Жан Миндубаев.

Резеда Кафидова.

«Целую мир за то, что ты в нем есть…

 

Ты помнишь ливень? Мы бежали в бар,

Под козырёк спасительный ныряя.

Мы – пара душ с тобой. Мы – только пар

Дыхания потерянного рая.

 

Ты говорил, что вместо ливня снег

Мог выпасть, если б вдруг похолодало.

А я всё думала про куцый бабий век

И сколько мне ещё скакать осталось?

 

О, если бы сейчас твоя рука…

Но ты её не вынул из кармана…

Уж нынче вечером наверняка

Нас нежность ждёт! Она на дне стакана.

 

…А дождь швырял нам под ноги гроши

И доносился шум ночного бара…

Под козырьком стояли две души.

Мы – только пар, мы- только пар. Не пара.

 

***

 

Роняю горькие слова

В густое марево пустыни:

« Я не права, я не права,

Но я отшельница отныне».

 

Всё одному подчинено-

Не быть заложницей обмана.

Звенит о каменное дно

Ложь медяками из кармана.

 

Суровой тенью до зари

Стоит она у изголовья.

А я кричу тебе: « Смотри,

Что сделал ты с моей любовью!»

 

На вылет раненая  ей,

Я покидаю поле битвы.

И стали участью моей:

Работа, комната, молитва.

 

***

Кафе в тёмном чреве ТЦ.

Мы в самой его сердцевине.

Я в стильном терновом венце,

Ты с модным крестом на хребтине.

 

Две кружки и порция фри,

И вечер приполз на закланье

За то, что до самой зари

Проходит в суровом молчаньи.

 

Ах, эта моя немота!

Два года ни строчки, ни стона!

И я выхожу из кита,

Как ветхозаветный Иона.

 

Всплываю из мёртвых глубин,

Вдохнуть первозданного слова,

Но в море бездарных мужчин

Ждать долго придётся улова!

 

Рискую, любуясь тобой,

В любую минуту влюбиться…

А знаешь, я в жизни другой

Была и гетерой и жрицей!

 

Сегодня шалишь, как щенок!

Какой же ты всё- таки няшка…

Вот только терзает венок

И крест твой немыслимо тяжкий!

 

***

Пропала девушка и август на исходе.

На пляж успеть бы до конца жары,

На край земли уплыть на пароходе

И благодать узреть с Николиной горы.

 

Пропала девушка и я, пожалуй, тоже!

Потерянная, яблоком в траве,

Тебя ждала, любимый мой прохожий,

Мой стон, мой сон, мой свет, мой город на Неве.

 

Пропала девушка. Лицо на всех заборах.

А ты меня, как истину в вине

Нашёл! И весь мой отсыревший порох

Салютом праздничным теперь гремит во мне!

 

Пропала девушка, а я бегу на встречу,

К тебе бегу всего на пять минут.

Любить глаза твои, ладонь и плечи,

И отпустить опять. Тебя там где-то ждут…

 

Пропала девушка, а город не заметил,

Он слеп и глух, а разум спит и стёрт.

Но я проснусь и завтра на рассвете

Чтобы обнять тебя, примчусь в аэропорт.

 

***

 

Луна обходит стороною дом,

К пяти утра свой завершая круг.

Я с нежностью подумала о том,

Как просыпается сейчас мой друг.

 

Вот он открыл любимые глаза,

Не досмотревшие десятый сон.

И новый день, как детская слеза,

К нему скатился с голубых окон.

 

Ещё минутку требует постель,

Но телефон уже поёт «Hey, Jude».

На кухне завтрак, за окном метель

И утра зимнего третейский суд.

 

Луна обходит стороною дом,

К пяти утра свой завершая круг.

Я с нежностью подумала о том,

Как просыпается сейчас мой друг.