22 апреля исполняется 147 лет со дня рождения Владимира Ленина. О его детстве и юности мало что известно. Покинув Симбирск летом 1887 года в возрасте 17 лет, он сюда больше никогда не возвращался.
«Молодежка» приоткрыла некоторые тайны детских лет будущего вождя мирового пролетариата.

«Хорошенький был, как девочка!»
Во времена симбирского детства и отрочества Володи Ульянова Московская улица (ныне Ленина) была пыльной и грязной, с деревянными тротуарами. На ней не росли деревья; их разрешили сажать на симбирских улицах только в 1889 году, уже после отъезда Ульяновых из города. Это была такая мера противопожарной безопасности.
Володя жил в полной гармонии. Его окружали родные и близкие, друзья детства, соседи и одноклассники.
В многодетной семье Ульяновых он был средним — третьим из шести — ребёнком, притом Господь никого не обделил талантами.
Главными мемуаристами детства и юности Ильича стали его родные сестры: Анна (1864–1935), Мария (1878–1937) и брат Дмитрий (1874–1943).
О юном Ильиче складывались абсолютно сказочные истории:
«Ленин, как маленький был, так у него по всей голове кудри росли. Хорошенький был, как девочка! Маменька с папенькой его в бархатное платьишко нарядят, и идут гулять во Владимирский сад, а Ильич мячиком гуттаперчевым о дорожку стучит или обруч палочкой катит. А навстречу всё генералы да чиновники знакомые, а иногда и сам губернатор Симбирский, видный такой мужчина в усах и при звезде – и все умиляются, по кудрям Володиньку треплют, монпансье да ландринами (фруктовыми леденцами — Прим.ред.) потчуют!..
А как вырос Ильич, так попал на ссылку в Шушенское. Сначала-то ничего, а потом зима ударила. А у него ни пальта тёплого, ни шапки! Вот, тут-то все кудри и повыпали. Жалко, конечно, было, до слёз. Ильич, иной раз, себя рукою по лысине хлопнет, да жене своей, Надежде Константиновне и скажет: «Никогда я кудрей своих царю-кровопивцу не прощу»!»

Володя чуть не утонул в трясине
В 1948 году в ознаменование 300-летнего юбилея Симбирска-Ульяновска готовилась большая художественная выставка, на которой были представлены разные картины из жизни В.И. Ульянова-Ленина и его семьи. Нешуточную дискуссию вызвало одно полотно, на котором гимназист Володя Ульянов был запечатлён на рыбалке. Любил ли он ловить рыбу?
«Неверно, что Владимир Ильич был страстным охотником и рыболовом в молодости, — писала та же Анна Ильинична. — Рыболовом он всю жизнь никогда не был». К этой фразе прислушались — и картина на выставке не появилась.
Но другой мемуарист, сверстник и сосед В.И. Ульянова, Николай Григорьевич Нефедьев настаивал, что в детстве Володя отдавал должное рыбной ловле:
«Рыбачили и купались мы с Володей на Свияге. От дома Ульяновых до реки с километр. Любил Володя быстро шагая покрывать это расстояние. Учились мы с ним плавать на бычьих пузырях. У него была пара, и он мне давал ею пользоваться.
Однажды удили мы с Володей на мосту рыбу и, возвращаясь домой, заинтересовались, как ребятишки ловят в канаве лягушек удочкой на приманку из крапивы.
Одна измученная лягушка лежала на берегу. Володя пожалел ее, хотел столкнуть в воду своим удилищем, потянулся и попал прямо в трясину, в илистую канаву. Стало его затягивать все глубже и глубже. На наши крики прибежал рабочий винокуренного завода и спас Володю…»

Голышом купался в Волге
Дмитрий Ильич вспоминал, как в детстве они с батюшкой Ильёй Николаевичем летом ходили купаться на Свиягу. Обнажаться на берегу и лезть в воду голышом тогда считалось делом неприличным, да и одежду запросто могли украсть какие-нибудь ловкачи. Поэтому Ульяновы абонировали (приобретали право использовать — Прим. ред.) купальню — эдакий специальный деревянный павильон, в котором можно было раздеться и войти в воду, не смущая посторонних. Павильон принадлежал человеку по фамилии Рузский.
Неподалёку от Свияги помещалась торговая, то есть общественная, баня, принадлежавшая иностранному подданному А.Ф. Коху. Ульяновым случалось встречать учителя немецкого языка Штейнгауэра, направлявшегося в баню Коха, и Илья Николаевич, шутя, приветствовал коллегу: «Немец – к немцу, а русские – к Рузскому!».

Разбил все яйца
Александр Ильич Ульянов (1866–1887), старший сын в семье Ульяновых, разнообразно талантливый молодой человек, имел огромное влияние на Владимира. Александр любил науку, особенно химию и биологию. Став студентом Санкт-Петербургского университета, он немалую часть каникул проводил в походах к рекам и озёрам Симбирского края, выискивая и собирая образцы разных водных животных для своих коллекций и исследований. Кто-то вспоминал, что в этих естественнонаучных изысканиях Володя непременно сопровождал старшего брата, обходя с ним едва не всю Симбирскую губернию и её окрестности.
Но Анна Ильинична отрицала это: «он не только не проводил вместе с братом Александром целые ночи на берегу реки или озера, но и вообще не сопровождал старшего брата в поездках на лодке с научными целями. Владимир Ильич никогда в своей жизни естественником не был».
Ну если не с братом, так хотя бы с отцом, который открывал и инспектировал народные школы, Володя объездил всю Симбирскую губернию вдоль и поперёк. Летом 1962 года в селе Усолье бывшего Сызранского уезда Симбирской губернии 81-летний учитель-пенсионер Александр Петрович Дерюгин рассказывал:

«Было это в селе Шиловке Ульяновской области. Там жил мой отец, который работал в местной школе учителем. Илья Николаевич Ульянов, инспектор народных училищ губернии, заезжал в село и останавливался у моего отца. Отец рассказывал мне, что однажды с Ильёй Николаевичем приезжал и Володя. Это был очень весёлый, юркий и неугомонный мальчик. Он страстно любил Волгу, играл с крестьянскими ребятишками, буквально всем интересовался, во всём находил смысл возиться. У моего отца было большое домашнее хозяйство. И вот Володя взял шляпу, нашёл во дворе гнёзда и набрал полную шляпу куриных яиц. Радостный и возбуждённый «добычей», он бежит к тёте, моей матери: «Тётя, тётя, посмотрите, сколько я их нашёл, целую шляпу!»
Но радость его была преждевременной. Поднимаясь на крыльцо, Володя упал, уронил шляпу и разбил все яйца. Огорчённый, он посмотрел на разбитую кучу яиц и ударился в слёзы: «Тётенька, я нечаянно… Вы только папе об этом не говорите. Жалко ведь яйца. Сколько рабочих можно было ими накормить».

Гонял голубей
А вот ещё одна история — из поездок, на сей раз в село Жадовку бывшего Карсунского уезда: «Володя Ульянов был гимназистом, он учился в пятом классе. В селе Ульяновке (Барышского района Ульяновской области) жил его дядя или брат Ильи Николаевича. Илья Николаевич бывал в этом селе у брата, гостил у него, проверял состояние местной школы.
Раз, когда они приехали вместе с отцом, решил Володя в шутку устроить ревизию у лавочника-мироеда. Зашёл в лавочку, брови насупил, мундир на нём гимназический, и спрашивает грозным голосом: «Зачем вы обманываете и продаёте рабочим плохую пищу? Они же работают. Думаете, на Вас, управы не найдётся?».
Лавочник от страха затрясся, заикается. «Не погубите, барин! Жена, дети малые! Век Бога за Вас молить буду!» — «То-то! А леденцы у Вас есть? А в какую цену?» — «Так берите, угощайтесь, Ваше благородие!». Володя в карман жестяную коробку с леденцами сунул, да и был таков!»
А вот ещё из шиловских «впечатлений»: «Всем интересовался Володя. А особенно любил у нас голубей гонять. Летят они, бывало, над селом, а Володя увидит их и машет им руками. Машет, долго машет, пока не скроются. А потом он вздохнет и бежит домой взрослым рассказывать. Любил он птиц».

Не полюбил француза
В Симбирской гимназии французский язык будущему вождю мирового пролетариата преподавал некто мсье Пор, франтоватый, недалёкий и с большим самомнением, француз, о котором говорили, что в учителя он попал из поваров, благодаря удачному браку на российской помещице.
Повар-педагог будущему вождю очень не нравился, и он всячески давал это понять французу. Пор ответил Ульянову тем же, влепив четвёрку за четверть. «После этого Володя открыто не издевался над Пором, старался сдерживаться, но отрицательное отношение к французу не изменилось у него до конца гимназии». Так начиналось постижение нелёгкой науки революционной конспирации!..
Ермил ЗАДОРИН