На первый взгляд пятилетняя Кира из Ульяновска почти ничем не отличается от своих сверстников. Светловолосая, худенькая, большеглазая. Только уголок губ слева слегка изогнут — вроде бы капризно. Но вот Кира пытается заговорить — и лицо искажает болезненная гримаса. Становится ясно: девочка страдает, у нее беда.

Фото: Василий Попов / Коммерсантъ

— Когда едем в маршрутке или гуляем на детской площадке,— говорит Елена, мама Киры,— кто-то из незнакомых взрослых обязательно строго спросит: “Почему ваша девочка все время кривляется?” А она не кривляется, у нее паралич…

Кира — долгожданный ребенок. Всю беременность Елена чувствовала себя хорошо, обследования подтверждали: у плода никаких отклонений нет.

Кира родилась в срок. И сразу же врачи обнаружили у нее опухоль на левой стороне лица и шеи. Поставили диагноз “лимфангиома”.

— Мне объяснили, что это доброкачественная опухоль лимфатических сосудов,— рассказывает Елена.— Когда ребенок подрастет, ее нужно будет удалить. Выписали из роддома с рекомендацией наблюдаться в областной детской больнице Ульяновска. Мы наблюдались, делали УЗИ каждую неделю.

Кире только-только исполнилось три месяца, когда ее прооперировали: опухоль стремительно росла, захватила не только шею, но и плечо.

— Я увидела дочку вскоре после операции и сразу поняла, что случилось страшное: левый глаз у нее не закрывался, рот был перекошен,— продолжает Елена.— На все вопросы врачи отвечали, что это обыкновенный послеоперационный отек, все пройдет, тревожиться не о чем. Сердились, что я к ним пристаю. Я сама себя пыталась успокоить — врачам ведь хочется верить…

Но отек не проходил, и по настоянию Елены малютку осмотрела невролог из городской детской больницы N1. Та — в частной беседе, почти по секрету– сказала, что при удалении опухоли, скорее всего, был поврежден нерв и теперь у девочки лицевой паралич.

Елена добилась, чтобы Киру госпитализировали в отделение детской неврологии. Там повреждение нерва не подтвердили, настаивали, что девочка пока просто не восстановилась после операции.

Елена не верила и продолжала обивать пороги больниц. И в августе, спустя пять месяцев после операции, врачи все-таки диагностировали паралич лицевого нерва.

— Они сказали, что уже поздно,— Елена, вспоминая, с трудом сдерживает слезы,— ничего уже сделать нельзя. Но я продолжала искать врачей, которые возьмутся лечить дочку.

Опухоль по-прежнему росла, но Елена, испуганная последствиями первой операции, ульяновским врачам уже не доверяла и повезла дочку в Москву, в детскую больницу имени святого Владимира. Тогда удалось получить госквоту на лечение. После длительного курса терапии, за которым последовала операция, с опухолью удалось справиться. Во всяком случае, внешне она больше не проявляется. Но паралич, сковавший левую сторону лица, остался.

Левый глаз у Киры закрывается наполовину, слезоотделение нарушено, глаз пересыхает, поэтому приходится постоянно закапывать увлажняющий раствор. Зубы с левой стороны растут неправильно, глотать Кире трудно, девочка ест только мягкое и протертое, и из-за этого у нее уже нарушено пищеварение. И речь страдает — Кира говорит невнятно, занятия с логопедом почти бесполезны, потому что левая часть лица обездвижена. Попытки произнести слово более четко воспринимаются теми, кто не знает о Кириной беде, как гримасничанье.

— Подружек у Киры нет, она все больше замыкается в себе,— говорит Елена.— В детском садике держится рядом с воспитательницами. Хочет общаться, но уже понимает: она не такая, как остальные дети. Одно время мы ходили в кружок при школе искусств, но дети все время смотрели на Киру, мамы спрашивали, что с ней такое. Неприятно, и мы перестали…

Недавно Елена нашла наконец клинику в Ярославле, где ее дочке готовы помочь. Предстоят сложнейшие, поистине ювелирные, дорогие этапные операции, которые должны восстановить подвижность лица,— пересадка мышц и нервов с бедра. Нужно спешить: Кира быстро растет, с каждым месяцем шансы на удачный исход лечения уменьшаются.

Елена воспитывает Киру и ее трехлетнюю сестренку Милану одна. Бывший муж помогает, но этой помощи хватает лишь на оплату детского сада и покупку одежды для девочек. Самой Елене денег на операции ни за что не собрать.

У Киры впереди целая жизнь. Какой она будет — зависит от нас с вами, друзья.

Роман Сенчин, Ульяновская область

Для спасения Киры Калягановой не хватает 705 650 руб.
Руководитель ООО “Клиника Константа” Юрий Филимендиков (Ярославль): “У Киры последствия удаления доброкачественной опухоли головы и шеи слева — паралич трапециевидной мышцы лица и языка. У нее не закрывается левый глаз, она не может нормально есть, с левой стороны нарушен рост зубов. Кира плохо говорит, окружающие ее не понимают. Паралич портит и внешний вид девочки, скоро начнутся психологические проблемы. Помочь Кире может только хирургическое лечение. Суть его заключается в подшивании к поврежденному нерву фрагмента нерва неповрежденного с целью восстановления связей с центральной нервной системой. Для этого мы пересадим лоскут стройной мышцы бедра. Надеюсь, нам удастся вернуть Киру к нормальному образу жизни”.

Стоимость лечения 748 650 руб. Телезрители ГТРК “Волга” соберут 43 тыс. руб. Не хватает 705 650 руб.

Дорогие друзья! Если вы решили спасти Киру Каляганову, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в Русфонд или на банковский счет мамы Киры — Елены Владимировны Калягановой. Все необходимые реквизиты есть в Русфонде. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с банковской карты, мобильного телефона или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа (подробности на rusfond.ru).
Экспертная группа Русфонда

О Русфонде
Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в “Ъ”. Проверив письма, мы размещаем их в “Ъ”, на сайтах rusfond.ru, kommersant.ru, в эфире “Первого канала” и радио “Коммерсантъ FM”, в социальных сетях, а также в 174 печатных, телевизионных и интернет-СМИ в регионах РФ. Решив помочь, вы получаете у нас реквизиты фонда и дальше действуете сами. Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью и SMS-сообщением, в том числе из-за рубежа (подробности на rusfond.ru). Мы просто помогаем вам помогать. Всего собрано свыше 9,723 млрд руб. В 2017 году (на 11 мая) собрано 652 725 755 руб., помощь получили 905 детей, протипировано 3073 потенциальных донора костного мозга для Национального регистра. Мы организуем и акции помощи в дни национальных катастроф. Русфонд — лауреат национальной премии “Серебряный лучник” за 2000 год. Президент Русфонда — Лев Амбиндер, лауреат премии “Медиаменеджер России” 2014 года в номинации “За социальную ответственность медиабизнеса”.

Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110;

rusfond.ru; e-mail: rusfond@rusfond.ru

Приложение для айфона и андроида rusfond.ru/app

Телефоны: 8-800-250-75-25 (звонок по России бесплатный), факс (495) 926-35-63 с 10:00 до 20:00