«…Занять остров.. и владеть им на тех же основаниях, как и другими землями….»
(Из Указа Российского императора Николая Первого чиновникам Российско-Американской Компании по освоению Аляски и Сахалина).

Глава 1.
Эхо грома.
Девятнадцатого декабря 1986 года репортер “Столичной газеты” Иван Баев сидел в номере гостиницы «Алатау» и увлеченно диктовал по телефону редакционной стенографистке подробности невероятного события, последовавшего после назначения Геннадия Голбина на высший руководящий пост в республике:
«Явление Голбина в Алма-Ате было таким же стремительным и неожиданным как и в Симборске. Так же был срочно созван партийный пленум, так же лаконично было объявлено об уходе Кунаева с поста первого секретаря ЦК Партии Казахстана – и о рекомендации на его место “товарища Голбина Г.В.”
Он, как и в Симборске, был “избран” единогласно.
Заняла эта процедура всего восемнадцать минут. Но последствия этого партийного единения обернулись трагедиями для тысяч казахстанцев…
А начиналось это так. Утром 16 декабря площади перед зданием ЦК компартии Казахстана стала собираться молодежь с лозунгами и плакатами, которые призывали к отставке только что назначенного на высочайший руководящий пост в республике Геннадия Голбина. Молодые люди требовали избрать вместо него казахстанца то сеть , человека, постоянно проживающего и работающего в республике. Назывались и имена кандидатов, в числе их были русские, казахи – и представители других национальностей, для которых Казахстан являлся родиной. Перед собравшимися выступило несколько руководителей республики, в том числе и председатель правительства республики Нурсултан Назарбаев. Ораторы уговаривали молодежь разойтись – но все было безрезультатно. Обстановка накалялась с каждым часом…
Я был на Новой площади (бывшая имени Брежнева) – и своими глазами видел кошмар, в котором проявилось сопротивление надоевшему тоталитаризму, той привычной доперестроечной практике, когда руководящие персоны пребывают в абсолютной уверенности, что любое их решение неоспоримо , правильно – и непременно должно претвориться в жизнь….»
Как раз на этой патетической фразе в дверь номера постучали. На пороге возник товарищ в сером пиджаке и черных вельветовых штанах. Зачем он решил посетить репортера Баева – было непонятно.
– Трудитесь? – вежливо осведомился улыбчивый человек в сером пиджаке. – Похвальное усердие, товарищ Баев! Позвольте поинтересоваться вашим творчеством..
Показал свою «ксиву».
– Да читайте, коль вы так любознательны! – пожал плечами несколько обескураженный Баев.
Гость, пробежав глазами написанное, аккуратно сложил листок, засунул в карман пиджака. Снисходительно улыбнулся…
– Ну, зачем вы спешите с выводами, маэстро? Пока еще ничего не понятно в этих событиях. Разбираемся, разберемся, надеемся, что и вы нам поможете… Чего раньше времени будоражить читателей? Вот тянет вас всегда на горяченькое, острое, скандальезное… Ведь это вы, пребывая в Симборске, сильно испортили настроение Геннадию Васильевичу? Ну, когда тиснули в своей газетке заметку о том, что он отдал здание новой, только что построенной школы под лечебно-трудовой профилакторий для алкашей – а детишек оставил в старой, требующей ремонта развалюхе, где по столовой крысы носились… Вы же об этом писали, не так ли? Помню, как мы у себя в «конторе», читая это веселились. …Даже похваливали вас за отвагу… Но – как видите – для вашей судьбы эта заметка вышла боком… Уволили же из издания, не так ли?
– Было такое, – хмуро подтвердил Баев.
Он понял: этот молчаливый человек много чего знает – но – тоже – не одобряет дешевого популизма регионального партийного генсека Голбина. Однако исправно несет свою службу..
Это Баева несколько развеселило.
– Ладно, по рукам. Молчу до того времени, когда компетентные органы во всем разберутся..
. – Надо нам, Иван Борисович, кое о чем побеседовать. Возможно, вы что-то знаете, нам чем-то поможете? Дело на площади мутное; мальчишки и девчонки тут не самые главные.
– Думаю, вы и без меня можете обойтись. Я – газетчик, репортер. Что вижу – о том и рассказываю. Подводные течения, причины, вдохновители и организаторы этой бузы меня не интересуют. Я – фактограф, не более. Какая от меня польза?
– Если откровенно – вы же за Голбиным сюда примчались? У вас к нему личные счеты? Ну, имеется ввиду та заметка насчет построенной в Симборске новой школы, которую товарищ Голбин отдал под лечебно-трудовой профилакторий для алкаголиков- а детишек оставил в старой развалюхе, так?
– Мне за ребятишек было обидно! Бороться с пьянкой, наверное, надо – но не такими же методами, черт возьми!
– Ладно, замнем тему. Но все ваши сообщения по поводу событий в Алма-Ате пока приостановите – и написанное не делайте тайной для нас… Договорилсь?
– С вами поспоришь, как же…
Расстались почти дружески. Во всяком случае, с пониманием.
Больше Баев ничего в Москву из Алма-Аты не передавал. Да и редакция уже не беспокоила его звонками.
Вот так и завершилось конкретное проявление той “гласности”, о необходимости которой так много и вроде всерьез говорил новый Генсек могучей Партии…
« Газета «Правда» продолжает утверждать, что только она и несет правду массам”, – горестно размышлял Баев идя за пивом в гостиничный буфет. Пиво его всегда утешало – и даже примиряло с тоскливыми реалиями жизни…
В буфете выяснилось, что он не один прибегает к алкаголю как способу миролюбивого и даже снисходительного отношения прессы к действительности бытия. Возле стойки восседали коллеги из АПН, ТАСС, “Известия”, “Комсомолки” и даже “Труда”. Все были насквозь знакомы, все не раз “пересекались” в разных концах великой страны. Коллеги встретили Баева веселым гоготом, почокались и поплакались друг другу на ограничения в получении и передачи любой информации из Казахстана . Тут же явилось и спонтанное решение «отвалить куда-нибудь из Алма-Аты» – если события двух жутких дней декабря редакции больше не интересуют – и вся информационная волна ограничивается лишь куцым сообщением ТАСС.. ….Было решено нанять таксиста и рвануть к озеру Балхаш, побывать на котором мечтали многие …..
Однако эта заманчивая идея возбужденными «акулами пера» не была осуществлена. Выяснилось, что в некоторых областях Казахстана уже введено чрезвычайное положение со всеми вытекающими из этого последствиями. Но поскольку эта ограничительная мера Алма-Аты почему-то не коснулась, московские писаки сильно порадовали здешних красоток возможностями увлекательного времяпрепровождения
А партийный вождь Геннадий Голбин приступил к очень серьезной работе по организации «правильной « жизни в Казахстане.
Ибо в Симборске у него это как бы отлично получилось. Так – по крайней мере – посчитали в ЦК Партии, окончательно поддержав и утвердив Гобина в качестве партийного диктатора Казахстана..
Год 1986, отмеченный первым бунтом на территории СССР против назначенца Голбина, завершился.
(Продолжение следует).