Музыкант Иван Крайник закрыл концертный сезон в качестве дирижера и художественного руководителя Ульяновского государственного оркестра русских народных инструментов.
До этого он был больше известен как виртуозный баянист, лауреат многих всероссийских и международных конкурсов. В новом амплуа дирижера Иван выглядит довольно уверенно. Оркестр благодаря ему обрел новое дыхание, зазвучал по-молодому, более ярко и сочно. Недавно коллектив с успехом выступил в Твери на Всероссийском фестивале «Струны русской души», где играл, в частности, с таким прославленным коллективом, как Национальный академический оркестр народных инструментов им. Н.П. Осипова, и снискал бурные аплодисменты слушателей.

Сегодня начинающий дирижер Иван Крайник отвечает на вопросы корреспондента «УС».

Поменял баян на палочку дирижера
– Иван, Вас поздравить с тем, что Вы возглавили оркестр, или посочувствовать? Вы были известны слушателям как солист, виртуозный музыкант, и вдруг такой поворот! Как произошло, что Вы встали за дирижерский пульт?

– С одной стороны, меня можно поздравить, с другой – это очень ответственно. Быть дирижером я не стремился, хотя когда-то давно хотел. Мне было комфортнее и безопаснее сидеть на своем месте, играть на баяне – то, что у меня, как говорят, хорошо выходит. Так получилось, что оркестр оказался без второго дирижера. Дмитрий Орлов уехал работать в Москву, и мы все желаем ему там успеха. Наш уважаемый главный дирижер и художественный руководитель Евгений Александрович Федоров остался один. И ему пришлось нелегко, потому что норма в месяц для оркестра – семь концертов, ее трудно выполнять. Плюс к этому нужно создавать новые программы, что связано с расписыванием нот, партий. К тому же нужно думать о стратегии развития коллектива и так далее. Концерты и абонементы на прошлый сезон были заявлены, билеты проданы. Как быть? Я очень люблю наш оркестр и вызвался сам: «Давайте попробую!» Опыт уже был: руковожу самодеятельным оркестром народных инструментов города Барыша. Конечно, было страшно: не знал, с какой стороны подходить к оркестру. Вокруг мои коллеги, с которыми много лет работал, и вдруг я встаю за пульт, начинаю командовать и говорить: «А вот здесь Вы неправильно играете…». На меня свалился большой груз не только ответственности, но и работы, потому что программы были заявлены новые и сложные, партитур не было. Кстати, труд дирижера по затратам приравнивается к труду забойщика в шахте. Из-за большой нагрузки семья стала редко видеть меня дома. Были, конечно, помощники. Это Саша Новокшонов, солист-балалаечник. Он поддерживал советами, делами. А в середине сезона руководство филармонии решило, что я должен возглавить оркестр.

– Вы как человек новый на этом поприще, что будете менять, что оставите, как было?

– Мы, как и при Евгении Александровиче Федорове, кстати, в следующем сезоне оркестр будет отмечать его юбилей, будем сохранять русские музыкальные традиции. Но вместе с тем – и привлекать на свои концерты новых зрителей, в том числе молодежь. Ею будем заниматься особо. В основном репертуар оркестра складывается из классических произведений народной и советской популярной музыки. Молодому поколению это не совсем интересно, хотя многие из молодых получали хорошие впечатления от наших традиционных концертов. Но время не стоит на месте, и нужно расти, развиваться. В следующем сезоне хочу рискнуть и осторожно, дозированно вводить что-то новое. Планов громадье, все хочется реализовать.

– Но что может привлечь молодежь?

– Сейчас есть опыты, когда оркестры народных инструментов играют с рок-командами. Есть опыт игры с диджеями, необычными электронными инструментами и так далее. Мы, народники, – скоморохи, можем играть все, от Баха до джаза и рока.

– Беда нашего времени в том, что народная музыка уходит из жизни, ее почти нет в теле- и радиоэфире. И если этот пласт культуры будет потерян, то это обеднит народ и страну…

– Надо защищать нашу культуру, и делать для нее все возможное искренне и профессионально. Тогда такая музыка цепляет, завораживает, а где-то и до слез доводит.

– Ту же Варвару, если вспомнить, ведь она по-новому преподносит народную песенную и музыкальную культуру, и это привлекает.

– А «Песняров» помните?.. Но это современные аранжировки. А хочется традицию все-таки в чистом виде давать, балалайку такой, какой ее слушали наши родители, дедушки и бабушки. Да, немного надо будет осовременивать. Мечтаю рискнуть: в следующем сезоне сделать композицию из репертуара Уитни Хьюстон на балалайках, домбрах, баянах. Опыты, эксперименты нужны. Но самое главное – сохранить традицию. А если ее еще и приумножить, то это будет здорово!

Диктатура в музыке – проявление слабости
– Традиционный вопрос к Вам как дирижеру: кто Вы в оркестре – диктатор или друг для своих музыкантов, или – и то и другое вместе взятое?

– Каждый раз, выходя к оркестру, накануне планирую свою репетицию по минутам. Иногда не получается сделать так, как задумано. В этом случае я, прежде всего, предъявляю претензии к себе самому. Диктаторство стараюсь не применять. Если это творческая атмосфера, и артисты мне что-то советуют, то я, конечно, прислушиваюсь к ним. Но бывают моменты, что они не правы, нужно убедительно доказать, свою позицию. Все гибко. Никогда не буду топать ногами и кричать. Мне, кажется, что это проявление слабости. Прежде всего, хочу показать себя как профессионал, сделать все, чтобы оркестрантам было интересно и приятно работать.

– Дирижер еще и психологом должен быть, потому что оркестр – сложный коллектив, где каждый представляет собой индивидуальность. Как объединить всех, увлечь и даже, наверное, заставить работать сверх того, что они могут?

– Один из моих плюсов в том, что я знаю этот коллектив изнутри уже 17 лет. Мы как одна большая семья. И спасибо музыкантам за то, что они меня поддерживают и прислушиваются к тому, что я говорю. Поначалу я действительно пытался быть кем-то вроде диктатора. Потом понял, что это неестественно. Я за искренность. Не знаю, как это объяснить, но что-то такое происходит, что оркестр меня слушается.

– При Вашей большой загруженности как дирижера услышим ли мы теперь Вас как солиста?

– К сожалению, пока занимаюсь на баяне очень и очень редко. Руки не доходят. Профессия дирижера отнимает много сил и времени. Хотя на фестивале в Твери я сыграл на баяне. Увы, в сутках всего 24 часа. Впрочем, я как на исполнителе крест на себе не ставлю, потому что оркестр – это тоже инструмент, только большой, на котором я еще учусь играть.

– Вы ведь еще преподаете в УлГУ? Как все успеть?

– Там я отработал десять лет в качестве педагога. Потом, когда не было абитуриентов и, соответственно, нагрузки, ушел преподавать в музыкальную школу. В этом году вернулся в УпГУ. Совместить преподавание с работой в оркестре невозможно. Придется делать выбор, заниматься одним делом. Иначе рассеивается внимание, и ты нигде успеха не добьешься.

Быть лауреатом теперь непрестижно?
– Не случайно спросила Вас о преподавательской деятельности: одна из основных проблем музыкальных коллективов – нехватка молодых кадров. Она неразрешима?

– Я, может, чего-то не понимаю, но политика государства в этом отношении представляется странной. С высоких трибун нам говорят, что нужно поддерживать культуру, но при этом забирают бюджетные места в вузах для музыкантов, нагружают педагогов колоссальным объемом бумаг, и чтобы они подтвердили свою категорию, им нужно пройти семь кругов ада. С конкурсами – проблемы. Их уровень сильно упал. Помню, когда я в детстве участвовал во всероссийских конкурсах, там действительно была соревновательная атмосфера. Приезжали «сливки» со всей страны. Это была «битва» школ, педагогов. Сейчас все стало много проще, и статус лауреата потерял былое значение до такой степени, что теперь, при выступлениях, я прошу не объявлять меня лауреатом. А на конкурсы, на которые хотелось бы привезти талантливых детей, не хватает средств ни у города, ни у области, а уж у родителей – тем более. В школах на 95% изношены музыкальные инструменты. Мы детей хотим научить любви к инструменту, а ребенок мучается, а не играет на нем. Хороший инструмент стоит больших денег, и средств на это опять же нет. Упал престиж профессии музыканта, зарплаты откровенно низкие. Грузчик больше зарабатывает. Это большая беда. При желании все можно исправить, если, конечно, мы хотим развития культуры своей страны. Есть такое выражение: хочешь уничтожить народ – сделай все, чтобы уничтожить его культуру. Подавляющее большинство средств массовой информации сейчас не рассказывает о народной культуре, концертах, конкурсах, фестивалях. Местные телекомпании за их освещение требуют деньги, говоря, что это реклама. Не понимаю и не принимаю таких вещей.

– Поговорим о приятном: оркестр недавно прекрасно выступил на фестивале в Твери…

– Для меня как для начинающего дирижера приглашение на него было стрессом. Предстояло выступать на одной сцене с Национальным академическим оркестром имени Н.П. Осипова, Тверским муниципальным оркестром, где замечательные дирижеры. Было страшно. Но мы готовились, сделали, на мой взгляд, интересную программу. Там, например, было сочинение На Юн Кина – «Славянская легенда». Публика очень хорошо нас принимала, долго не отпускала, горячо аплодируя после каждого номера. Все наши номера прошли на ура! Мне кажется, Ульяновску достались самые громкие аплодисменты.

Беседовала Ирина Морозова