Ведущий Клуба – Жан Миндубаев.

  От ведущего.

     Как выясняется, кроме многозначительно пестуемых «литературных мероприятий» с приглашением «широко известных в узких кругах» столичных литераторов (перечислять их не буду) и вручением именно им, бедствующим, неких финансовых подпиток, существует в регионе и другая, почти незаметная постороннему глазу, литературная жизнь. Местные словотворцы, не страдающие ожиданием властных поощрений, трудятся, пишут стихи, рассказы, повести – и даже переводят с иных языков…

 Вот, скажем, известный ульяновский краевед и  поэт Николай Марянин за последний год стал победителем и лауреатом нескольких конкурсов поэтического перевода, проведённых в разных регионах России. Прошлой осенью Бурятским государственным университетом и Национальной библиотекой Бурятии в городе Улан-Удэ был организован конкурс перевода стихотворений Дондока Улзытуева, посвящённый 80-летию со дня рождения известного бурятского поэта-лирика. Когда-то он учился в Литературном институте и дружил с Евгением Евтушенко, который первым перевёл на русский язык некоторые стихи Улзытуева. В конкурсе приняли участие 18 поэтов из Бурятии и других регионов России, причём, для перевода им были предложены стихи, пока существующие лишь на бурятском языке. Решением конкурсной комиссии «за лучший перевод стихотворения Дондока Улзытуева» диплом победителя был присуждён Николаю Марянину. 

       Еще.  В декабре 2016 года подвели итоги Международного конкурса переводчиков имени Э.Л.Линецкой, организовали который Институт русской литературы (Пушкинский Дом) и Союз писателей Санкт-Петербурга. Участникам предлагалось перевести произведения зарубежных поэтов и писателей с восьми языков. Николай Марянин и тут стал  стал победителем конкурса в номинации «Французский язык. Поэзия» и занял 2-е место в поэтическом переводе с китайского.

        А в мае 2017-го завершился открытый конкурс художественного перевода, объявленный Магаданской областной научной библиотекой имени А.С.Пушкина. В нём приняли участие переводчики из более 30 регионов России ишести 6 стран ближнего и дальнего зарубежья, предоставившие в жюри более 90 прозаических и поэтических переводов с пяти языков мира. Победителем в номинации «Перевод поэтического произведения» здесь тоже стал Николай Марянин, переводивший в этом состязании стихи английских, немецких и французских поэтов.  

        Лучшие переводы были отправлены организаторами для публикации в журналах «Байкал» (Улан-Удэ) и «Изящная словесность» (Санкт-Петербург). Сам автор считает, что для качественного перевода стихотворения поэту необходимо прежде всего уловить музыку языка, на котором оно написано, а потом уже как по нотам расписать поэтическую партитуру в нужном размере и ритме

  Местному минкульту, который как бы опекает писателей в Ульяновской области, на все это  вроде бы  необходимо как козе  барабан. Но все же, все же… Поэтому «Симбирский глагол»предлагает вниманию читателей подборку поэтических переводов Николая Марянина, предоставленную автором.

 Итак, музыка иных языков в изложении  Николая Марянина.       

****

Теофиль де Вио

ОДА

(перевод с французского)

 

Крик ворон, как вызов Богу;

Жуткий мрак глаза застлал;

Вижу я зверей оскал,

Перешедших мне дорогу;

Конь копытом землю бьёт.

Мой слуга судьбу клянёт;

Льётся грома канонада;

Духи льнут со всех сторон,

И зовёт к себе Харон…

Предо мною — бездна ада.

 

Вспять бежит река забвенья;

В башню тьмы быка влечёт,

Где сквозь камни кровь течёт;

Рвёт медведь плоды творенья;

И кричит на башне той

Гриф, укушенный змеёй;

Лёд размяк в огне, как тесто,

В чёрном солнце смерть видна,

И вот-вот умрёт луна…

Древу жизни здесь не место!

 

Николай Ларионов

ВОЛКИ

(перевод с чувашского)

 

Лес. Зима. И бешено дыша,

Волки сворой скалят зубы в ряд:

Просит мяса тело и душа,

Угли глаз как факелы горят.

 

От погони чуть ушёл кабан,

Но по шее волку на бегу

Клык его скользнул, как ятаган,

Распоров артерию врагу.

 

Кровь из раны брызжет в рыхлый снег,

Дёрнулся в агонии кадык:

Замер зверь, как мёртвый человек,

Прикусив от боли свой язык.

 

И не в силах голод побороть,

Волки к волку кинулись в наскок:

Каждый хочет вгрызться в волчью плоть

И урвать свой лакомый кусок!

 

Сюй Чжимо

ПРОЩАНИЕ С КЕМБРИДЖЕМ

(перевод с китайского)

 

Иду я, затаив дыханье,

Сквозь тишины безмолвный храм;

Машу рукою на прощанье

Вдали плывущим облакам.

 

У речки ива золотая

Невестой смотрит на закат;

И чувства, призрачно мерцая,

Мне влиться в сердце норовят.

 

Изящных водорослей краски

Смешала вольная струя;

В объятьях лёгких волн, как в сказке,

Расцвёл бы лотосом и я!

 

Родник в тени большого вяза –

Как в небе радуга-дуга,

Где в каждом цвете – блеск алмаза,

Мечты волшебной жемчуга.

 

Неужто сон? Плыву на лодке

По нежной зелени воды,

А вечер мне на тихой нотке

Доносит пение звезды.

 

Но чуждо мне её звучанье,

Мой гимн прощальный – тишина;

Сверчки и те хранят молчанье,

Сегодня Кембридж в царстве сна!

 

Дыханье затаив, иду я

Сквозь тишины безмолвный храм,

И небу взмах руки даруя,

Мешать не смею облакам!

 

Данте Габриэль Россетти

ВНЕЗАПНЫЙ СВЕТ

(перевод с английского)

 

Я был здесь, но увы,

Тот день в душе уже потух:

За дверью, помню, лишь травы

Медвяный дух,

Дыханья звуки, свет реки – и Вы.

 

Вы были здесь моей,

Не знаю, сколько лет назад:

Но помню, ласточки быстрей

Скользнул Ваш взгляд,

Вуаль упала, – рай минувших дней.

 

Но свет ведь не угас?

Сквозь вихри времени опять

Нельзя ль вернуть любви экстаз

И, смерти вспять,

Восторг тот испытать ещё хоть раз?

 

Никколо Уго Фосколо

ГРОБНИЦА

ИППОЛИТО ПИНДЕМОНТЕ

(перевод с итальянского)

 

Под сенью кипариса в скорбной урне

Твой вечный сон смогу ли облегчить я

Слезами утешенья? Если Солнце,

Что плодотворно землю согревает

И дарит радость травам и животным,

Не буду видеть я; и в фимиаме

Грядущее представить не сумею;

Стихи твои, мой друг, не буду слышать,

Несущие гармонию печали;

И кроткий дух, моё покинув сердце,

Любовь и вдохновение утратит, –

Душа моя найдёт ли утешенье

Среди могильных плит, останков бренных,

Что сеет смерть на суше и на море?

Вот правда, Пиндемонте! И Надежду,

Последнюю Богиню избавленья;

И в памяти мелькающие лики;

И жизни изнуряющую силу;

И человека, и его гробницы –

Прощальные реликвии фортуны –

Разрушит время на земле и в небе.

 

Клабунд

БАЛЛАДА О МЕНЕСТРЕЛЯХ

(перевод с немецкого)

 

От дома к дому у нас маршрут.

Работать? Нет уж, мы вольный люд.

Наш голос груб, но душа поёт,

И в сердце девичьем тает лёд.

Вот так.

В тряпье мы ходим гурьбой и врозь,

Страданья наши видны насквозь.

У нас рубашек и курток нет,

Чулок заморских, цветных штиблет.

Вот так.

Дают одежду и пищу нам,

Мы ж всё сбываем по вечерам.

Портной готов нам помочь в шитве,

А то получит по голове.

Вот так.

Поём мы песни большой луны:

Бери, католик, за полцены.

И гимн немецкий как есть поём –

Венец победный и слава в нём.

Вот так.

Унгер и Рансик, на нас есть спрос.

По справедливости мы — навоз.

Раз каждый должен в могилу лечь,

У нас есть время, чтоб мир развлечь.

Вот так.

 

Антонин Сова

ПРЕЗРЕНИЕ

(перевод с чешского)

 

Упрёк в твоих глазах не вижу я.

Осенних листьев в них сквозит удел.

Как деликатна ненависть твоя, –

она молчит. – Я много взять хотел,

но так и не сумел.

 

Когда твой луг цвёл золотом волос,

очей лазурью, белизною рук

и нежностью разлук,

смеялись листья жёлтые берёз,

качался лик в лучах туманных грёз.

 

И это чудо живо много лет.

Но до сих пор ты манишь в круговерть,

где ярче жизни – смерть:

пренебреженье губит твой портрет,

и горький смех в глазах как мёртвый свет.

 

Теодор де Банвиль

ТАНЦОВЩИЦА

(перевод с французского)

 

Саломея, смакуя свой замысел зла,

В платье с блёстками ярких красивых цветов

И с восторгом в глазах, что взорваться готов,

Алый меч на серебряном блюде несла.

 

Её локонов змейки спадали на грудь,

А на лоб танцовщицы в сиянии грёз

Лучик солнца камней драгоценных принёс,

Выводя золотыми узорами путь,

 

Где, смешав хризопраза волнующий мир

И лазурного неба слепящий сапфир,

Плачут кровью рубина мятежные дни, –

 

В этом дерзких красавиц счастливый улов!

Потому так бесхитростно любят они

Блеск игрушек и вид отсечённых голов.

 

Уистен Хью Оден

КТО ЕСТЬ КТО

(перевод с английского)

 

Все факты есть, чтоб уяснить его судьбу:

Как бил отец, и как сбежал из дома он,

Как с юных лет за жизнь под солнцем вёл борьбу,

И как сумел стать корифеем всех времён;

Рыбачил, воевал, работал по ночам,

Дал морю имя, шёл к вершинам, брал взаймы;

А кто-то даже сообщил недавно нам,

Что от любви страдал порой он, как и мы.

 

Со всеми яркими заслугами его

Он, к удивленью, жить один предпочитал;

Сидел, поделки мастеря, с собой в ладу;

Мотив насвистывал, работая в саду;

И ряд чудесных длинных писем написал,

Не сохранив, увы, из них ни одного.

 

Герман фон Гильм

ДЕНЬ ПОМИНОВЕНИЯ

(перевод с немецкого)

 

Соцветья резеды на стол ложатся,

И манят астры огненные в рай…

Я вновь тебе в любви хочу признаться,

Как в тот далёкий май.

 

Дай руку мне, прижму её я тайно,

Пусть люди видят это невзначай,

Лишь твой бы сладкий взор мелькнул случайно,

Как в тот далёкий май.

 

У всех могил – живых цветов объятья,

Ты этот день свободно принимай;

Войди мне в сердце, чтоб любил опять я,

Как в тот далёкий май.

 

Дондок Улзытуев

БУРЯТСКИЙ ЯЗЫК

(перевод с бурятского)

 

Чистый, словно Байкала святая вода,

И как девы улыбка, прекрасен всегда

Мой бурятский язык.

Словно белый туман на заре у реки,

Как живое тепло материнской руки

Мой бурятский язык.

Освежающий, словно росинки слеза,

Ясный, как молодого оленя глаза,

Мой бурятский язык.

Словно бег скакуна по просторам степным,

Заражает горячим азартом своим

Мой бурятский язык.

Словно в майское утро прохлады глоток,

Как весной распустившийся горный цветок

Мой бурятский язык.

Лаконичный и твёрдый, как слово отца,

Острый, словно заточенный нож у бойца,

Мой бурятский язык.

С давних пор как загадка для уха врага,

Всё на свете вмещает в свои берега

Мой бурятский язык.

Может в споре словесном уладить дуэль,

Метко, как из ружья, может выстрелить в цель

Мой бурятский язык.

В силах замыслы дьявола предугадать

И секретам наук объяснение дать

Мой бурятский язык.

Из легенд о Гэсэре чудесно воскрес

И по звёздной дороге спустился с небес

Мой бурятский язык.

Сагаадай Мэргэна серебряный меч,

Ногоодой Сэсэн утончённая речь –

Мой бурятский язык.

Всенародных традиций хранитель живой,

Утвердивший на свадьбах обряд вековой,

Мой бурятский язык.

Славит радость труда, ярким светом искрясь,

И крепит поколений единую связь

Мой бурятский язык.

Звонкой песней на крыльях эпохи звучит,

На весь мир как родник забайкальский журчит

Мой бурятский язык.

Словно жизнь, развивается день ото дня

И стремится вперёд, память предков храня,

Мой бурятский язык.

 

Хосе Морено Вилья

ПОСЛЕДНИЙ СОНЕТ

(перевод с испанского)

 

Кастильские холмы под зимним солнцем

роняют свет нежнее изумруда;

хочу опять увидеть это чудо,

тот рай земной, воспетый стихотворцем.

 

Здесь есть и серый цвет, понятный горцам,

и синий, красный, жёлтый цвет отсюда,

а в них – разнообразия причуда,

ключ ко всему, что свято богомольцам.

 

Я так скучаю по горам скалистым

и сонным зеленеющим долинам,

где скрыты светлых помыслов истоки;

 

ведь расстояний нет в сознанье чистом,

и не сдержать запретам и чужбинам

внезапных мыслей быстрые потоки.

 

Пяйви Ненонен

БАШНЯ

(перевод с финского)

 

Ехал с войском король, сидя крепко в седле,

В дрожь бросало долины и горы…

Доблесть он проявил в боевом ремесле

И возвёл на захваченной новой земле

Замок свой, восхищающий взоры.

 

Дивный замок, где башни стоят без числа,

Ввысь вознёсся сквозь неба оконце:

Его стать величава, красива, бела,

Крыты золотом чистым его купола,

И сиял, и сверкал он на солнце.

 

Но была очень странною башня одна:

Будто в плотно закрытой шкатулке,

Ни ворот, ни дверей не имела она,

Даже щёлки мышиной была лишена,

Обыщи здесь хоть все закоулки.

 

Над загадкой задумались люди поздней,

Без того в замке хлопоты были:

Украшали мозаикой ярких камней,

В залы ставили мебель с парчою на ней,

А о башне той странной забыли.

 

Но однажды король снова шпаги скрестил:

Взять заморские земли мечталось…

И вернувшись с победой, он пир закатил,

А весь замок гирляндой огней осветил.

Лишь та башня без света осталась

 

И, лишённая праздничных красок, одна,

Затаилась, как мрака посланец…

Не нашли в ней ни двери никто, ни окна,

И сурово нацелилась в небо она,

Словно чёрный карающий палец.

 

Королю говорили: «Ошиблись, прости,

При постройке бывает такое…

Её было бы можно, конечно, снести,

Но снаружи изъянов на ней не найти».

И оставили башню в покое.

 

А когда из похода король своего

С пораженьем домой возвращался,

Он не встретил у главных ворот никого,

Потемнели все окна у замка его,

Будто в мире один он остался.

 

Весь израненный и утомлённый войной,

Был король в безутешной печали,

Но заметил, что в башне таинственной той

Свет манил и струился волной золотой,

Словно здесь его близкие ждали.

 

Королю говорили: «А может, мираж

Видишь ты, утомившись с дороги?

Или солнце, к закату вошедшее в раж,

Здесь зажгло золотыми лучами пейзаж?..»

И вопрос отложили в итоге.

 

Стала башня всё больше темнеть и страшить,

И пошли о ней слухи дурные…

Но настанет черёд, и чтоб правду открыть,

Эта странная башня начнёт говорить,

Когда будут молчать все другие.

 

Николай Ларионов

КРАСИВ ТЫ, ПАРИЖ…

(перевод с чувашского)

 

Париж! Как чуден магией всегдашней

Дворцов и площадей твоих разлёт…

Я – лилипут под Эйфелевой башней:

Посмотришь вверх – и шапка упадёт.

 

Увидеть бы с неё село родное –

Как на ладони мир передо мной…

Версаль, Сорбонна, Лувр в палящем зное,

Здесь ярче ощущаешь шар земной.

 

А на Монмартре – белый храм, как витязь,

Взлетел на холм по лестнице крутой:

Сюда взойдя, вы тоже утомитесь,

Любуясь бесконечно красотой.

 

Вдали – мост Александра-Миротворца,

Узоры Елисейского дворца…

Три дня взирал на этот город солнца,

И нет парижским прелестям конца!

 

Париж! Как ты прекрасен в ярком лоске,

Стою у Сены я на берегу…

А в мыслях – дом родительский, берёзки,

Овраг, речушка, кони на лугу.

 

Не слышу в шумном говоре Парижа

Родную речь средь многих языков…

Мне отчий край важней его престижа,

Растущего из омута веков.

 

О всех красотах город растрезвонил,

Но всё ж не дал душевной теплоты:

Париж, какой ты — так я и не понял,

Глаза слепишь, а душу губишь ты.

 

И зов родных напевов – как отрада,

Одна лишь мысль – домой, и поскорей!

Чтоб стал Париж судьбой, родиться надо,

Как Жанна д’Арк, с харизмой королей.

 

Вновь Нотр-Дам чарующим мотивом

Зовёт в Ситэ, но хватит уж, прощай…

Я никогда не стану здесь счастливым –

В России ждёт меня любимый край.

 

Энн Шарлотта Линч Ботта

МЫСЛИ В БИБЛИОТЕКЕ

(перевод с английского)

 

Ступайте мягче, тише речь, –

Здесь дарований кров,

И держат царственный свой меч

Властители умов.

 

Заложен в них могучий дух

Всех стилей и эпох,

Взлетев над кладбищем разрух

Сквозь времени молох.

 

Они в приёмном зале чтут

Роль царского венца,

И гордо всем вокруг несут

Великий дар творца.

 

Дитя Земли! Когда твой путь

Накроет шторм и град,

И брат, твою минуя суть,

Уронит строгий взгляд, –

 

Поэты здесь тебе споют

Их сладкие псалмы;

Тебя пророки возведут

На мудрости холмы.

 

Войди в их Богом данный дом,

К ним наведи мосты;

И в царстве разума земном

Монархом станешь ты!

 

Фридрих Гальм

СКАЖИ МНЕ, СЕРДЦЕ

(перевод с немецкого)

 

Прошу, скажи мне, сердце,

Что есть любви ларец? –

«Двух душ соединенье

И буря двух сердец!»

 

Где взять любовь, скажи мне? –

«Она сама придёт!»

А как любовь теряют? –

«Не верь в такой исход!»

 

Что с чистою любовью? –

«Забыть велит она!»

Когда любовь бездонна? –

«Когда в ней тишина!»

 

Так в чём любви богатство? –

«В том, что она жива!»

Язык любви открой мне? –

«Ей не нужны слова!»

 

Теодор де Банвиль

ЭШАФОТ

(перевод с французского)

 

Ужас! Даже когда гильотины хомут

Поправляет заботливо кат-лиходей,

Ротозеи, под стук молотков и гвоздей,

Ждут от красной машины зловещих минут;

 

В час назначенный из Пти-Монруж и Шарон

Едут эти жуиры, вельможи, дельцы,

И как серые хищники, жаждут глупцы

Ненасытного пиршества смутных времён;

 

А когда, обгоняя рассвета огни,

В этом мерзком местечке сойдутся они, –

Зримо матери тех, кто идёт под топор,

 

Ставят в жизни своей, полной горя и бед,

На красивых детей, в чьих глазах до сих пор

Отражается небо и ангела свет!