Вместо предисловия
Среди дней воинской славы у ульяновцев особое место занимает 12 сентября. В этот день в 1918 году в начале гражданской войны 24-я дивизия, прозванная за свои боевые качества «Железной», штурмом освободила Симбирск от мятежного корпуса белочехов и войск Комитета учредительного собрания, которые действовали против советской власти.

Это событие увековечено в нашем городе и названием улицы Железной Дивизии, и памятником командующему дивизией Г. Гаю, и обелиском на бульваре Венец на братской могиле тех красноармейцев, которые пали в бою за освобождение родины Ильича.

Но мало кто из наших земляков знает, что достойной наследницей этой воинской части в годы Великой Отечественной войны стала мотострелковая 24-я дивизия, которая в июне 1941 года остановила и разгромила авангард германской танковой группы под командованием генерала Гота. В честь этого события белорусы воздвигли на месте победного сражения курган воинской славы. В составе этой уже Железной дивизии командиром 168 полка был офицер Сергей Портнов. В музее мемориала в архиве фондах хранятся воспоминания этого военачальника, описавшего победный бой.

Навстречу врагу
22 июня 1941 года комдив мотострелковой дивизии Кузьма Никитович Галицкий после объявления войны вскрыл секретный «красный пакет», в котором ему предписывалось в случае начала военных действий занять позицию западнее города Молодечно и дать отпор вторгшемуся противнику. Марш дивизия произвела скрытно в течение двух суток, тремя колоннами преодолев 75-километровый путь. Сам комдив с оперативной группой шел в авангарде 274-го полка. На рассвете 24 июня, прибыв на указанную позицию, генерал попросил своего адъютанта найти кого-нибудь из местных жителей, который хорошо знает окрестности. Вскоре к палатке командующего подошел учитель местной школы. Представился: «Николай Митрофанович Фролов». Вместе с комдивом и начальником штаба они склонились над картой. Вызвав командиров полков, Кузьма Галицкий довел до сведения составленную диспозицию боя в полосе 16 км.

По обе стороны шоссе, в лесу у рек Гавья и Клева, скрытно расположилось боевое охранение. Справа и слева от дороги стояли замаскированные орудия, которые могли стрелять прямой наводкой. За ними в овражке расположились танковый батальон и дежурный резерв. В северном и западном секторе обороны разместились зенитки. Связной, посланный на левый фланг доложил, что рядом на позиции вышла дивизия под командованием генерала Бацанова.

Вечером политруки в ротах провели беседы. Ветераны финской кампании выступали перед новым пополнением, призывали их биться до конца, не щадя жизни, с коварным врагом. А затем старшинам пришло время взяться за сбор писем домой накануне начинающихся боевых действий.

Вскоре на КП поступило и первое боевое донесение. Западнее городка Воложина с трех транспортных немецких самолетов высадился в расположении 168-го полка германский парашютный десант. Командир полка доложил о том, что в результате часового боя все 50 десантников были уничтожены. С нашей стороны было 11 убитых и 19 раненых. В числе погибших были лейтенант и помкомвзвода. Начальнику боевой подготовки пришлось заполнить первую страницу ведомости о потерях: «Валентин Пронин, лейтенант, убит в 2 км западнее города Воложина». За ним последовали и другие фамилии – помкомвзвода и рядовых бойцов. Как и положено, с 24 июля комдив стал вести журнал боевых действий и донесения отправлял в штаб 21-го стрелкового корпуса 3-й армии.

Чуть свет комдива разбудили связисты, доложив о том, что по донесению разведки к их позициям уже приближается немецкая танковая часть. В это было даже трудно поверить. Неужели за это время немцам от границы удалось продвинуться так далеко? Командиры разведчиков М. Вериго и И. Щука, доложив об этом, были явно взволнованы, хотя до этого прошли финскую кампанию.

– Ну-ка, давайте мне карту, разберемся с вашими донесениями, – остудил их растерянность командир дивизии. Теперь ему наконец стало ясно, что противнику удалось оттеснить приграничные части, и он вырвался на простор.

– Положение серьезное, от каждого требуется выдержка. Надеюсь на ваш опыт.

– Встретим, как положено, нежданных гостей, – ответили сослуживцы.

Кузьма Никитович с удовлетворением заметил, как после этой реплики бодро стали выглядеть его собеседники-офицеры. Согласно диспозиции, первым удар немцев должен был принять 168-й полк под командованием Сергея Ивановича Портнова.

…По шоссе Гродно-Минск, где проходила полоса обороны 24-й дивизии, ускоренным маршем двигались подразделения вермахта. Командование германских частей следовало полученной директиве генерала Гота: «3-я танковая группа создает предпосылки для уничтожения сил противника, находящегося между Белостоком и Минском. Ближайшая задача – не допустить отход русских. Для этого необходимо занять рубежи Молодечно-Нарочь».

Немецкие танки 19-й танковой дивизии под командованием генерала Кноппельдорфа шли развернутым строем в сопровождении мотопехоты, не ожидая встретить серьезного сопротивления. Неожиданно для них серия взрывов накрыла передовые машины. Поле боя окуталось дымом. Запылали не успевшие даже дать залп немецкие танки.

Противотанковая артиллерия дивизии нанесла серьезный урон гитлеровцам. Все последующие атаки противника были отбиты. На поле боя осталось 30 вражеских танков. Было уничтожено 40 немецких автомашин. Несколько десятков немцев попало в плен. Среди трофеев оказалось 40 немецких мотоциклов БМВ.

На допросе немецкие пленные признавались, что они, получив боевой опыт в Бельгии и Франции, не рассчитывали встретить такой отпор со стороны русских. Пленный фельдфебель в штабе полка держался самоуверенно: «Наш генерал дивизии Кнебесдорф заявил: в России нас не может остановить никакое сопротивление». После боя, подводя итоги, командир 24-й сделал очередную запись: «Бьем противника не числом, а умением. Наши танки спокойно пробивают лобовую броню немецких».

Поздно вечером в палатку Галицкого вошли разведчики из немецкого тыла, которые привели «языка» – адъютанта одного из немецких генералов. Офицер сообщил комдиву, что командующий танковым авангардом после полученного отпора запросил подкрепления у генерала Гота, но получил от него хороший разнос и приказ – возобновить наступление, после того как авиасоединения уничтожит опорные пункты русских.

Комдив Галицкий прекрасно понимал, что удачное боевое крещение – это лишь только начало. Основные силы 2-й и 3-й танковых групп вскоре обрушатся на его позиции.

К утру следующего дня немцы подбросили подкрепление. Записи журнала боевых действий за 26 июня свидетельствуют: в 5.30 позиции 24-й дивизии подверглись 20-минутной бомбардировке. Зенитчикам удалось сбить лишь один немецкий самолет. Вслед за этим началась артподготовка. Как и вчера, немецкие танкисты, уверенные в успехе, стремительно пошли в наступление. Над нашими позициями взвилась красная ракета. Это был сигнал: готовьтесь к отражению танковой атаки. Бомбардировка и артподготовка не причинили дивизии большого ущерба. Предусмотрительно окопы, щели и прочие укрытия были отрыты в полный профиль на славу.

Не считаясь с потерями, немецкие боевые машины шли напролом. Противнику удалось в центре миновать первую полосу обороны и подойти к командному пункту, но подъехавшие из резерва наши танки и выдвинутые на передовые позиции противотанковые орудия остановили гитлеровцев. Наши пулеметчики помогли артиллеристам, открыв огонь по смотровым щелям немецких танков. Бойцы бросали под гусеницы немецких машин связки гранат. В этом бою отличился боец-артиллерист Шишков, который подбил шесть немецких танков. Гитлеровцам удалось пробиться к пулеметным гнездам дивизии. Пулеметчики укрылись в окопах и пропустили мимо машины с крестами, а затем вновь установили пулеметы на брустверы и уничтожили следующую за ними вражескую пехоту.

Прибывший на позиции 168-го полка начальник штаба 3. Подорванов так опишет позднее свои впечатления от этого боя: «Рев танковых моторов вспыхивал то в одном, то в другом направлении. Временами взахлеб, беспрерывно, стреляли пулеметы и доносились едва слышные крики. От взрывов вражеских снарядов загорелся лес. Снаряды стали падать в расположении командного пункта. С такой силой бои разгорались, то затихая, то вновь продолжаясь далеко за полдень. Затем стрельба стала постепенно затихать. Кажется, выдержали. В этот момент на броневике подъехал Галицкий:

– Ну и дела, товарищ Подорванов! Пять танковых атак отбили».

Испытание мужества
Наступил вечер. На поле боя чадили догорающие немецкие танки. Были подбиты и несколько наших танков. Выслушав донесения командиров полков, Галицкий сказал: «Дивизия еще в годы гражданской войны заслужила почетное звание – Железная, и оправдывает его. Так должно быть и впредь. Мы не только отбили врага, но и будем наступать». В приказе по дивизии Кузьма Никитович отдал должное действиям танкового батальона: «Особенно героически бился экипаж С. Колесова. Прорвавшись в тыл немцев, он протаранил два танка и огнем орудия уничтожил пять танков и несколько орудий». Экипаж этого танка комдив представил к награде.

На пункт связи дивизии подошел корреспондент «Красной звезды» центральной армейской газеты СССР Александр Поляков для передачи срочного информационного сообщения в Минск для редакции «Красной звезды»: «Наши передовые отряды столкнулись с фашистами. На нас двинулась средняя колонна фашистской танковой армейской группы во главе с панцирной дивизией. Наши части вступили в сражение, имея перед собой фронт шириной 30 километров. Развернулась грандиозная картина встречного боя. От сердца к сердцу пролетел приказ: «Ни шагу назад, вперед на врага!». Командир подбадривает легкораненых, не уходящих в санбат. Гитлеровцы долго будут помнить часть Галицкого и наши орудия».

Для самого Галицкого ночь пролетела почти незаметно. После 3-часового сна он вновь склонился над картой. Решено: спозаранку атаковать противника.

«Смазали пятки Готу»
К назначенному сроку полки и танковый взвод 24-й уже заняли исходные позиции. И тут передовое охранение полка Железной дивизии явственно услышало гул немецких моторов, а затем лязг гусениц. Немедленно доложили об этом комдиву. «Упредили, – досадовал Кузьма Никитович, – ну, что ж, отобьем и эту атаку». Волна за волной накатывались боевые машины на наши окопы. Но вновь и вновь с большими потерями отходили назад. Генерал понял: атака выдыхается. И тогда полки Железной дивизии по заранее утвержденному начальником штаба плану без всякой паузы двинулись вперед. В авангарде шел лучший, 168-й, полк под командованием С. Портнова. Сергей Иванович в своем донесении К. Галицкому отметил действия 3-го батальона под командованием Н. Хованского. Громя фашистов, он сумел продвинуться вперед на пять километров. После ожесточенного боя захваченный немцами населенный пункт Трабы был отбит. Уцелевшие танки и остатки пехоты с поля боя поспешно отступали в укрытие, в соседнюю балку. 24-я Железная дивизия, насчитывающая 12 тысяч бойцов, разгромила 16-тысячную группировку немцев. Из 170 вражеских танков почти половина была уничтожена. К полудню советские бойцы освободили еще два населенных пункта.

Командующий танковой группы немецкий генерал Кноппельдорф, получив донесения о наступлении противника, пребывал в растерянности и запросил подкрепление. В свою очередь командующий группировкой генерал Гот сообщил командующему группировкой «Центр» фон Боку о ходе боевых действий лаконично: «Пришлось себе прокладывать дорогу через массы войск противника. Правый фланг 19-й дивизии, где находился командир корпуса Кноп-пельдорф, постоянно подвергался атакам противника, при поддержке 50-тонных танков (КВ-2). Дивизия была вынуждена из длинной походной колонны развернуться фронтом. До 28 июня она отражала атаки противника с южного направления».

Послесловие
Интересным литературным памятником боевых действий мотострелковой дивизии стала вышедшая в печать книга корреспондента А. Полякова «В тылу врага», в которой он описал боевой путь 24-й Железной. Эта книга хранится в краеведческом отделе научной библиотеки Дворец книги в Ульяновске. А сама Железная дивизия отличилась не только в ходе рейда по тылам врага в Белоруссии, но и в обороне столицы Украины Киева. А затем, пополнив большие потери, в ходе второго формирования дошла с боями от Сталинграда через Украину до самых пригородов столицы Чехословакии Праги.

Владимир Радаев