В январе 1918 года по декрету наркома просвещения Луначарского были внесены изменения в русский язык. После выхода новых правил правописания следовать большевистской реформе образования приказали всем типографиям страны. Старые издания перепечатывали, а писателей заставляли соблюдать новые нормы. Вот что об этом сказал литератор И.Бунин: «…никогда человеческая рука не писала ничего подобного тому, что пишется теперь по этому правописанию».

На самом деле еще в царские времена планировался проект по изменению некоторых моментов в правописании, чтобы сделать язык удобнее. Но большевики решили воспользоваться уже подготовленной царской реформой, ужесточив ее, превратив в оружие пролетариата, пишет издание «Филологический маньяк».

А было так: большевики решили, что трудовому народу нужен простой и понятный язык. Лишними буквами алфавита посчитали ять, фита, І «и десятеричное», Ъ (исключение твердого знака на конце слов), «ижица». Сделано это было с целью обучить безграмотный народ за короткий срок письму и чтению. Печатный текст теперь стал короче, на написание требовалось малое количество бумаги. По мнению большевиков, устранив из языка эти буквы, можно сэкономить бюджет страны на расход бумаги и время каждого человека на написание текстов.

Большая часть большевистского движения все-таки была малограмотной, вседозволенность революционеров коснулась и русского языка. Например, допускалось слитное и раздельное написание наречий, таких как “встороне” и “в стороне”, “сверху” и “с верху”, “вдвое” и “в двое”. Бытует мнение, что такие “двойные стандарты” устанавливались по просьбе значимых людей в стране, чтобы им не казаться безграмотными. Призыв Ленина был направлен на искоренение академического языка и замену его простым, доступным каждому.

Особо следует сказать о приставке “бес”, которая появилась в языке с 1918 года. Она возмутила православных. Например, ранее слово “безсердечный” обозначало “без сердца”, по мнению православных, измененный вариант “бессердечный” обозначает “бес сердца” (сердечный бес).

Буква «ижица» довольно редко встречалась и до реформы 1918 года, но она была в слове «миро». Многих верующих такое изменение смутило, по их мнению большевики отказались от одного из семи таинств – миропомазания, через него передается от Святого Духа благословение, так начинается переход к духовной жизни. То есть Советская власть отказалась от ижицы как от символа духовности.

Вместе с “ижицей” из алфавита ушла и предпоследняя буква “фита”, так завершающей буквой стала “я”. И в этом увидели символизм! По мнению интеллигенции, большевики специально убрали из алфавита две буквы, чтобы оставить “я”, символизирующую личность, индивидуальность.

Большевики решили не переводить по новым стандартам произведения великих литераторов царской эпохи, а оставить их как есть. Планировалось, что на смену им придет советская социалистическая литература со своей краткостью, которую будут читать последующие поколения. А книжное наследие царских времен останется лишь историческим памятником. К счастью, этой цели достичь не удалось…

После “очищения” языка от “ненужных” букв появились неясности в языке. Омофоны (лексемы, которые пишутся по-разному, но произносятся одинаково) стали омонимами (полностью одинаковые слова с разными значениями). Один из главных примеров – стало одинаковым написание слов «есть» (питаться) и “есть” (существовать). По мнению исследователей той эпохи, считалось, что у детей из-за этого будет сформировываться “установка на грубую материальность”. Психологи немного позже выяснили, что при чтении философского трактата с частым повторением глагола “есть” у читателя появляется непроизвольное желание перекусить. Например, цитата из труда Льва Троцкого: «…мы знаем, что человек есть продукт общественных условий и выскочить из них он не может».

По такому же принципу воедино слились две различные ранее лексемы – «миръ» (в значении – “дружба”) и міръ (как “планета”, “Вселенная”).

Советская власть хотела больших перемен в языке. С их точки зрения, чтобы возглавить мировой пролетариат, требовалось введение латинского алфавита, которым пользуется большая часть мира. Тогда предложили кириллицу использовать только крестьянам, а городское население (более образованное) переводить на латиницу. Затем при популяризации кинематографа вообще заявили, что грамоту и не нужно знать, чтение уходит в небытие! Революционеры были уверены, что кинематограф полностью заменит процесс чтения книг. Но увлекшись другими проблемами, к счастью, потеряли интерес к изменению языка.

Елена Овчарчкая