В предрассветном тумане луна

В предрассветном тумане луна

Заблудилась, как путник бездомный.

Каждый звук сторожит тишина,

Каждый вздох, каждый трепет влюблённых.

 

Сладко скошенной пахнет травой.

Дышит озеро клубами пара.

На копне под берёзой густой

Заигралась влюблённая пара.

 

Шорох. Шёпот…

Включила заря

На краю горизонта подсветки.

И прохладный поток серебра

На влюблённых просыпался с ветки.

 

Будет памятен им этот миг

На подходе к годам невесёлым.

Сладкий запах травы…

И как их

Укрывала берёза подолом.

 

 Тоска в ночи над сердцем вьюжит      

 

Тоска в ночи над сердцем вьюжит.

И призраков ужасных рой

Теснится вкруг меня и кружит,

Повсюду следуя за мной.

И бестелесны, и безмолвны,

Что от меня они хотят?

Куда зовут, куда летят,

Ныряя в облачные волны,

Гася небесные огни?..

 

Лишь раз услышал я из тьмы:

— Ты не узнал нас?.. Это мы,

Твои бессмысленные дни,

Сожженное впустую время,

Что промотал,  растратил ты,

Не пожалев ничуть об этом.

И дара творческого семя,

Не возрастил, сгубил мечты.

Остался жалким пустоцветом

Пред бездной вечной пустоты.

Ты жив ещё, и мёртв уже.

Нет ничего в твоей душе.

 

Тоска в ночи над сердцем вьюжит.

И призраков ужасных рой

Теснится вкруг меня и кружит,

Повсюду следуя за мной.

 

 

Вы до сих пор в обиде на меня

 

Вы до сих пор в обиде на меня

Или давно уже её забыли.

Но помню я, как вы меня любили

Один лишь раз, каких-нибудь полдня.

В пустом дому, где я для вас стал первым,

С кем повстречались вы наедине.

И я таким же был – неопытным  и нервным,

Мне было страшно с вами наравне.

 

Но кто-то без меня всё  разрешил.

Пылая страстью, к вам шагнул и грубо

Прижал к себе и жарко впился в губы,

И обезволил всю… и сил лишил.

 

Наутро я случайно встретил вас.

Вы вспыхнули и горько прошептали:

«Всему, что раньше связывало нас,

Уже не быть, меня вы потеряли».

 

Я вас не позабыл

 

Я вас не позабыл, хотя с  мечтой расстался,

Увидеться когда-нибудь опять.

Но где бы я ни жил, и где бы ни скитался,

Я буду наши встречи вспоминать.

 

Ведь до сих пор они мне душу греют.

О милых днях так ясно говорят,

Что облик ваш разлука не развеет,

И сохранится ваш прощальный взгляд,

 

И в нём ожившая надежда и тревога,

Хотя о будущем вы знали всё тогда,

Что скоро уведёт разлучница-дорога

Меня от вас, быть может, навсегда.

 

Сегодня память сердца побуждает

Меня вернутся к незабвенным дням.

Как часто случай всё за нас решает,

Где встретиться и где проститься нам.

 

Я вас не позабыл, хотя с  мечтой расстался,

Увидеть вас когда-нибудь опять.

Но где бы я ни жил, и где бы ни скитался,

Я буду наши встречи вспоминать.

 

Не смею требовать любви

 

Не смею требовать любви.

Она для вас весьма опасна,

Поскольку не готовы вы

Любить безудержно и страстно,

До потемнения в глазах.

 

Пройдя по пламенному кругу,

Всё испытать – восторг и страх,

Слепую ревность и разлуку,

И примиренье впопыхах,

И жажду вновь в объятьях слиться.

 

Не знаю, хватит ли вам сил

На страстную любовь решиться?

Скорее нет. Не тот в вас пыл,

Чтобы на кон судьбу поставить.

И созданы не для поэта вы,

А чтоб унылым мужем править.

Не смею требовать любви.

 

            Мелькают тени

 

Мелькают тени листьев на стене.

Осенний день так скоротечно тает…

Я думаю о вас, и холодность ко мне

Меня уже не злит, но даже умиляет,

 

Что наконец-то стали вы собой,

Одумались, опять в ладах с судьбой

И с творчеством.

Высокие заботы

Духовной жизни занимают вас.

 

Вы по-мужски серьёзны в ваши годы,

И преданы труду, и, просвещая нас,

Вы с каждым делитесь и разумом, и светом

Своей взыскующей прекрасное души,

Мечтой о воле связанной с поэтом.

 

Мне боязно за вас: слепые силы лжи

Почти всесильны – помните об этом.

 

 

И нам самих себя не жаль

 

Нас манит высь.

Нас манит даль.

Нас возбуждают перемены.

И нам самих себя не жаль,

Когда мы бьёмся лбом о стены,

Чтоб на себя их уронить

И разом прошлое забыть,

И заплутать в кровавой были,

Что над страной стоит столбом,

И всё предать, чем раньше жили.

 

Так новый строй на свет явился.

И в отупенье мозговом

Народ в молчанье затворился,

И ждёт, что грянет Божий гром.

 

Мечта семнадцатого года —

Явилась мерзкая свобода

С нечеловеческим лицом.

Ужасна Русь перед концом

Великой Ленинской эпохи,

Коль над державным мертвецом.

Все к правде кончились  дороги.

 

 

             Столетний  след

 

Иду я по первой пороше

И вижу мерцающий след,

Который оставил прохожий,

Тому, может быть, сотню лет.

 

И рядом мерцают другие

Следы прежде живших людей.

Они не ушли из России

И мирно покоятся в ней,

 

Остались всего лишь мерцанья,

От них на пушистом снегу.

Но мне так близки их исканья,

Что выпали им на веку.

 

Нашли или нет, они счастье,

Не знаю, но верю, что их

Такие же мучили страсти,

Что мучают всех нас, живых.

 

Я их, не дошедших до рая,

Что Ленин нам всем обещал,

За то лишь в стихах прославляю,

Что каждый о счастье мечтал,

 

Не только своём, но и общем

Для всех работящих людей.

Что жизнь станет чище и проще

В правдивой основе своей.

 

Иду я по первой пороше

И вижу мерцающий след,

Который оставил прохожий,

Тому, может быть, сотню лет.

 

          Звезда поэта

 

Летит и кружится листьё,

Шуршит на тропке придорожной.

И сердце трогает мое,

Внезапным шёпотом тревожным,

 

Что я непросто прожил век,

За правду бит бывал жестоко.

Но не погиб как человек,

Хотя вокруг погибших  много.

 

Час недалёк, когда и мне

Придёт пора с землёю слиться.

Но с дурью, что царит в стране,

Так и не смог я примириться.

 

Когда почти на тридцать лет

Россия стала не-Россией,

Меня спасал небесный свет

Моей Прекрасной Дамы милой.

 

Как путеводная звезда

Со мною до черты прощальной,

Она сияет мне всегда

В потёмках родины печальной.