На прошлой неделе два подростка напали на школу в Перми. Они ранили учительницу и девять учеников. Через несколько дней девятиклассник поджег класс в школе города Улан-Удэ, ранил топором преподавателя и нескольких школьников, а потом попытался покончить с собой. Мы поговорили с молодыми ульяновскими преподавателями и старшеклассниками — может ли такое повториться в их школах, чем в общем живет молодое поколение и кто, по их мнению, может противостоять АУЕ. Вопрос дискуссионный, но проблема налицо.

Юля, ученица 11-ого класса одной из ульяновских школ
Может ли подобное произойти в моей школе? Пятьдесят на пятьдесят. В школе установлены камеры. Но они скорее направлены на то, чтобы никто не занимался кражами и вредительством. Но вот если произойдет действительно что-то серьезное, то наша школьная система безопасности вряд ли поможет.

Школьные психологи работают с теми, кто к ним обращается. У нас часто проводят психологические тесты по классам. После них некоторых даже приглашают на отдельные беседы.

В моей школе есть ребята, которые что-то говорят про АУЕ, но я особо не вникаю. Скорее всего они просто шутят.

Мне не кажется, что нападения на школы, это повод как-то тревожиться за наше поколение или что эти случае как-то отображают сегодняшнее время. Нападения были и 20, и 30 лет назад. Случаи в Перми и Улан-Удэ мы с учителями или родителями не обсуждали никак. Да и мои сверстники ничего про это не думают. Мы даже не разговаривали не эту тему. Из новостей или общественных тем, мы обсуждали разве что курсантов УИ ГА, и то мало. Ничего оскорбительного, например, в их шутке мы не находим.

Екатерина, молодой классный руководитель и учитель русского языка одного из ульянвоских лицеев
Честно, я не могу себе этого даже представить. Мне кажется, в нашем лицее такого быть не может. Дети у нас адекватные, учителя хорошие, а в школе есть охрана и пропускная система.

Марина, молодой учитель одной из сельских школ области
Не думаю, что такое может произойти у нас. В основном мои детки умные и адекватные, самостоятельные и инициативные. Но есть определенная группа детей — три мальчика из 8 класса и три мальчика из 10 класса, которые немного, если мягко сказать, неуправляемые. Но глобального размера гадостей они не делают, а вот мелкие пакости – всегда пожалуйста. Но чтобы напасть на другого человека такого нет.

Вот позавчера — девятиклассницы спрятали их сумки. Так один из мальчиков незаметно подошёл к девочке, снял ботинок, к счастью, мягкий, и ударил ее им сзади. Свое поведение они никак не объясняют потом. На линейке, когда их ругают, они смеются, разговаривают. Но таких очень мало. На замечания они отвечают «Что я такого сделал? Я что, убил ее?». Ладно хоть нет ребят, которые увлекаются АУЕ- темой. Наши только курят и иногда пьют.

Наше поколение, как мне кажется, все равно было адекватнее. Мы понимали, что учиться надо. Они так не считают. Старшие ребята в класс даже заходить не хотят. Меня они ещё боятся и слушаются, а старых учителей нет. У нас в школе три молодых специалиста. Все остальные учителя от 45 до 70 лет. На каждом педсовете у нас преподавали орут, что надо с надо с ними делать, но директор школы бессилен. Вызывали даже как-то участкового, но безрезультатно.

Иван, ученик 10-ого класса одной из школ Ульяновска
После самого пермского нападения мы о нем говорили. Конечно, на уроках ОБЖ раньше нам рассказывали, как вести себя в случае нападения на школу, но это было очень давно, и уже ничего не помнится. Сейчас, в основном, на этих уроках у нас идет подготовка к военкомату и тема гражданской обороны на случай войны. С кем мы будем воевать — не говорят.

Чувствую ли я себя в безопасности в школе? В принципе, в таких ситуациях как была в Перми, наверное, надежда только на себя. Что касается системы безопасности в школе, то я не специалист, не могу знать. Благо, что пока таких ситуаций у нас не было.

В нашей школе работает психолог, но сколько человек к нему обращаются за помощью, я не могу сказать. Работает он, вроде, нормально. Просто я никогда к психологам не обращался и мне сравнивать не с чем.

Среди моих знакомых есть АУЕшники, но я с ними особо не общаюсь. Они большей частью тихие и ничего страшного не делают. Есть группировщики “с района”, вот у них бывает, что они перегибают с “понтами”. В противовес им есть простые люди, которые просто живут. Таких много, и хорошо, что их больше, чем ауешников и группировщиков. А типов которые могут учинять такое, как в Перми, я не знаю и знать не особо хочу.

Мы со сверстниками не обсуждали новости про нападения. Это как-то пролетело мимо ушей. Все слышали, что оно было, но почему-то сейчас это принимается как обычное явление. И когда внимание переполняется ещё и всякой агитацией к выборам, то информация проходит фоном. Все это просто приняли как факт.

Какие в России сейчас важные проблемы? Ветхое жильё. Оно везде от Калининграда до Владивостока. В особых случаях, АУЕ- сообщества, как, например, в Ульяновске. Проблема с окружающей средой, проблема иммигрантов, высокие налоги и маленькая пенсия. Мы со сверстниками обсуждаем новости, а вот проблемы реже. Наши мнения по некоторым вопросам расходятся – некоторые считают, что проблема с иммигрантами появилась, потому что у нас народ не любит работать и приходится приглашать из-за рубежа. Другие считают, что просто мало платят и наше население за такие малые суммы работать не хочет и не может. На счёт проблемы с АУЕ, то часть хочет, что лишь бы не тронули, а так черт с ними. Другая же часть уверена, что это отравляет общество.

Конфликт «отцов и детей» сегодня есть, как и всегда, но этот конфликт идёт на убыль с каждым поколением, на мой взгляд. Сейчас старшее поколение начинает понимать молодежь и прислушиваться к ней. Хотя среди старших и остаются те, кто слепо верит в свою полную правоту, не желая никого слушать.