Звезда, взошедшая в Ульяновске…
Василий Залесский, фото из архива Ивана Ожогина
Иван Ожогин – один из лучших теноров современной российской сцены. Настоящую славу артисту принесла роль графа фон Кролока в постановке известного мюзикла Романа Полански «Бал вампиров», который с 2011 года с неизменным успехом идет на сцене Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии. За исполнение данной роли артист был награжден национальными театральными премиями «Золотая маска» и «Музыкальное сердце театра». В 2013 году по приглашению берлинского Theater des Westens исполнял роль графа фон Кролока еще и в немецкой постановке этого мюзикла, став единственным артистом в истории музыкального театра, который параллельно исполнял одну и ту же роль на двух разных языках в двух разных странах. И мало кто знает, что родился Иван Ожогин в Ульяновске, однако в родном городе за всю свою артистическую карьеру ему удалось дать лишь два концерта, последний из которых состоялся в октябре прошлого года. Почему так получилось – он объяснил сам.

– Иван, как известно, все начинается с детства. Что стало изначальным толчком вашей певческой карьеры?

– Я верю в судьбу и в предназначение. Меня с раннего детства преследовало непреодолимое желание петь. Причем петь именно на сцене. Моя мама, которая жила в деревне, где и телевизора-то не было, еще в каких-то дремучих 50-х годах прошлого века увидела себя во сне, поющей на сцене Большого театра. Уже через много лет, став взрослой, она приехала в Москву, посетила Большой театр и узнала ту обстановку, что приснилась ей в детстве. Разве не удивительно? Мой старший брат пел в хоре Ульяновского Дворца пионеров и школьников, и я пошел по его стопам – с трех лет родители меня записали в тот же хор. А потом меня закрутило по многочисленным кружкам и студиям – и художественного слова, и танцев, и игры на баяне, и оркестр народных инструментов, и эстрадный ансамбль. Проще перечислить студии, где я не занимался. Ближе к подростковому возрасту я попал в наш любимый Клуб самодеятельной песни имени Евгения Александровича Сиголаева, где начал осваивать гитару, петь в ансамбле и познавать замечательные песни российских бардов. Так что у меня не было сомнений, что петь – это мое дело, которое мне нравится, которое мне удается. Это я понял еще в начальных классах, когда был солистом в школьном хоре.

– Но ведь только желание и природные данные – явно не все, что нужно для успеха…

– Конечно! Я всю жизнь учился и продолжаю учиться сейчас. В 14-летнем возрасте поступил на экспериментальный актерский курс при Ульяновском театре драмы, но через три года осознал, что вокал мне все-таки ближе, чем путь служителя Мельпомены. После окончания второго курса отправился в Москву, сначала поступил в училище имени Гнесиных, а через год – в РАТИ (ГИТИС) по специальности «актер музыкального театра», которая давала наиболее универсальное образование. Кроме огромного количества занятий по вокалу, там преподавали актерское мастерство, танцы и полный набор музыкальных дисциплин.

– Были ли трудности с поступлением?

– Уже тогда, в трудные 90-е годы прошлого века, начался набор студентов по творческим специальностям на платной основе, и обучение стоило совершенно неподъемных денег. У моей семьи таких средств, конечно, не было. Жил на стипендию и на те очень скромные деньги, что присылал мне отец. У меня не было никакой «волосатой лапы», но тем не менее я поступил учиться туда, куда хотел. Может быть, тогда была последняя возможность сделать это без денег и без протекции. Для тех, кто пытался пойти этим путем позже, возможно, все было сложнее. Да и сейчас меня никто не продвигает, никто не раскручивает. Но роли в мюзиклах – это серьезный труд, в отличие от того, что многие «звезды» делают на эстраде, открывая рот под «фанеру». Так что природных данных, трудолюбия и упорства бывает достаточно, чтобы добиться успеха. Конечно, немного везения тоже необходимо.

– А почему бы вообще не запретить «фанеру» на эстраде?

– К сожалению, решение этого вопроса не в моей власти. Насколько я помню, такие законодательные инициативы были, но мне не верится, что в обозримом будущем от «фанеры» можно избавиться. Из великого множества «звезд» шоу-бизнеса лишь единицы способны что-то исполнить вживую. Если запретить фонограмму, то отечественная эстрада опустеет, а значит, пострадают чьи-то конкретные интересы. А своего никто просто так не отдаст…

– Чему вы посвящаете больше времени – концертной деятельности или выступлениям в мюзиклах?

– Безусловно, на мюзиклы уходит большая часть времени и сил. Последние пять лет в среднем у меня тридцать спектаклей в месяц. Правда, летом бывают перерывы, и это дает возможность заняться концертами.

– Почему так редко бываете в Ульяновске?

– К сожалению, те два концерта, что за последние несколько лет состоялись в Ульяновске, были организованы исключительно по моей собственной инициативе и трудами моего импресарио. Так совпало, что мой родной город оказался на пути гастрольных маршрутов. Честно говоря, мне кажется по меньшей мере странным, что те, кто заведует местными концертными площадками, как будто не знают о моем существовании. А ведь могли бы и приглашать человека, который вырос в этом городе. В Москве, Санкт-Петербурге, Берлине и многих других городах я нарасхват, а в Ульяновске все иначе. Я бы с особенным удовольствием почаще пел для своих земляков.