В предыдущем номере «ДЗ» мы начали рассказ о старейшем сотруднике органов прокуратуры Ульяновской области Виталии Петровиче Родионове. Сегодня он продолжает делиться с нами воспоминаниями о своей работе, которой отдал без малого полвека.

– Виталий Петрович, свой первый разговор мы завершили на расследовании крупных хищений в рабочем поселке Языково, ныне Карсунского района, и на Мулловской фабрике Мелекесского. Вы с большой теплотой отзываетесь о следователях и оперативных работниках милиции, с которыми плечом к плечу довелось в те годы работать…

– Это были настоящие сыщики. Не каждый из них мог, например, грамотно составить ту или иную деловую бумагу. Но оперативно-разыскную работу они выполняли добросовестно, со знанием дела, не считаясь с личным временем, я даже сказал бы, самоотверженно. Не могу не назвать хотя бы некоторых их тех, с кем работал в 50 – 60-е годы. Это сотрудники уголовного розыска УВЛ Федор Игнатьевич Щербаков, Петр Никитич Улазов, Михаил Васильевич Мельников, Андрей Степанович Ткаченко. А также эксперты УВД Федор Федорович Ситников и Анатолий Федорович Большаков.

Среди замечательных участковых инспекторов милиции того времени могу назвать Ивана Алексеевича Мельникова из рабочего поселка Языково, Николая Ивановича Казамбаева со станции Выры, Ивана Федоровича Козлова из Тагая.

– А потом в вашей жизни произошли перемены, и со следственной практикой пришлось расстаться…

– Не сразу. С 1963-го по 1968 год я был прокурором Майнского района. Оставлен был и на второй срок. Но пригласили в обком КПСС, провели собеседование, а на попытку отказаться ответили: «Надо». Так я стал инструктором отдела административных органов Ульяновского обкома КПСС. Первым секретарем тогда был Анатолий Андриянович Скочилов. Курировал наш отдел секретарь обкома Евгений Васильевич Сазанов. Он же возглавлял комиссию по выездам за границу, в которой я был секретарем. Сегодня это покажется странным, а тогда существовал такой порядок: без решения комиссии никто за границу выехать не мог.

Многие ли получали отказ? Многие, причем по разным причинам. Отбор был жесткий. В то время, считаю, он был правильным и полностью себя оправдывал. Речь по большому счету шла о престиже государства. Сегодня это понятие основательно забыто.

В январе 1971 года, опять же по решению партийных органов, я начал работу в отделе юстиции. Точнее будет сказать, практически стоял у истоков его возрождения. Дело в том, что ликвидированные в 1953 году союзно-республиканские министерства юстиции были вновь образованы в 1970 году. Естественно, всю работу пришлось начинать с чистого листа. Со временем, как начальнику отдела юстиции, мне, считаю, удалось сформировать, отладить и апробировать его механизм. Чтобы там ни говорили, а 15 лет работы в этой должности – это, простите, не 15 дней…

– Работу эту по нашим меркам героической не назовешь, однако, надо полагать, и в ней были свои тонкости.

– Заключалась она, большей частью, в материально-техническом обеспечении работы судов, их кадровом комплектовании. В те времена, особо подчеркну, судьи избирались непосредственно народом и каждый промах в подборе кадров рассматривался как ЧП, когда надо было вновь и вновь запускать «избирательную машину».

Значительная работа в те годы велась по строительству зданий судов в районах. Такое строительство приоритетным никогда не считалось и всегда велось с очень большим трудом. Однако именно в те годы нам удалось при содействии бывшего прокурора области Федора Васильевича Жданова ввести в строй действующих 11 зданий, в которых впоследствии были размещены и районные прокуратуры.

Что касается непосредственно работы судов, то многомесячная волокита при рассмотрении дел, особенно гражданских, допускалась и в те годы. Но совсем не в таких масштабах, как это имеет место сейчас. Мало было ссылок на объективные причины, хотя, конечно же, они были. И уж вовсе никогда волокита не объяснялась, например, отсутствием в судах… почтовых марок для отправки повесток, о чем в наши дни говорится совершенно открыто и без зазрения совести. Надо ли после этого удивляться большому количеству обращений граждан в органы прокуратуры с жалобами на работу наших судов? Такое положение дел мне, как практическому работнику, совершенно непонятно.

– И все-таки будем до конца объективны, вы уж точно можете назвать имена судей тех лет, отдавших многие и, надо признаться, лучшие годы своей жизни на службу правосудию.

– Несомненно. Это заслуженные юристы РСФСР, бывшие председатели Заволжского районного суда Ульяновска Клавдия Ивановна Бодрова и Димитровградского городского суда Василий Семенович Царев. К этой славной когорте отношу орденоносцев: бывшего судью Тереньгульского районного суда Михаила Александровича Кропотова, проработавшего в одном районе 30 лет, и судью Барышского городского суда Николая Ивановича Бабичева. Более 20 лет самоотверженно трудился председателем Ульяновского районного суда Николай Федорович Коптелов, умерший фактически за рабочим столом, или, как принято говорить в таких случаях, на боевом посту.

– В 1986 году вы вернулись на работу в аппарат прокуратуры области, чтобы никогда более не уходить отсюда на другое место. Сегодня в нашей прокуратуре нет никого, кто проработал бы в ней столько же лет. Получается, что в ее стенах из людей своего поколения вы, скажем так, последний из могикан. Давайте поговорим о тех, кто за 48 лет работы оставил у вас самые светлые воспоминания.

– В первую очередь, конечно же, это Арсений Васильевич Серебряков. Мы мало поработали вместе. Но именно он дал мне закалку, независимость, заложил основы моей будущей работы, которую я чуть было не потерял. Дело в том, что весной 1955 года меня избрали первым секретарем Тагайского райкома комсомола. Посоветовался я с Серебряковым и убедился окончательно, что эта должность не для меня. Все-таки по характеру своему я суховат и для общения с молодежью подхожу мало. Обратный ход, признаюсь, дался мне с большим трудом: надо знать то время, чтобы правильно понять мои слова. Но я сумел настоять на своем и никогда потом об этом не жалел.

С теплотой вспоминаю Анатолия Ивановича Аникина. Когда я приехал в Тагай, он был помощником прокурора района. Впоследствии, когда стали создаваться межрайонные прокуратуры, он уехал работать помощником прокурора в Новоспасское. В пору моей стажировки я многому у него научился.

Дело по хищениям с Мулловской фабрики рассматривал в областном суде Борис Алексеевич Миронов, который впоследствии, вот он, поворот судьбы, работал моим заместителем в отделе юстиции.

При Андрее Алексеевиче Дмитриеве, он тогда возглавлял областную прокуратуру, я стал прокурором Майнского района.

Как очень порядочный и честный человек помнится Борис Николаевич Исаков. Он был заведующим отделом административных органов обкома КПСС.

Что касается областной прокуратуры, то у меня очень хорошее мнение о таких людях старой закалки, как Николай Петрович Хаустов и Аркадий Маркович Разник.

– Если речь вновь зашла о прокуратуре, впору спросить: как давно вы начинали работать с Юрием Золотовым?

– Точнее будет сказать, как давно я его знаю. Как то раз, будучи начальником отдела юстиции, я участвовал в межведомственном совещании по итогам работы за год. Юрий Михайлович был тогда прокурором Заволжского района. Мне понравился сделанный им анализ положения дел в районе по борьбе с преступностью: четкость, ясность, краткость, глубина мышления. Потом имел возможность послушать его еще раз. У меня не было сомнений, что перед ним открыта широкая дорога. Так и вышло. Еще при Колбине Юрий Михайлович стал заместителем прокурора, а потом и прокурором области.

Мы вместе начали работать с 1986 года. И тогда, и много позже, через 14 лет, когда он стал заместителем Генерального прокурора России, мне всегда хотелось говорить в его адрес теплые слова. Исключительная работоспособность, профессионализм, твердость в отстаивании требований закона.

Именно по инициативе Юрия Михайловича впервые в России была издана Книга памяти жертв политических репрессий, которая увидела свет в 1996 году. Будучи уже в Генеральной прокуратуре, он закончил подготовку второго тома Книги памяти. Отрадно, что в работе по реабилитации вместе с другими сотрудниками прокуратуры довелось принимать участие и мне.

Убежден, что во многом благодаря деятельности Юрия Михайловича Золотова прокуратура Ульяновской области является сегодня одной из лучших в стране.

– Виталий Петрович, можно только по-хорошему позавидовать тому, о скольких людях у вас нашлось доброе слово. Нет сомнений, что не меньше и тех, кто хотел бы сказать слова благодарности и в ваш адрес. И все-таки, в завершение разговора давайте, хотя бы вкратце, поговорим о вашей семье.

– Супруга моя, Нина Алексеевна, учитель английского языка. Давно на пенсии. Дочь Елена работает врачом-невропатологом. Сын Валерий – кандидат медицинских наук, заведует отделением в областном онкологическом диспансере. Оба, кстати, выпускники Куйбышевского медицинского института. Внук Алексей начинал помощником прокурора Ленинского района Ульяновска, теперь мировой судья. Так что в семье порядок. Каждый выбрал свою дорогу в жизни и не ошибся. Мне не стыдно за свою жизнь, за детей, а теперь и за внуков. Этого хватит для полного счастья любому человеку.