Идеал

Прекрасной Дамы негасимый свет

На жизнь мою струится и поэзию.

И по нему иду я, как по лезвию,

К тому, чему названья даже нет.

 

Концы концов, начала всех начал

Хочу постичь, найти исток движенья.

Я много строк об этом написал,

Но не утратил жадного стремленья,

Продолжить то, что не закончили отцы,

Распутать навсегда начала и концы.

 

Распятого Христа познать к спасенью путь

Стремлюсь я, отвергая все сомненья.

Но не могу я на него  взглянуть

Из глубины греховного паденья.

 

Как безоглядно тянет душу ввысь

Стремленье к постиженью идеала!

В нем скрыты все концы и все начала,

И божья красота, и божья мысль.

 

 

Сквозь Ад я шёл за милой вслед

 

Тревожат нас виденья, грёзы

Посмертной участи своей…

Там нет поэзии и прозы.

Там край судьбы, и тьма за ней.

 

Мне повезёт, над бездной ямы,

Уже  став призраком немым,

Я нежный взгляд Прекрасной Дамы

Увижу сквозь огонь и дым.

 

Она на жизнь мою взирала,

Перебирая чётки дней.

Призывным жестом приглашала

Без страха следовать за ней.

 

В кроваво-огненном тумане

Сквозь Ад я шёл за милой вслед.

И очутился на поляне.

И снова было мне семь лет.

 

И снова вижу я из дерна

Землянку, клён перед окном,

И петухом, дерущим горло

Встаёт рассвет над Иртышом.

 

И мама с вымытой морковью

Идёт, божественно чиста.

И на меня глядит с любовью,

Как на воскресшего Христа.

 

Таким я был, таким я остался

 

Холодный разум не смирял мой пыл,

С каким я вам писал, стихи бывало.

Пусть для меня нет выше идеала

Чем вы, но в сердце я хранил

И чистых дум высокое стремленье

И страстное неутоленное влеченье,

Сосущий душу мне греховный глад,

От коего мой возжигался взгляд,

И от того на вас взглянуть боялся…

Таким я был, таким я остался.

 

 

Зачем ты это сделала, зачем?..

 

Ты в памяти как тень того, что было,

Лишь эхо от того, что говорила,

Как жаль, что я тебя не потерял совсем.

Зачем ты жизнь мою перекрутила,

Зачем ты это сделала, зачем?..

 

Я в лживых ласках и пустых словах

Завяз, как будто в яме с липкой глиной.

Шагнул в неё, витая в облаках,

В беспамятстве, и как укус змеиный

Твой поцелуй прощальный на губах.

 

Ужалила.

И метку кровяную

Ношу я в сердце все мои года,

И мучу за твое предательство другую,

Что Господом дана мне навсегда,

Тебя проклятую не забывая никогда.

 

 

Синичка

 

Проснулся…

Хоть солнышка нет,

Почувствовал тихую радость.

Молочно-туманный рассвет

Влюбленному сердцу не в тягость.

 

Синичка в окошко глядит

С цветущей сиреневой ветки.

Насмотрится и улетит

Под окна к прекрасной соседке.

 

И ей просвистит про меня,

Что жду я её пробужденья,

Как солнышка майского дня

Как лёгкие ветра движенья.

 

Жду – вспыхнет сквозь белый туман

Рассвета малиновый гребень.

Откроется мне океан

Огромного чистого неба.

 

Когда-то мечтал я летать,

Но годы мои пролетели.

Недолго осталось мне ждать,

Когда вознесётся с постели

 

Навстречу рассвету душа.

Она на земле не жиличка.

Вослед с моего этажа

Легко просвистит ей синичка.

В России небо потеряло высь

 

Читатели мои ещё не родились,

Иль навсегда остались в прежнем веке.

В России небо потеряло высь,

И то же  самое случилось в человеке.

 

Но я людей за это не корю.

Во всём, конечно, виновато время.

Придет пора, и радостное племя

Заменит нас и вновь зажжет зарю

 

В сердцах, и рухнут пошлости оковы.

И явятся герои жизни новой.

Что будут Правды Божеской детьми.

Они разрушат над Россией крыши,

И приподнимут небо над людьми.

И в человеке небо станет выше.

 

 

Шекспир звал смерть

 

Шекспир звал смерть…

Поэта навестить

Пришла безносая,

Нависла над кроватью,

И, распахнув костлявые объятья,

Несчастного решила вопросить:

 

— Так ты готов расстаться с белым светом?

 

— Вполне готов, но умертви сначала

Всё в мире Зло. И лишь тогда с поэтом

Решишь, как быть… И я бывало,

Чтобы потешить ужасами люд,

Своих героев обрекал на скорый суд.

И вёл себя порой как соучастник Зла.

 

— Не мне судить твои, Шекспир, дела.

Поэты простодушны и беспечны,

Пока лелеет им всеядная толпа.

Но мнения людей, увы, не долговечны.

Известна мне твоя посмертная судьба:

Так дельно рассуждать порой о злате,

И даром пять веков кормить актерский люд

Своим драматургическим наследством,

Оправдывать высоким лицедейством

Всё то, что покарает Страшный Суд –

Слыть гением всемирным, а потомкам

Оставить споры – был ты или нет?..

Вопросов много, и  на них ответ

Теряется в загадочных потёмках.

 

— Зову я смерть… И судий никаких,

Что ныне здравствуют иль после народятся

Хвалить меня, порочить, издеваться,

Я не приемлю… Правда выше их…