Со времен, когда жил и умер Николай Михайлович Карамзин, сменилось много поколений. Памятник ему, открытый в Симбирске 23 августа (4 сентября по н.с.) 1845 года, пережил несколько эпох. Менялись государственные устои и официальная идеология; мировоззрение людей и шкала ценностей. Кем был Карамзин в общественном сознании 150, 100, 50 лет назад; кем он является теперь? Тема для обширного исследования. Попробуем дополнить ее несколькими штрихами, взглянув на восприятие личности историографа через призму отношения к памятнику. Оставим в стороне расхожие исторические байки о «жене Карамзина» на постаменте и «голых» персонажах барельефов. Впрочем, ироничные суждения об этом можно найти не только в бульварных газетах и у графа Салиаса, но, например, в дневниках Ф.М.Достоевского. Не станем углубляться и в дебри научных работ, предназначенных для посвященных. Хотелось собрать вместе несколько статей о памятнике Карамзину и о нем самом, изданных в разное время для массового читателя – как более ярко отражающих и официальную доктрину, и общественное мнение соответствующей эпохи. Не скажу, что полностью удалось – задача оказалась непростой. А начнем с самого начала.
***
ОБ ОТКРЫТИИ ПАМЯТНИКА КАРАМЗИНУ
(«СГВ» от 25 августа 1845 г., № 45)
Памятник, воздвигнутый в Симбирске велением Государя Императора Симбирскому Дворянину, Российскому Историографу Николаю Михайловичу Карамзину, на сооружение коего первая мысль и первая жертва принадлежат Симбирскому Дворянству, открыт 23 сего августа. В 10 часов утра прибыли в Кафедральный собор Начальник губернии, Чиновники, Дворянство, и там Преосвященный Феодотий… совершил Соборную литургию и Панихиду по усопшем Историографе.
По окончании службы отправилась духовная процессия к месту Памятника… Когда завеса, скрывавшая бюст Карамзина и два барельефа, изображающие важные эпохи его жизни, ниспала, Преосвященный… окропил Святою водою Памятник. Провозглашены были многолетие Государю Императору и всему Августейшему Дому, вечная память Н.М.Карамзину и многая лета Симбирскому Дворянству и всем почитающим память великого писателя. В заключение Преосвященный Феодотий произнес краткое трогательное слово. При сем всеобщее внимание было обращено на двух старших сыновей Карамзина, прибывших в Симбирск специально для сего торжества.
По окончании духовной процессии все перешли в дом Гимназии, перед которым высится Памятник. Там, в зале, наполненной слушателями…, Академик М.П.Погодин произнес принятое со всеобщим восторгом похвальное слово… Почетный Попечитель Гимназии Д.П.Ознобишин прочитал прекрасные, им сочиненные стихи «К памятнику Карамзину»…:
Он здесь! Он вечно наш! Изображенье Клии
Отныне передаст в поздейши времена
И дар Царя, и дань признательной России
К трудам Карамзина!
…Да, Волга, он твой сын! Когда иноплеменный
Нас спросит: это кто? Мы гордо скажем: тот,
Кому приветливо вникал Благословенный
Средь царственных забот!
Кто время Грозного, бесстрастный и свободный,
Деянья тайные потомству передал;
Впервые нам раскрыл язык простонародный;
Русь миру указал!
Кто, щедро взысканный, мечтал и дней в закате
О славе родины, когда язык немел!
Над кем монарх скорбел, и в сделанной утрате
С Россией сиротел…
…Во время открытия Памятника крыши, окна, балконы и вся площадь были наполнены ликующими жителями. До поздней ночи толпились они около Памятника…
***
Из «ИСТОРИЧЕСКОГО ПОХВАЛЬНОГО СЛОВА КАРАМЗИНУ», произнесенного 23 августа 1845 года академиком М.П.Погодиным
…Что же он сделал? Почему воздвигается ему памятник?..
Карамзин не решал судьбы сражений, но решил мудреные задачи нашего государственного бытия…
Карамзин не распространял пределов Империи, но распространил пределы русского языка…
Он не сочинял законов, но внушал к ним уважение и учил жить так, чтобы никаких законов людям не было нужно.
…Десять раз линии границ округлятся или выпрямятся; сто побед одержится новых и тысяча прежних… предастся забвению; многие народы войдут в состав Русского Царства; самые законы изменятся…, но живые семена добра, любви и науки, рассыпанные его щедрою рукою… будут беспрерывно цвести и приносить сторицею благие плоды… Творения ума переживут победы, завоевания, революции…
…Он очистил русский язык…, обогатил словесность, представил сочинения во всех родах…, познакомил с иностранными литературами…, распространил охоту к чтению… Сколько трудов, сколько заслуг, которых достаточно, чтобы прославить несколько писателей на всю жизнь, а для Карамзина это были… только приготовительные занятия, почти проба пера.
…Намерение писать русскую историю в 1803 году было дерзко, неисполнимо; успех казался невероятным… Как бы то ни было, он оставил свет, отказался от общества и заключился в уединение… Затруднения встречались на каждом шагу, препятствия, о коих не помышлял заранее, останавливали его беспрестанно… В тяжелых трудах провел Карамзин двенадцать лет, и в 1815 году…, представил первые 8 томов своей «Истории» императору Александру и потом всему русскому народу… Государь принял ее с благоволением, повелел напечатать без цензуры и даровал автору разные гражданские награды. Публика, ожидавшая с нетерпением «Истории», расхватала в две недели издание, и действие было неописанное… Он не успел кончить своего исполинского труда… Перо выпало из рук великого писателя, и Русская История осиротела…
Карамзин не льстил самодержавию; но, изучив русскую историю более всех…, одобрял самодержавие по внутреннему убеждению, считая это правление спасительным для пользы и славы Отечества. «Не знаю, – говорит он в одном из последних писем, – дойдут ли люди до истинной гражданской свободы, но знаю, что путь далекий, и дорога весьма не гладкая»…
«Мне гадки лакеи – и низкие честолюбцы, и низкие корыстолюбцы. Двор не возвысит меня. Люблю только любить Государя: к нему не лезу и не ползу. Не требую ни конституции, ни представителей, но по чувствам останусь республиканцем и притом верным подданным Царя Русского. Вот противоречие, но только мнимое» [из письма к И.И.Дмитриеву]…
Одна только мысль об Отечестве его никогда не покидала. Он писал Тургеневу: «Для нас, русских, одна Россия самобытна, одна Россия истинно существует… Мыслить, мечтать можем в Германии, Франции, Италии, а дело делать единственно в России…»
…Карамзин принадлежит всей России, но вам, милостивые государи, принадлежит он преимущественно. Здесь он родился; здесь получил начальное воспитание и обогатился впечатлениями детства и юношества…; вы, наконец, предупредили своих соотечественников в благом намерении воздвигнуть общественный памятник знаменитому гражданину и приняли самое деятельное участие в его исполнении…
Пусть памятник… здесь поставленный, одушевляет ваших детей, все следующие поколения в благородном стремлении к высокой цели Карамзина! Пусть дух его носится в России! Пусть он останется навсегда идеалом русского писателя, русского гражданина, русского человека…
***
Искусствовед И.Н.Божерянов в сообщении «ПАМЯТИ Н.М.КАРАМЗИНА» («Русская старина», 1895, вып.9) цитирует слова М.Н.Каткова (1866):
Значение Карамзина не исчерпывается его заслугами литературными, как не важны они, не исчерпывается даже великим трудом его жизни, «Историей государства Российского». Карамзин дорог нам не только тем, что он сделал, но и чем он был… Всею своею жизнью и деятельностью он принадлежал России…
Он был политическим деятелем, хоть и не находился на официальных поприщах… Он не был придворным, но находился в самых близких отношениях к… государю. Из числа людей, приближенных к императору, никто не был предан ему более Карамзина, но никакого раболепия в действиях и словах его. Чувство подданного в Карамзине… не было чувством раба… Он разумел всю цену порядка, но также понимал и цену свободы, и одно понимал в другом. Никто более его не был чужд того поверхностного либерализма, который служит верным признаком умственной незрелости людей и политической незрелости общества; зато никто более его не обладал тем святым инстинктом свободы, без которого человек не может иметь никаких нравственных достоинств. Независимость его характера восходила до гражданского мужества.
***
Прогремели грозы, сменились лица и декорации…
А.Дворцов
УВЕКОВЕЧИМ ПАМЯТЬ НАШИХ ВОЖДЕЙ
(журнал «Советский общественник», Ульяновск, 1925, №10)
В 1845 году в Симбирске, по инициативе дворянства и при благосклонном участии купечества, был воздвигнут памятник Н.Карамзину. В ту пору… у просвещенного дворянства еще свежо было в памяти обаяние от «Истории Государства Российского». Еще в поповской и дворянской средах не переставали идти толки, что только Карамзин смог исторически верно обосновать незыблемость русского самодержавия… Семинаристы, гимназисты, обливаясь девятым потом, стремились затвердить наизусть основные идеи, прошедшие через сочинения Карамзина…
Дворянство умело чтить память своих классовых идеологов. Оно, как реликвию, сохранило их родовые склепы, их памятники, их литературные труды. Оно из уст в уста передавало об их славных «подвигах»… под сенью родовых лип и дворянских усадеб. Далеко не случайно вокруг памятников вырастали тенистые сады, устраивались гулянья, разбивались клумбы и грядки. Разумеется, неслучайно был сооружен в Симбирске и памятник Карамзину. Дворянство спешило засвидетельствовать к нему свое глубокое уважение, оно не хотело дождаться даже 20-летия со дня его смерти. Через 19 лет оно поставило на гранитном пьедестале карамзинский бюст, украшенный бронзовой женской фигурой – его дворянской музой.
С тех пор много утекло воды, прошло полное революционных бурь 8-летие… Началась великая стройка социалистической России, главным плотником и кормчим которой был В.И.Ленин… Многомиллионное эхо рабочих и крестьянских голосов донеслось до Симбирска и провозгласило на столетья: «Слава Ульяновску!»… Началась рубка и корчевание пней, поливка и полка расчищенных гряд, на которых поднялись обильные всходы Революции.
В деловой атмосфере как-то примелькался памятник Карамзину, заговорили об охране культуры, искусства… В тенистых аллеях «карамзинского садика» появились клумбы, стали приходить сюда пионеры, комсомольцы, по вечерам гулянья, комсомольская любовь, любовь нэпмана – все переплелось в трогательном единении… Но хорошо было бы, если в этом тенистом садике в один прекрасный день наши дети увидели своего дедушку Ильича вместо учителя дворянской и купеческой молодежи Карамзина…
Дворяне, купцы и попы умели чтить память своих учителей… Будем и мы – строители славного будущего – строить, укреплять, возводить на должную высоту пролетарскую культуру и рабоче-крестьянское искусство…
***
Удивительно, что уцелел памятник «идеологу дворянства» Карамзину в горячке революционных дней, когда летели с постаментов императоры и министры. Миновали и 1920-ые, когда памятнику угрожала реальная опасность сноса. Нашлись люди, вставшие на его защиту, пришло время более трезвого подхода. А возникающее при этом, казалось бы, неразрешимое противоречие легко решалось с помощью ставшего привычным «двоемыслия».
Памятник историографу в официальной оценке словно отделился от его имени. Отношение к Карамзину не изменилось – он оставался выразителем идей «реакционного дворянства», его главные труды были преданы забвению и упоминались лишь как образец «самодержавной истории». Но отрицать художественные достоинства творения профессора Гальберга было невозможно. И памятник стал жить собственной жизнью.
Не стану приводить статьи о нем периода, начинающегося с 1930-х годов, каковых нашел несколько десятков. Все они скроены по одному образцу. Характерный пример – заметка в «Ульяновской правде» от 26 июля 1946 года, без названия и автора, но грамотная и с прекрасным рисунком А.И.Титовского. Статья содержит краткую историю создания памятника, его описание и завершается словами: «Памятник представляет собой большую художественную ценность». И – ни одного слова о самом Карамзине…
Нельзя не отметить – в 1950-70-х гг. областной газетой опубликован целый ряд профессиональных, подробных, увлекательных статей о памятнике: В.Кириллова (18.08.1957), искусствоведа К.Анисовой (30.06.1962), скульптора Р.Айрапетяна (14.09.1962) и др. Не привожу их текст из-за большого объема и по той же причине – оценки личности и роли Карамзина они не содержат. Это не вина авторов, порой пытавшихся хотя бы иносказательно напомнить о нем.
К.П.Анисова: «…Памятник, поставленный в тяжелые годы крепостничества, напоминал о большом ученом, пробуждал в сознании людей чувство гордости за русскую науку, любовь и уважение к человеку. Легко себе представить, что… перед статуей прекрасной Клио гимназист Володя Ульянов размышлял о судьбах русской истории, о путях борьбы за народное счастье…».
***
Вновь часы пробили смену эпох… Имя Карамзина перестало быть жупелом, стали публиковаться его труды. Помню, как приобрел неполное издание «Истории государства Российского» 1988 года и вскоре зачитал до дыр, открывая снова и снова. Позже добрался и до полного. Столько имен, событий – знакомых понаслышке или незнакомых вовсе! И… это была совсем не та история, которую «проходили» в школе. А вот грамотных, объективных материалов об авторе было обидно мало (разумею массовые издания). То, что публиковалось, носило скорее эпатажный характер, свойственный тому времени. Смешались там масонство, «чугунная баба», буква «Ё»… Сумятицу, царившую в умах, хорошо выражает стихотворение С.Осипова «К БОГИНЕ ИСТОРИИ» («Ульяновская правда», 6.11.1990). Такие вопросы обращает он к «дворянскому историку» Карамзину и его музе:
…Безлюден Карамзинский садик,
К Карамзину иду я на поклон,
Мне с Клио объясниться надо,
Но я молчу, как к древу пригвожден.
…Открой мне, Клио, все свои скрижали,
Всю истину, всю правду мне открой:
В неведеньи, сомненьи и печали
Живу в своей России как чужой.
…Все расскажи, что в наше время было,
Что много лет скрывалось от меня,
Какая сила в тьму нас погрузила,
От света Ленина нас отстраня?
Кто подменил нам Ленина заветы,
Свернул нас с верного Октябрьского пути?
И кто за злодеяния ответит?..
Ты знаешь все, что будет впереди…
***
Кем стал Карамзин для наших современников и, прежде всего, – для земляков? Многое ли изменилось – не по букве, а по духу – за несколько прошедших десятилетий? Теперь время брендов. Историю и литературу изучают по «брифли» – кратким изложениям. Легко вообразить, что скоро и письменность в широком обиходе полностью заменят пиктограммы. Карамзин и памятник ему тоже стали местными брендами – ими гордятся, их изображения помещают всюду – к месту и не к месту; но создается впечатление, что познания об авторе «Истории» и его вкладе в отечественную культуру у большинства сограждан не тянут даже на уровень «брифли». Если провести опрос на улице, – что люди знают о Карамзине, его трудах и памятнике – интересно, какими будут ответы? Думается, что большинство вспомнит лишь букву «Ё», «изобретателем» которой Карамзин, вопреки активно внедряемой местно-патриотической версии, вовсе не был. Популяризация на официальном уровне больше походит на профанацию.
В последние годы издано несколько хороших книг о Н.М.Карамзине и памятнике работы С.И.Гальберга; регулярно публикуются статьи в научных журналах, ежегодниках, материалах конференций. Беда в том, что все это обращено к довольно узкому кругу читателей, уже обладающих определенным багажом знаний. А начинать надо с азов…
Об истории создания и открытии памятника Карамзину в Симбирске – прошлогодний материал: https://vk.com/brandergofer?w=wall-107791040_751/all