Упоминаний о Павле Николаевиче Солонко, чрезвычайном комиссаре Симбирской губернии с февраля по май 1918 года, ныне встречается немного. Мимоходом появляется он в нескольких статьях А.Ю.Шабалкина – не как главный герой, но как человек, оказавший влияние на судьбу других действующих лиц. Описана в них личность не просто малопривлекательная, но откровенно страшная.
«…Чрезвычайный губернский комиссар П.Н.Солонко наводил ужас не только на «буржуев» и обывателей, но даже на товарищей по партии. Он упивался властью над людьми и безапелляционно решал, кого карать, кого миловать.
Себя чрезвычайный комиссар окружил помощниками, о которых поговаривали, как о лицах «не только неизвестных в политическом отношении, но и преступных». Всюду Солонко мерещилась «контра», а меру «революционной законности» он определял, как говорится, в меру своей испорченности. И приструнить самодержавного комиссара никто не мог, он нагло заявлял, что подчиняется лишь Центру…»
Так, Солонко возбудил дело в отношении журналиста А.В.Швера, написавшего в газете, что «некоторые должностные лица злоупотребляют своей властью и, не имея над собой контролирующего органа, представляются маленькими губернаторами». Швер впоследствии был полностью оправдан трибуналом.
Скандал разразился, когда Солонко конфисковал товар купца А.П.Конурина, прибывший из Москвы и оформленный по всем правилам. Конурин подал жалобу в следственную комиссию, и дело было решено в его пользу. «Прибывший в конце мая в Симбирск И.М.Варейкис решительно положил конец самовластию Солонко, – пишет А.Ю.Шабалкин, – Заявление Конурина для советских властей оказалось как нельзя кстати. К лету 1918 года сам зарвавшийся «чрезвычайник» предстал перед правосудием. Помимо злоупотреблений властью, за Солонко числились и халатность, и растрата казенных денег…». И далее: «…22 июля город был захвачен войсками Комуча и белочехами. Кучерова – вороватого помощника чрезвычайного комиссара – толпа растерзала. Его обезображенный труп с разбитым черепом и выколотыми глазами валялся на Гончаровской. Самому Солонко едва удалось унести ноги…».
В 1972 году, в 9-м выпуске альманаха «Прометей», были напечатаны воспоминания самого П.Н.Солонко о своих подвигах в Симбирске. Предстает в них этакий рыцарь без страха и упрека, отважный борец с контрреволюцией, а также с разгильдяйством, скудоумием и даже прямой изменой в рядах местного руководства. Чтение этих мемуаров – не самое приятное занятие, а насколько можно верить трактовке событий – каждый сам решит. Но они представляют несомненный интерес, характеризуя – предвзято, но весьма красноречиво – обстановку в Симбирске в первой половине 1918 года. Из-за значительного объема текст приведен в 2-х частях и с большими сокращениями.
***
П.Н.Солонко
НА РОДИНЕ ЛЕНИНА В 1918 ГОДУ. Из воспоминаний чрезвычайного комиссара Симбирской губернии
(Альманах «Прометей», М., «Молодая гвардия», т.9, 1972)
В конце 1917 года ЦК РСДРП(б) получил письмо симбирской партийной организации, в котором говорилось, что в городе «10 декабря власть перешла в руки Советов», а 14 декабря большевики «вынуждены были войти в соглашательство с эсерами и меньшевиками». Тревожный тон письма настораживал… Не удовлетворившись перепиской, симбирские большевики прислали в Петроград делегацию с просьбой о помощи. В числе делегатов был председатель губернского Совета В.Н.Ксандров. Симбирские представители настойчиво просили наркома внутренних дел Г.И.Петровского послать в Симбирск квалифицированных работников.
В это время я находился в резерве Наркомата вн. дел после выполнения ответственного задания В.И.Ленина… Коллегия Наркомата… решила послать своего представителя в Симбирск с чрезвычайными полномочиями. Видимо, вопрос о вопрос о назначении меня на эту должность был решен заранее… Так я стал чрезвычайным комиссаром Советского правительства в Симбирской губернии… Получив директивы, я немедленно отбыл в неизвестный мне город, который, по образному определению губернского организатора РСДРП(б) М.Д.Крымова, представлял собой «цитадель дворянского гнезда».
1. ПЕРВЫЕ ШАГИ.
В Симбирске тогда не было почти никакой промышленности… Случайные попутчики заполонили местный Совет. Одним из них оказался и председатель Совета В.Н.Ксандров (*)… Проходя однажды по залу губисполкома, я заметил группу лиц, которым Ксандров что-то читал. Перед ним сидели люди, искренне восхищавшиеся В.И.Лениным. Чтобы войти к ним в доверие, Ксандров придумал небылицу о личном письме, якобы полученном от Владимира Ильича. Разумеется, все смотрели на Ксандрова, как на бога. Он же уверял слушателей, что хочет обсудить с ними проект ответа Ленину. Но я-то знал, что все это сплошное вранье…
Прежде всего надлежало избавить Симбирский Совет от такого председателя. В этом мне помог сам Ксандров. Должность председателя Совета ему казалась не внушительной, и он решил сформировать симбирское правительство – Совет Народных Комиссаров. В комиссары он привлек лиц под стать ему самому… Большинство составляли меньшевики и эсеры худшего разбора. Комиссары Ксандрова уклонялись от работы; не выполняя своих обязанностей, они ссылались на загруженность… В комиссариатах во всем видна была разболтанность, отсутствие элементарной дисциплины. Сами комиссары часто уходили из своих учреждений, разгуливали по городу, пьянствовали. Не застав того или иного комиссара на службе, я шел в ресторан, театр или другое увеселительное заведение… Садился в укромном месте и любовался «загруженной» публикой. Наутро спрашивал об исполнении поручений губисполкома.
– Не было времени выполнить, – слышался ответ.
– А с дамой вам было время посетить ресторан?
Изобличив одного лгунишку и бездельника, шел проверить работу другого.
– Что вы сделали во исполнение постановления губисполкома?
– Ничего не сделал. У меня сапоги худые, а на улице сыро. Не мог выйти из дому.
– А в питейное заведение вы в каких сапогах ходили?
Такие разговоры происходили почти каждый день. … Дисциплина отсутствовала не только в гражданских учреждениях, но и в воинских частях. В городе днем и ночью раздавалась бесцельная ружейная и пулеметная стрельба. Солдаты, охранявшие Госбанк, от скуки стреляли в потолок. Как-то даже один солдат застрелил другого разрывной пулей. Но чаще всего караул самовольно уходил, кто куда надумал. Однажды Госбанк в продолжение трех суток был вовсе без караула.
Большой бедой было пьянство. Я стал замечать, что многие тянутся в так называемый Народный дом [ныне филармония]… Решил заглянуть в это учреждение. Оказалось, что там красноармейцев и комиссаров поят спиртом, привезенным с разгромленных винных складов… Решили ввести специальную должность – комиссара по борьбе с пьянством. Но деятельность нового комиссара оказалась малоэффективной. Он ограничился лишь призывами и отдельными налетами на пьяниц…
В середине февраля Совет стал испытывать большие денежные затруднения. На просьбу губернского комиссара финансов Лавинского о присылке денег Наркомфин отвечал, что Симбирская губерния «богата» помещиками и купцами, что финансы надо изыскивать революционным путем на местах. Председатель губсовнаркома и комиссар финансов… постарались не обижать помещиков и торговцев, а решили изготовить симбирские деньги. Они ставили штамп… на разного рода кредитных билетах и издали распоряжение, обязывающее принимать их наравне с другими деньгами. Однако население и торговцы… не доверяли симбирским деньгам и отказывались их принимать… Тогда я поставил на заседании губисполкома вопрос об отмене незаконного распоряжения Ксандрова – Лавинского. Разразился конфликт. Ввиду категорического отказа Ксандрова отменить ошибочное распоряжение, пришлось ставить вопрос об уходе самого Ксандрова…
Я воспользовался чрезвычайными полномочиями и объявил об отстранении Ксандрова с поста председателя губсовнаркома до решения Совета. Большевистская организация Симбирска поддержала меня… Обсуждался вопрос: кого рекомендовать на освободившийся пост? Большевик В.Н.Фрейман… рекомендовал избрать Солонко. Но я решительно отказался, заявив, что имею задачу лишь помогать местному Совету… Вместо этого я внес предложение ликвидировать должность председателя губсовнаркома. При этом председателю губисполкома надлежало принять на себя его обязанности. Затруднение состояло в том, что председателем губисполкома был М.А.Гимов, честный и порядочный человек, но малоопытный коммунист-рабочий, который всячески отказывался от новой нагрузки. Он боялся не справиться с тяжелыми обязанностями. Общими усилиями мы все же уговорили его и обещали помогать…
Подтягивание дисциплины и другие мероприятия не всем нравились. Недовольные снарядили делегацию в Москву… Жалобщики явились в Народный комиссариат внутренних дел, но не смогли ничего доказать. …Я получил телеграмму следующего содержания: «Симбирск. Губсовдеп. Чрезвычайному комиссару Солонко. …Комиссариат внутренних дел просит вас и далее применять такую же решительность… Занаркомвнудел Лацис».
2. НАЛОГ НА БУРЖУАЗИЮ
Отмена распоряжений Ксандрова и смещение его не решали, однако, денежного кризиса… На секретном заседании исполкома я внес предложение об обложении буржуазии единовременным налогом. Предложение было принято. Сумма налога составляла около 10 миллионов рублей. Осуществить обложение исполком поручил комиссару финансов Лавинскому, но тот проявил бездеятельность, что явилось одной из причин отстранения его от должности… Взыскание налога не сдвинулось с места. Капиталисты не думали делать какие-либо взносы.
1 марта исполком… принял решение: предупредить буржуазию, что в случае невнесения в 24 часа денежных взносов к саботажникам будут приняты репрессивные меры. Но и это не возымело действия. Тогда губернскому комиссару внутренних дел М.Д.Крымову и его товарищу К.Шеленкевичу было поручено произвести аресты крупнейших капиталистов города. Шеленкевич… арестовал кого придется из «буржуазных слоев», всего человек до 60. В таких массовых арестах надобности не было. Достаточно было арестовать самых главных «китов». Шеленкевич же посадил в тюрьму даже тех, кто имел ничтожные торговые заведения…
Результатом арестов был только шум. Меньшевики и эсеры выступили в защиту купеческой мошны… Они изображали арестованных страдальцами, кричали о тирании Совета, о надругательстве над «демократией» и т.д. Но ничего этого не было. Капиталисты, посаженные в тюрьму, по недосмотру Крымова и Шеленкевича содержались там чрезвычайно вольготно. Им разрешено было взять в камеру перины, одеяла, вино и т.п. …Я потребовал объяснений у Шеленкевича.
– Аресты во исполнение постановления произведены. Больше сделать ничего не могу, – следовал ответ…
12 марта в Симбирске происходила многолюдная манифестация… Меньшевики и эсеры, воспользовавшись этим, провели агитацию за освобождение заложников. Собрав толпу человек в двести, они повели ее к тюрьме. Слышались призывы:
– Надо взломать ворота и освободить заключенных!
Особую рьяность проявил член исполкома губернского Совета меньшевик Н.Н.Чебоксаров. Происходил он из купеческой семьи… Толпа вела себя все более угрожающе. Начальник тюрьмы позвонил и попросил помощь.
…Я предложил военному комиссару Першину и своему помощнику Кучерову взять отряд Красной гвардии и немедленно отправиться к тюрьме. Першин имел в своем распоряжении нечто вроде зимних тачанок-саней, на которых были установлены пулеметы. Человек 20 красногвардейцев понеслись на лихих конях к воротам тюрьмы… У здания тюрьмы Першин предложил собравшимся разойтись, но белогвардейски настроенные гимназисты, торгаши, озлобленные мещане… стали наступать, явно пытаясь разоружить тачанки. Тогда Кучеров, выполняя указание Першина, дал две пулеметные очереди в воздух. Толпа сразу рассеялась, и через несколько минут около Чебоксарова и его сподвижников никого не осталось. …Я приказал заключить Чебоксарова в ту же тюрьму, ворота которой он хотел разбить…
Взыскание контрибуции не сдвинулось ни на шаг. Чтобы выяснить причины упрямства заложников, я решил побеседовать с ними, а заодно проверить обстановку их содержания… Обстановка в камере меня поразила. Некоторые заключенные играли в шахматы, карты, шашки. Иные пили коньяк и другие спиртные напитки. В камере находились большие запасы продовольствия и деликатесов. Беседа с заложниками показала, что многие из них арестованы без предупреждения. Никакого требования о контрибуции им не предъявлялось. Другие жаловались на свою бедность… Я заявил арестованным, что их режим будет заменен настоящим тюремным режимом, если налог не будет уплачен немедленно… и изложил им сущность требования:
– Совет не знает ваших капиталов. Вы знаете это лучше. Поэтому вам предлагается самообложиться…
Заявление произвело впечатление. Капиталисты оживленно заговорили между собой, а затем их старейшины обратились ко мне:
– Как же мы можем провести самообложение? Нам нужно провести собрание на свободе, посмотреть документы…
– Вы получите свободу, но сначала должны написать обязательство о согласии на самообложение…
Диктую текст обязательства. Началась процедура подписывания…
Утром я согласовал с М.А.Гимовым вопрос об освобождении капиталистов и о проведении собрания буржуазии с целью распределения контрибуции. Заложники были освобождены. Собрание состоялось в зале городской управы. Мне сообщили, что «побежденные классовые враги», числом несколько сот человек, собрались для обсуждения процедуры самообложения… Когда мы поднимались по лестнице, послышались возгласы: «Прибыл!». В зале все встали… Делаю следующее заявление:
– Граждане!.. В моем распоряжении не более четверти часа. За это время мы должны успеть согласовать детали обложения…
У трибуны появилось пять седовласых старцев. Оказалось, что собравшиеся проявили большую деловитость. Сами составили список лиц, подлежащих обложению, и разверстали сумму налога. Надлежало только всем расписаться против указанной суммы. Некоторые изъявили желание отдать деньги без всяких квитанций чрезвычайному комиссару, что означало бы взятку. Они хотели скомпрометировать представителей Советской власти. Предлагаю… сдать деньги в казначейство. …Первый взнос налога был уплачен в три дня…
О проведенных мероприятиях я сообщил Советскому правительству и получил ответ: «Симбирск. Чрезвычайному комиссару. Ваши распоряжения одобряем. Пришлите доклад: на какой позиции стоит Совдеп и о его деятельности. Наркомвнудел Лацис».
Окончание далее
________________________
(*) О В.Н.Ксандрове и его роли в установлении Советской власти в Симбирске публиковалась статья С.Абраменкова (УОКМ) «Ошибка длиною в жизнь» в «Симбирском курьере» 2 и 4 апреля 1992 г. Это описание полностью расходится с версией П.Н.Солонко. Можно предположить, что Солонко стремился устранить и очернить Ксандрова, видя в нем угрозу своему всевластию.
22 июля 1918 г. (потеря Симбирска красными) В.Н.Ксадров покинул город с последним транспортом; затем по личному приглашению Ленина переехал в Москву. Занимал руководящие должности на Украине и в Центральном аппарате. Репрессирован.

__________________________

Симбирский Совет рабочих и солдатских депутатов. 1917.
В центре – К.С.Шеленкевич, второй слева в нижнем ряду – М.А.Гимов.
Государственный центральный музей современной истории России.