В столице, больших и малых городах гремят выстрелы, взрываются бомбы, брошенные в министров, губернаторов, чиновников. Гибнут оказавшиеся рядом люди из числа прислуги, кучеров, прохожих. В 1902-1911 гг. только эсерами совершено более 200 крупных террористических актов. Самый громкий и значимый по последствиям – убийство премьер-министра П.А.Столыпина. С 1902 по 1907 гг. произошло 12 покушений на губернаторов (не считая генерал-губернаторов и вице-губернаторов). Осталось нераскрытым лишь одно из них – убийство симбирского губернатора К.С.Старынкевича.
Его предшественник Лев Владимирович Яшвиль – человек весьма широких и либеральных взглядов – в условиях революционного кризиса стремился действовать не столько силой, сколько убеждением. Это давало результаты – губерния избежала серьезных потрясений, но вызвало недовольство местных консервативных кругов и высшего руководства. В июле 1906 года Л.В.Яшвиль отстранен от должности губернатора.
19 июля вместо него назначен генерал-майор Константин Сократович Старынкевич. Он окончил математический факультет Варшавского университета; служил в гвардии и МВД. С 1903 по 1906 гг. занимал пост губернатора в трех губерниях: Томской, Курляндской и Харьковской. В последней из них получил известность подавлением революционных волнений. В Симбирск Старынкевич получил назначение именно как сторонник жестких мер.
В ночь на 28 июля на симбирской пристани местная администрация встречала нового губернатора. Старынкевич был по-военному немногословен. Извинившись за прибытие в поздний час, он сказал:
– Надеюсь, что общими усилиями мы наведем в губернии порядок, ибо это наша главная задача…
Уже через 2 дня было напечатано в газетах и расклеено по городу распоряжение, запрещающее всякие собрания «на открытых местах» под угрозой применения оружия. Собственно, подобное «Обязательное постановление» издал еще Л.В.Яшвиль, но его преемник не ограничивался словами, начав с полиции. М.Н.Зимнинский писал: «Старынкевич заставил полицию переродиться. Агенты поняли, что пустыми отписками не отделаешься. При замеченной бездеятельности он немедленно увольнял виновных…».
Применением силы была прекращена забастовка ткачей в Карсунском уезде, беспорядки в с.Зеленовка Симбирского уезда и т.д. В имении Е.М.Перси-Френч толпа крестьян с кольями была рассеяна одной угрозой открыть огонь. В Симбирске на улицах патрулировали конные стражники; всех подозрительных немедленно доставляли в участок. В городе стало тихо. Эсеры попытались организовать массовый митинг на Венце, направившись с красными флагами к тюрьме, но шествие было немедленно пресечено. Корреспондент столичной газеты «Новое время» в беседе с губернатором обратил внимание на царящее в Симбирске спокойствие.
– Затишье-то, затишье, – отвечал Старынкевич, – а в воскресенье пришлось конных стражников на Венец вводить, чтобы прекратить митинг… Привыкла молодежь полицию «Марсельезой» дразнить. До сих пор это терпели. А я приказал полицмейстеру не допускать. Мирной публике гулять мешают…
– Что же, пришлось разгонять?
– Нет, сами разбежались, как только появилась конная полиция. И всего-то кучка человек в сто была…
Одновременно с наведением порядка губернатор решал другую задачу, поставленную премьер-министром – проведение аграрной реформы. Уже в первые дни он высказался за дополнительное наделение бедняков землей, более активное создание отрубных хозяйств и хуторов.
За два месяца пребывания в должности К.С.Старынкевич не успел предпринять каких-либо системных действий; все сделанное им – лишь декларация политики «твердой руки» и пресечение отдельных выступлений. Но и этого оказалось достаточно, чтобы вселить беспокойство в ряды революционеров. Организация эсеров вынесла ему смертный приговор.
Домой губернатору поступило несколько писем с угрозами. Он и сам понимал опасность своего положения, но не отказался от решительных мер и не стал прятаться за спину полиции. По городу Старынкевич ходил без охраны. Корреспонденту «Нового времени» он сказал: «Оградить себя от бомбы или пули невозможно. Немыслимо отделить себя от людей непроницаемой стеной, не может губернатор сидеть безвыходно в своем кабинете. Поэтому проще себя совсем не охранять, не отвлекать полицию от ее прямых обязанностей… Могут, конечно, убить еще несколько губернаторов, могут убить и меня… Но это лишь отдельные проявления террористического насилия кучки злодеев, а не акты революционной воли народа. Народ против терроризма. А на смену убитому губернатору сейчас же явится новый. Теперь пост губернатора боевой, а на боевом посту стоять – это честь, которой добиваются все порядочные люди».
По В.В.Рябикову (2), еще в августе при испытании на Свияге самодельной бомбы погибла курсистка-эсерка «Роза», двое ее товарищей были ранены. Это заставило эсеров отложить акцию. Затем, по версии Рябикова, в Симбирск прибыл член боевой дружины Поволжского комитета эсеров, студент Казанского университета Михаил Зефиров – специалист по изготовлению бомб. Сам он утверждал, что его бомбой был убит самарский губернатор И.Л.Блок в июле 1906 года. На помощь симбирским эсерам прибыли боевики из Алатырского уезда во главе с А.А.Заваляевым, о чем речь пойдет далее.
Сначала бомбу хотели бросить у входа в Троицкий собор, куда К.С.Старынкевич ежедневно ходил ко всенощной. Но 4 дня ожидания прошли напрасно – губернатор не появлялся. От чиновника канцелярии удалось узнать, что 21 сентября Старынкевич будет находиться на заседании губернского присутствия.
Из множества описаний того, что произошло 21 сентября (4 октября по н.с.) 1906 года и в последующие дни, возьмем самое первое – статью, напечатанную в местной газете спустя неделю (1). Из-за большого объема (10 страниц) ограничимся кратким пересказом.
В этот день, в 3-м часу дня, К.С.Старынкевич отправился на заседание губернского присутствия в Доме дворянства. Он уже подходил к подъезду, общему с Карамзинской библиотекой, когда через пролом в решетке Николаевского сада выскочил неизвестный и бросился к губернатору. По описаниям очевидцев, это был молодой человек, блондин с небольшими усами, в тужурке и накинутом сверху пальто. Стоявший напротив, у губернаторского дома, городовой закричал и кинулся наперерез. В это время неизвестный бросил в сторону губернатора бомбу, раздался сильный взрыв. Террорист побежал к Венцу, где к нему присоединились 1-2 сообщника и стали стрелять из револьверов в бегущего следом городового. Тот, вооруженный лишь шашкой, остановился. Преступники сбежали с Венца по Никольскому спуску и скрылись в садах. Полиция и солдаты вскоре прочесали сады, но никого не обнаружили.
Раненый губернатор упал у подъезда. К нему сбежались люди из присутствия и губернаторского дома, подъехал оказавшийся неподалеку полицмейстер В.А.Пифиев. В его экипаже Старынкевича отвезли домой. Первую помощь оказал доктор С.Н.Яковлев, затем подъехали другие врачи. У раненого имелось несколько переломов, по всему телу – до 400 крупных и мелких ран. Уже после смерти из них извлекли клочки одежды, осколки и гвозди, начинявшие бомбу. Раны причиняли страшную боль, но губернатор переносил ее молча и на вопрос о самочувствии только произнес: «Я счастлив пострадать за Государя Императора». 22 сентября прибыл известный хирург, профессор Казанского университета Разумовский.
Взрыв страшной силы был слышен во всех частях города. В Доме дворянского собрания вылетели все стекла, у входа образовалась глубокая яма. Взрывом был ранен в спину и голову 16-летний парень – ямщик, ожидавший зашедшего в дом почтальона. Его отвезли в больницу. Площадь перед домом быстро заполнилась огромной толпой, выражавшей громкое возмущение. Конные стражники оцепили место покушения, на котором нашли браунинг, брошенный террористом, и его пальто.
22 сентября профессор Разумовский нашел состояние раненого удовлетворительным. Но ночью ему стало хуже, и к 9 утра 23 сентября (6 октября по н.с.) Константин Сократович Старынкевич скончался. Причиной стало заражение крови от начинявших бомбу ржавых гвоздей. Впрочем, врачи, проводившие вскрытие, единодушно заключили: количество и характер ран не оставляли никаких надежд на выздоровление.
В 2 часа дня в зале губернаторского дома преосвященный Гурий совершил первую панихиду. После этого, 23-го и 24-го, они совершались почти непрерывно учреждениями и сословиями. Тело положили в металлический гроб, окруженный множеством венков от учреждений и отдельных лиц. 25 сентября, при огромном стечении народа, под звуки военной музыки, гроб с телом перенесли в Троицкий собор. После отпевания и прощания похоронная процессия проследовала на вокзал. Здесь, после панихиды, гроб был помещен в траурный вагон и 26 сентября отправлен в Петербург. Этим же поездом выехала семья покойного.
Статья завершается словами: «К.С. отличался редким беспристрастием и был чужд лицеприятия. Все – от высших до низших – всегда имели к нему свободный доступ, и он одинаково был со всеми внимателен, и одинаково от всех требовал подчинения закону и порядку».
Ровно через 10 лет А.В.Жиркевич записал в дневнике: «Ф.О.Ливчак рассказывал мне, как чуть не попал на убийство губернатора Старинкевича [так в тексте] революционерами. Подходя к городской управе, он услышал взрыв, от которого разлетелись стекла в окнах, видел, как несли раненого губернатора. Преступник, бросивший бомбу, бросился с Нового Венца вниз, по круче, и пропал бесследно. У Старинкевича была масса ран, в которых застряли куски платья. Три дня он страдал ужасно и скончался от заражения крови. На месте его ранения, в стене, вделан образ с лампадою, сделана надпись. Безумцы революции думали подобными злодеяниями запугать бюрократию и только создали ряд мучеников, кровью их спаяв тот строй, который разрушить хотели».
Газета «Симбирянин» 1 октября 1906 года написала: «Убит человек, верный своему долгу, с твердостью проводивший идеи порядка. Убит во имя чего? За что? На эти вопросы смущенное общество ответа не получает и с негодованием останавливается перед бессмысленным проявлением злой шайки, самовольно присвоившей себе имя борцов за свободу…». А эсеры торжествовали победу. Большевики тоже сожалениям не предавались.
Разумеется, сразу после покушения начались поиски преступников. Были опрошены десятки свидетелей, проводились облавы и обыски, задержано 15 подозрительных лиц; но на след террористов выйти не удалось. Следствие растянулось на годы и не дало окончательных ответов. Официальных публикаций о нем в те годы не было. После революции об убийстве губернатора тоже особо не распространялись, что вполне понятно. Эсеры из «временных попутчиков» вскоре были переведены в разряд врагов, и описывать их «подвиги» было неуместно. Единственное опубликованное свидетельство – воспоминания члена симбирской группы РСДРП В.В.Рябикова (2). По ним Старынкевич был убит «удачно брошенной студентом Зефировым бомбой». Рябиков пишет, что уезжал из Симбирска на одном пароходе с Зефировым, т.е. об обстоятельствах покушения узнал от него лично.
Позднейшие исследователи, в частности В.Н.Кузнецов, ставят под сомнение эту версию, считая М.Зефирова лишь изготовителем бомбы. Специалисты такого профиля высоко ценились среди революционеров, и использовать умельца в качестве бомбометателя было бы неразумно. Да и в материалах следствия его имя не фигурирует. Сам же Зефиров подтвердить или опровергнуть слова Рябикова уже не мог: в середине октября 1906 года он погиб в Казани, при взрыве изготовляемой бомбы.
Между тем, архивные фонды жандармского управления содержат ряд версий о личности убийц губернатора – как не подтвердившихся, так и достаточно обоснованных. Предполагая, что террорист был ранен при взрыве, прежде всего искали людей с характерными травмами. В ноябре 1906 г. задержан крестьянин Карсунского уезда Н.Назаров с ранками от взрыва на ногах. Выяснилось, что он связан с революционерами, но пострадал при испытании бомбы в другом месте. В сентябре 1907 г. арестован бывший студент П.Сазонов без двух фаланг на указательном пальце. Оказалось, что травма получена от случайного выстрела при чистке револьвера.
Уже после закрытия дела, в 1912 году, крестьянка Н.Кайкова донесла на бывшего сожителя Петра Поддубского. По ее словам именно он бросил бомбу. Версия Кайковой существенно расходилась с показаниями свидетелей, тем не менее, Поддубский был арестован в Самаре, документы на него отправили в Симбирск (фото 8). Здесь жандармский полковник С.П.Шабельский не отнесся всерьез к этой истории, к тому же у Поддубского имелось алиби, и вскоре он был освобожден.
Другие свидетельства заслуживают большего внимания. Весной 1907 г. из Самары пришли агентурные сведения об участии в убийстве Старынкевича трех лиц. Это: А.Н.Антонычев по кличке «Козырь», Буреев – «Некормленый» и некто «Петр». Все трое – уроженцы с.Засарье Алатырского уезда, члены группы боевиков-эсеров, возглавляемой Александром Афанасьевичем Заваляевым. Сам Заваляев был арестован в мае 1907 года, после убийства урядника. Его сожительница Н.Кантышева показала, что бомбу в губернатора бросил именно он. В декабре 1907 года А.Заваляев был повешен, но убийство губернатора в обвинении не значилось за недостаточностью улик.
В 1910 году стал давать показания содержащийся в Казанской тюрьме уроженец Симбирска А.А.Никольский, боевик-эсер. Он рассказал, что входил в группу, готовившую убийство К.С.Старынкевича, из которой вышел до покушения. Первоначально в группу входило семь жителей Симбирска, а потом приехало пять дружинников из Засарья. Среди них был А.Заваляев, который и бросил бомбу.
В июле 1910 года жандармским управлением задним числом вынесено обвинение ранее казненному Александру Заваляеву в убийстве губернатора К.С.Старынкевича. Но окончательная точка в этом деле так и не была поставлена, и по сей день оно вызывает больше вопросов, чем дает ответов.
Источники:
1. «Убийство Симбирского губернатора К.С.Старынкевича» («Симбирские епархиальные ведомости» от 01.10.1906, №19);
2. В.В.Рябиков «Симбирские большевики. 1903-1906» / Сборник «1905 год в Симбирске» (Ульяновск, 1925, с.3-56);
3. Дневники А.В.Жиркевича (1916 год);
4. В.Н.Кузнецов «К.С.Старынкевич» / «История Симбирской губернии в лицах (начало ХХ века)» (Ульяновск, 1999, с.5-15);
5. В.Н.Кузнецов «Кто же убил губернатора Старынкевича?» / «История Симбирского-Ульяновского края в лицах (ХХ век)» (Ульяновск, 2003, с.100-103);
6. В.Н.Кузнецов «Положение хуже губернаторского» («Мономах», 2000, №4);
7. Д.С.Точеный, Н.Г.Точеная «Слуга царю» / «Исторические портреты, очерки и фельетоны» (Ульяновск, 2001, с.107-114);
8. А.Ю.Шабалкин «Кто убил губернатора?» («Симбирский курьер» от 05.10.2006); и др.
___________________________
Константин Сократович Старынкевич, симбирский губернатор в июле-сентябре 1906 года.
ГАУО

У западного подъезда Дома дворянского собрания (вход в Карамзинскую библиотеку), напротив губернаторского дома, 21 сентября (4 октября) 1906 года была брошена бомба в губернатора.

К.С.Старынкевич. Журнал «Нива», 1906, № 40.

ПоделитьсяПоказать список поделившихся
Революция 1905-1907 гг. в России.

Революция 1905-1907 гг. в России.

Революция 1905-1907 гг. в России.

Революция 1905-1907 гг. в России.

Петр Емельянович Поддубский, один из подозреваемых по делу об убийстве губернатора К.С.Старынкевича (подозрения не подтвердились).
ГАУО