От ведущего

Думаю, не надо представлять читателям   поэта Лайкова- его имя  хорошо известно  читающей публике.

Пусть   о нем  кое что скажут  те, кто понимает  дар поэтического слова.

Добавлю лишь что отряд стихописцев в Ульяновской области немаленький тут одних только «членов СП ПФ насчитывается чуть ли не полсотни. Да вот беда- отнюдь не каждый литератор отмечен талантом .Как говорится, много званых – да мало  избранных

Александр Лайков- из последних.

Вот как оценивают качество его поэзии  .люди,знающие толк в литературе.

В 1991 году вышел коллективный сборник “Осенний перелёт”, в котором были представлены стихи А. Андрюхина, А. Лайкова, С. Матлиной и Ю. Соколова. А Евгений Мельников – тоже очень даровитый писатель отозвался – об авторах так:.

“В отличие от поэзии А. Андрюхина и Ю.Соколова, насыщенной тревожным запахом асфальта, моря, солдатской казармы и мужской борьбы, поэзия Александра Лайкова более соразмерна, спокойна, питается неизгладимыми воспоминаниями деревенского детства и крестьянских корней. Россия для него воплощена в “смятенных ракитах”, “жарких кистях продрогших калин”, в “волглом духе лиманов и проток”. Оттого и живописнее язык, и много пейзажной грусти, таящей целомудренную, традиционную тоску по “Руси уходящей”.

Но память детства потихоньку вытесняется непростыми заботами человека, которого судьба вырвала из ласковых объятий родимых полей и бросила в жесткие рукопожатия каменных улиц, напряженного ритма и суеты. Разорванность первоначальной гармонии по-есенински болезненно ощущается героем А. Лайкова.

Он тоже мечется между двух стихий, ищет согласия между ними, но в результате “и города из нас не получилось, и навсегда утрачено село”. Но в отличие от шукшинских “чудиков”, этот герой не страдает комплексом непонимания того, “куда несет нас рок событий”. Интеллигент первого поколения, он знает, кто друг, а кто враг, где добро и где зло, пытается сунуть персты во все язвы больного общества, хотя так устает от этой тщеты, что готов все бросить и уехать навсегда к истоку – “устью Волги”, где “горький полынок” и “курганы рыжей масти”, “глухие камыши”. Ибо до сердечной боли чувствует в себе “предков с Куликова”.

А вот что писала  в прошлом году   Светлана Гладышева из  поселка Измайлово Барышского района, которая всю жизнь проработала учителем в школе:

«НАМ НЕ ДАНО ПРЕДУГАДАТЬ, КАК НАШЕ СЛОВО ОТЗОВЕТСЯ                                               … Ф. ТЮТЧЕВ

Стихи Александра Лайкова впервые  я прочитала в журнале ”Карамзинский сад ”. Они сразу заворожили лёгким весёлым ритмом:

В окне темно, как в проруби,

И дует из угла.

Метель кружит по городу,

Как белая юла!

Подумала тогда, что только счастливый человек может писать такие  гармоничные строки.

Позже я узнала, что Александр Лайков известный поэт и журналист, автор нескольких поэтических сборников. Его стихи  знают и любят читатели Поволжья и других регионов России.

В поэзии Лайкова меня привлекают юношеская восторженность чувств, трепетное отношение к слову, искренность и простота, которая свойственна только настоящим мастерам поэтического искусства. Стихи его полны множеством философских раздумий, неподдельных эмоций и в то же время понятны читателям и близки.

Особенно задушевно пишет поэт о своей малой родине – селе Икряном, о своих родителях, о первой любви. И вместе с автором чувствуешь ”горький дух прикаспийской полыни», видишь дом, где он родился и необъятную степь. Сразу хочется побывать в дельте Волги, ”чтобы отведать ушицы из царской рыбы осетра и чай из мяты и душицы на вольной воле у костра” .Читаешь и понимаешь всем сердцем, как дорога поэту малая родина, как больно ему видеть жестокое отношение к её природным богатствам, как душа его прониклась историческим прошлым.

Множество самых разных тем в творчестве Александра Лайкова     Его стихи современны и романтичны. Особенной душевностью наполнены его строки о любви. Он подбирает какие-то волшебные слова, воспевающие семейный очаг, верность, уют и радость домашнего общения. Возвышенное отношение к жене, к  своей Музе вызывает восторг и воспитывает, как мне кажется, любого читателя:

Ты – мой корень женьшень и трава мандрагора,

Колдовское питьё, приворотное зелье!

…Я пришёл к тебе сам из полынного рая,

Чтобы выпить до дна, ни о чём не жалея.

Стихи Александра Лайкова хочется перечитывать бесконечно: находить постоянно новые сверкающие краски в этих мужественных и одновременно нежных строчках.

Так исподволь покорять сердца может только настоящая Поэзия».

А теперь  стихи Поэта .

Жан Миндубаев:

***

Александр ЛАЙКОВ

 

 В ЭТОМ ДОМЕ…

В этом доме колючие сны,

Будто хвоей набили  подушку,

И шершавые шишки сосны

Бередят мою грешную душу.

 

Чуть колеблется пламя свечи,

На окне отражаются блики…

Это тёща в кромешной ночи

У иконы читает молитвы.

 

Как  знакомы святые слова,

Что глаголила бабушка в детстве!

Поседела моя голова,

Потерялся  серебряный  крестик…

 

Только тянет в родные места

К заповедным кувшинкам лимана.

Слава Богу, что совесть чиста,

И жива моя добрая мама.

 

Сколько бурь пронеслось над страной!

Ветер свеж и, как рельсы, протяжен…

Ничего – мы тряхнём стариной

И отважно по рюмочке вмажем!

 

Я испил свою чашу сполна

И в распутье не сбился с дороги.

Краснопёркой вплывает луна

Прямо с неба в заветные строки.

 

Я опять у обрыва стою.

Мне до крови обветрило губы.

Всё равно эту землю люблю,

Как умеют любить однолюбы.

 

***

А в саду поспели вишни,

На варенье липнут осы.

Воробей, как солнце, рыжий

Расчирикался с берёзы.

 

Вперевалку ходят гуси,

Слышен беглый звон гитары…

У окна, в зелёной грусти,

Я с компьютером гутарю.

 

Деревенские напевы

И пейзажи – сплошь шедевры!

Вон, бельё полощут девы,

Все прекрасны, как Венеры…

 

Хорошо на тихой речке

У кувшинок и осоки!

Наши годы быстротечны,

Думы – благостно-высоки.

 

И мои друзья-поэты

В меркантильную эпоху, –

Неподкупные, как дети,

Разговаривают с Богом.

 

***

Ничего не приходит на память:

Ни имён, ни событий, ни дат…

Но всё время отчаяно тянет

Выйти ночью в намокнувший сад,

 

Где на ветках змеиные тени,

И луны апельсиновый срез,

И дурман от персидской сирени

Вдоль Икрянки разносит норд-вест.

 

Шебуршат моложавые листья

В предкушенье весенних дождей…

И рождаются вещие мысли

В голове поседевшей моей.

 

Хлопнет ветер распахнутой ставней –

Хлынет в горницу солнечный свет…

И пойму я, что в мире светает

И  с природой един человек!

 

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Жизнь! Нечаянная радость.

Анатолий Жигулин

 

Здравствуй, мама! Я приехал.

Сколько света в этот день!

Даже тени от ореха

Упорхнули за плетень!

 

Где же праздничная скатерть?

Рыбный с корочкой пирог?

Слышу я сквозь стон и кашель:

«Захворала я, сынок.

 

Всё болит, и нету мочи.

Иссушила жажда плоть.

Видно, в пасмурную осень

Приберёт меня Господь».

 

Леденящий мамин голос

Сердце трогает до слёз…

Поседел, посёкся волос

Смоляных роскошных кос.

 

Подкосила маму старость:

Все там будем в свой черёд.

Жизнь – нечаянная радость!

Сыновья продолжат род.

 

*   *   *

Ночью приходила мама

               и светила фонариком.

(Сон.)

Она приходит ночью.

Фонариком посветит

И говорит: «Сыночек…» –

Живая, как до смерти.

 

Стоит белее мела,

И дышит невесомо

Горюет, что без тела

И не ночует дома…

 

На краешек кровати,

Присядет до рассвета

В застиранном халате,

Мерцая каплей света.

 

И строго так накажет

Племянице и братьям:

«Живите дружно, Саша.

А дом не продавайте!»

 

От ледяного вздоха

Мне одеяла мало…

…Как ночью было плохо!

И приходила мама.

 

*   *   *

 

 

Брату Евгению.

 

Давай, братишка, сядем в лодку,

Но никуда не поплывём…

И горькую, как свадьба, водку

По кружкам мерно разольём.

 

Помянем матушку вначале.

В раздумье, молча, посидим…

На кладбище всегда печально,

Но даже грешник – несудим.

 

А мы – не ангелы, братишка,

В стране манкуртов и химер.

Моя неизданная книжка –

России обнажённый нерв.

 

И ты не прячь свои мозоли,

Разводы шрамов и морщин.

Ведь нам преподавали в школе:

Они достоинство мужчин!

 

Какая свежесть по утрянке?!

Давай, дыши, рабочий класс!

Какие женщины с Икрянки

Влюблялись безответно в нас!

 

А мы от правды не юлили,

Поджав, как псы, понуро хвост…

Любили женщин! Честно жили,

Пусть не хватали с неба звёзд.

 

КУКУШКА

 

А кукушка с берёзы опять куковала:

Всё: “Ку-ку!” да “ку-ку”. И отважно: “Ку-ку”!

И считал я “ку-ку” – сколько жить на веку.

А она, как на грех, куковать перестала.

 

И обидно мне стало до вещей слезы,

Что я скоро уйду из прекрасного мира,

Где любил постоянство Полярной звезды,

Шорох трав, всплески вёсел и волн Бахтемира.

 

Где нашёл я однажды подкову в золе.

“Опалённое счастье”, – промолвила мама.

Я влюблялся и пел, как скворец на заре,

И меня целовала Крестовая Дама!

 

Каркал ворон – предвестник разлуки-беды,

И дрожала роса на кустах краснотала.

Я стоял на яру у дремучей ветлы.

…А кукушка с берёзы опять куковала.

 

***

Снег скрипит, как лист капустный,

Ветер свеж, бодрит и колет.

Я брожу по лесу грустный,

Где давно никто не ходит.

 

Здесь один залётный дятел:

«Стук да стук», – несётся пеленг.

Ты кого зовёшь, приятель,

На высокий волжский берег?

 

Где твою подругу носит,

По стволам каких растений?

Мы под кроной звёзд и сосен

Пополам печаль разделим.

 

Крошки хлеба вместе с хвоей

И с  рябиной кисло-горькой…

Подлетай, поклюй с ладоней!

Я поэт и очень добрый.

 

Позабудь про шумный город,

Обживай свой волжский берег!

Клюв у дятла – серп и молот,

«Стук да стук» – несётся пеленг.

 

В ИКРЯНОМ

Отечества и дым

                   Нам сладок и приятен!

Гавриил Державин

 

Вот опять я босой, без рубашки и кепки,

В жаркий полдень стою на пригорке крутом,

Где мои православные русые предки

Всей артелью над Волгой поставили дом.

 

Стал посёлок намного уютней и краше!

И, как век, опалённый тугим кумачом,

Обложился по самые древние крыши

Красно-бурым и белым кой-где кирпичом.

 

На высоких верандах – корзины черешен.

Не в печах, а в духовках пекут пироги.

Красотища кругом! Да не видно скворечен,

И беднее уловы из вечной реки…

 

Отступает вода. Дальний берег всё ближе.

Все слышней над ракитником гомон грачат!

А над жёлтым песком головёнки мальчишек,

Точно крепкие шляпки опёнков торчат!

 

Зной густеет, как сок передавленной сливы.

Выгорает трава вдоль седых берегов…

По горячей тропе я спускаюсь к заливу,

В голубую прохладу, как в толщу веков.

 

Все печали мои, как рукою снимает,

Утишается боль, отступает беда!

Кто сказал, что живою вода не бывает?

В речках детства осталась живая вода!

 

Я наплаваюсь всласть и взойду на пригорок

Просветлённым душой и таким молодым!

… Дым Отечества сладок, приятен и горек.

Только где он, Отечества сладостный дым?

 

По-над Волгой туман. Красный бакен мигает

Догорающим углем в древесной золе…

Клён печально шумит – клён меня понимает,

Прикипая корнями к родимой земле.

 

Портрет

 

Было молодо-зелено,

А теперь уже — дед!

И смотрю я растеряно

На знакомый портрет.

 

Всё я знаю до чёрточки

От прыщей до усов…

Осень веет из форточки

Желтизною лесов.

 

Облаками припудренный

Догорает восток.

Мне и сладко, и муторно!

Время гладит висок…

 

А на карточке матовой

Мне четырнадцать лет.

Я такой невнимательный,

Озорник и поэт!

 

Там любовь моя первая,

Стук в окно и сирень…

Но смотрю я уверенно —

Брюки-клёш и… ремень!

 

С калмычатами лазаю

В сад, где горький ранет.

Там — Европа и Азия,

А Америки —  нет!

 

Голос времени слушаю,

Ко всему я привык…

– Наша Родина —  лучшая!-

Внучка мне говорит.

 

С ней я в полном согласии,

Но ворчу, как сверчок…

Замечаю на лацкане

Комсомольский значок!

 

К чёрту,  сивую бороду,

Не желаю стареть!

И смотрю я по-доброму

На знакомый портрет.

 

***

 

Это кто там окликнул меня

Школьным именем «Саня»?

И, заветную тайну храня,

Бросил камешек в ставни?

 

Отразилась на стёклах слеза.

Тихо скрипнули двери.

И, как пчёлки, шальные глаза

Обожгли сквозь сирени.

 

Отсчитала кукушка года.

Обмелели протоки.

…Помнишь время смешное, когда

Пропускали уроки?

 

А потом зарядили дожди,

Обложили утраты.

Ты сказала печально: «Не жди»,

Но  вернулась обратно.

 

Ах, какая сирень у плетня.

Распустилась густая!

…Это кто там окликнул меня,

Бросив камешек в ставни?!

 

***

В Карамзинском саду облетает листва

И ложится на плечи божественной Клио…

Холодок –  на душе, в серебре – голова,

И горчит, на ветру пламенея, калина.

 

Стало меньше тепла, зарядили дожди,

А вчера ещё яркое солнце светило!

…Как в заветную осень тропинку найти,

Где меня ты бесстрашно и нежно любила?

 

Где шалун-ветерок заползал в рукава,

Теребил твоё платье из лёгкого ситца…

На припухлых губах замирали слова,

И горячий висок задевали ресницы.

 

Чуть  кружилась от счастья моя голова,

А теперь я хандрю, и на сердце тоскливо…

Пахнет коркой арбузной резная листва,

И роится у плеч замерзающей Клио.

 

ДВА БОКАЛА ПИВА

Два бокала пива,

                   Шелест голосов…

Александр Дашко

 

У поэта с проседью

Друг спросил учтиво:

– Не плеснуть ли осени

В два бокала пива?

 

Жизнь была изменчивой,

А душа ранимой…

Друг грустил о женщине,

Женщине любимой.

 

Ветер дунул листьями

Цвета медной банки –

Долетел от пристани

Горький плачь тальянки.

 

В Лебедином озере

Отразились ива,

Вкуса жёлтой осени

Два бокала пива.

 

И по праву старшего,

Друг ответил другу:

– Ничего не спрашивай,

А люби подругу!

 

Жизнь была изменчивой,

А душа ранимой…

Друг грустил о женщине,

Женщине любимой.

 

Расплескалось солнышко

По волнам игриво…

Расцвели подсолнышки

В двух бокалах пива!

 

*   *    *

Ты меня никогда не забудешь…

Андрей Вознесенский

 

Ты меня никогда не любила.

Намекала: «Потом полюблю!»

И, когда угасало Светило,

Снизошла на погибель мою.

 

А глазищи —  зелёного цвета,

Плечи — зной астраханского дня…

Берегиня, – почти не одета, –

Ты зачем искушала меня?

 

Обо всём мы друг другу сказали

Накануне греха и мечты.

Так зачем ты, как ведьма босая,

Наводила обратно мосты?

 

А потом, когда звёзды мигали,

И краснела на небе луна,

Ты зачем утопила в бокале

Обручальные кольца до дна?

 

А, когда на старинном серванте

Отсчитала кукушка года,

Ты зачем упорхнула из платья

Из последних одежд,  без стыда?

 

«Ничего не рассказывай маме», –

Ты шептала, обычай храня…

Но зачем растворилась в тумане

На крылечке, целуя меня?!

 

***

Я по тебе скучаю,

Как смычок по скерцо.

Паучок печали

Заползает в сердце.

 

Стали дни тоскливы

И бессонны ночи…

И горчит калиной

Золотая осень.

 

Больше не услышу:

«Милый мой… Хороший!»

Больше не увижу

Сарафан в горошек,

 

Очи-ежевички, –

Аж, ползут мурашки! –

Солнечные блики

В озорных кудряшках.

 

Опадают листья

В ледяную заводь…

Я твои сжёг письма.

А куда деть память?!

 

***

Натали

 

Я не плачу и не смеюсь,

И задор мой давно угас…

А ночами я вновь молюсь

За рассвет твоих карих глаз.

 

За смешные ямочки щёк,

За испуг переспелых губ,

За волос твоих русый шёлк

И за то, что тебе я – люб!

 

Хорошо нам с тобой вдвоём,

Дышим песенно в полутакт!

Мы долюбим и допоём

И отправим любовь в «Контакт».

 

Я не плачу и не смеюсь,

А глотаю горечь рябин…

Слава Богу – за то молюсь,

Что я был на земле любим!