Распутин, Белов…

 

Распутин, Белов…

Что сказать?

Писатели крепкие были.

Но стали мы их забывать,

К их творчеству чуть поостыли.

 

Когда-то считали за глас

Народа их честную прозу.

Но в жизни, что мучает нас,

Другие веселья и слёзы.

 

И кто они нынче для нас,

Последние классики века?

От творчества их и сейчас

Не видно пока что побега.

 

Разлом по живому горяч.

По-своему каждый несчастен.

Велик русско-письменный плач,

Но к творчеству мало причастен.

 

И чтоб не лишиться судьбы,

Нам заново надо родиться.

Мы с пушкинской сбились тропы.

Пора на неё возвратиться.

 

 

Костёр, что грел, почти потух

 

Костёр, что грел, почти потух,

Дымится еле-еле.

И подошёл к нему пастух

С сухою веткой ели.

 

Золу чуть-чуть расшевелил

И замахал ей быстро.

И костерок наш задымил,

И полетели искры.

 

Из головни, как из змеи,

Огня восстали жала.

Лизнуло пламя ветку, и

Кострище запылало.

 

Но ненадолго. Прогорел

Сухой еловый хворост.

И понял я, что подсмотрел

Знакомую мне повесть.

 

Что вся поэзия сейчас

Давно не самородна.

О чем пою я всякий раз,

Явилось не сегодня.

 

Поэта гений как пастух

Еловой веткой-палкой

В нём расшевеливает дух,

Огонь, что тыщу лет потух,

Вдруг вспыхивает жарко.

 

Но он недолго прогорит

И медленно погаснет.

Но даже это, может быть,

Есть для поэта счастье.

 

 

 

                       Письмо

 

Не знаю, как писать вам: прозой иль стихами?..

Который день сажусь к столу и не могу

Начать письмо, я позабыл, как с вами

Обменивался нежными словами.

Пишу и убираю за строкой строку,

 

Не знаю даже чем, стихами или прозой

Коснуться вашей близкой мне души,

Чтоб передать благоуханье розы,

И блеск на лепестке росинки слёзной.

Вы так же, как она, изящно хороши

И в словотворчестве, в суете житейской.

Я не пытаюсь вас приворожить,

Поскольку знаю: вместе нам не быть.

 

Я лишь в мечте на лире Царскосельской,

Бряцая, вас маню в июльские поля.

И чувства к вам как тяготение шмеля

К призывно пахнущим цветущим медоносам

Мой оживляют беспокойный дух

Надеждой, когда-нибудь по росам

Заоблачным, не разнимая рук

Пройдемся мы, мой ненаглядный друг.

И к нам никто надоедать с вопросом

«Куда идёте вы?» не будет приставать

 

 

 

Отступники присяги

 

Страна, хромая в каждом шаге,

Влечёт себя на Божий Суд.

И тьмы отступников присяги

Туда же толпами бредут.

 

Они от клятвы отступили

Тому, что есть всего святей.

И правде предков изменили,

Утратив часть души своей,

 

Где сберегалась правда-совесть

Как основанье бытия.

Тяжка отступничества повесть,

У каждого она своя.

 

Они себе давно простили

Развал Отечества, позор.

На дно Россию опустили,

Ничто им матери укор.

 

 

Земля моя, твоё гостеприимство

 

Земля моя, твоё гостеприимство,

Как ни желанно мне, но близится к исходу.

За прожитую жизнь я расплачусь собой;

Мой бренный прах останется с тобой,

Но дух мой обретёт желанную свободу.

 

Он воспарит один. Немыслимо куда

Его влечёт мечта и вера во Спасенье

И справедливость Божьего суда.

Быть может своё новое творенье

Им осенит Господь, очистив от грехов.

И райское пополнит поколенье.

 

А может быть, Он, прозорливый в вечности,

Вернет мой дух на Землю, чтоб любовь

К поэзии не иссякала в человечестве,

И сделает его чтецом Господних слов.

 

 

Всё можно, коли жизнь – калека

 

Уж тридцать лет как жизнь по людям

Идёт,  их втаптывая в грязь.

И мы крылатыми не будем,

Поскольку счастливы сейчас,

Что гнету правды не подвластны,

Её претензии ужасны

Тем, что во всём стесняют нас.

 

Уж тридцать лет страна негоже

Живет, и власть её не может

Слепые  толпы вразумить.

Таится зверь в любом прохожем,

Готовый вырваться, убить

Себя, другого человека,

Всё можно, коли жизнь – калека.

 

Увы, такими все мы стали,

Когда Россию потеряли

В себе и спрятались в толпе

Как цифры в папке статотчёта,

И превратились все в нули,

К чему стремились, то нашли.

Спасибо каждому за это.

 

 

Я мысленно коснулся вас

 

ПД

И жар в крови, и сердца охлажденье.

И  слёзы, и внезапный смех…

Всё это испытали вы в мгновенье,

Внезапно, и втайне от всех.

 

И я смутился, что неладно сделал,

И поразился магии стихов.

Я мысленно коснулся вас, и вы всем телом

И всей душой откликнулись зов.