У каждого человека есть душа, вполне реальная, но неуловимая субстанция, которая определяет его сопричастность к божественной сущности. Нечто подобное присутствует и во всём народе. У него тоже есть своя частица божественная сущность, то есть то, что называют душой народа, обладающая только ему присущими особенностями, которые проявляются в его духовной культуре. Эта  своеобычность возникла в незапамятные времена, и сохранилась заметнее всего в творчестве как зримое и чувственное проявление народного духа.

О Русском духе как явлении, пронизывающем все стороны и смыслы русского бытия на всём протяжении истории России, в последние три десятка лет  не слышно. Разрушение СССР привело русский народ к катастрофическому духовному обнищанию, и особенно губительно это сказалось на поэзии. С одной стороны «свобода печати» способствовала появлению множества ничтожных и пошлых стихотворных публикаций,  С другой стороны – настоящей поэзии Русского духа была объявлена война либералами, захватившими издательства и журналы. И эта поддерживаемая властью политика по вытеснению всего святого и русского из духовного сознания россиян привела к значительному омертвлению  всего живого и творческого, что из века питало силы народа в годины войн и социальных потрясений.

Сегодня никто из русских, стоя в сердце Москвы на Красной площади, не сможет, не поперхнувшись, повторить слова А.С. Пушкина: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» Из Москвы русский дух повыветрился ещё в советские времена, а в последние тридцать лет, в ней восторжествовал дух наживы и бессердечия самого наглого толка. Спрашивается, куда же подевался  русский дух?.. И этот вопрос нам не в новинку, еще Ф. Тютчев задавался им в стихотворении «Наш век»:

 

Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует…

 

И поэт даёт на него четкий ответ: дух растлился, то есть исчез, и сила воздействия поэтического тютчевского утверждения такова, что читатели, без сомнения, верят, что так оно и есть на самом деле, что человек сознает безвозвратную утрату высшего смысла человеческой жизни, и испытывает от этого невыносимые нравственные мучения:

 

Он к свету рвется из ночной тени.
И, свет обретши, ропщет и бунтует.

Безверием палим и иссушен,
Невыносимое он днесь выносит…
И сознает свою погибель он,
И жаждет веры… но о ней не просит…

Не скажет ввек, с молитвой и слезой,
Как ни скорбит перед замкнутой дверью:
«Впусти меня!- Я верю, боже мой!
Приди на помощь моему неверью!..»

 

Мне думается, что поэт допустил в стихотворении некоторое смешение понятий, и речь в нём и дёт не о Божьем духе, но о духе человеческом, духе страстном, легко подверженном всякого рода соблазнам. Мы же пытаемся рассуждать о Духе, который чужд всякой страстности и, конечно, растлиться не может. Он наполняет жизнь народа и духоподъёмным содержанием, и всего отчётливее это проявляется в русской поэзии, но, будучи не востребованным, отдаляется от человека, пока тот не осознает глубину своего падения и духовно не возродится для новой жизни.

 

История сохранила для нас примеры возлёта Русского духа. Это –

Куликовская битва, сражение при Бородино, войны и труды за воплощение в жизнь идеи коммунизма, которые были апофеозом торжества Русского духа над силами мирового зла. Но начавшееся после смерти Сталина загнивание верхушки компартии, привело к тому, что Божий дух стал отдаляться от народа-победителя, и, вместе с ним, стал исчезать Русский дух. Сейчас он сохранился как тень от былого величия русского народа в русской поэзия, начиная со «Слова о полку Игореве» до поэтов Великой Отечественной войны, поскольку она есть порождение Русского духа, ибо еще Н. Гоголь впервые отметил, что источником лиризма  русской поэзии является Бог во всей своей триединой полноте. Что это так, доказывает Г. Державин в своём гимне-поэме «Бог» и, конечно, А.Пушкин, чей «Пророк»

есть образец божественной простоты и величия.

 

Какая грусть поэтом быть заката

Страны и унижения святынь!

Следы необратимого распада

Видны на всём, куда свой взгляд ни кинь.

Давным-давно мы тлеем — не горим.

И жаркие мечты о вольности чуть живы.

Иссякли благородные порывы.

Мы слову чести верность не храним.

 

В нас пушкинского так ничтожно мало.

Он был от солнца, мы — от полутьмы.

Наш порох отсырел, и нет запала,

И цели нет, куда б стремились мы.

Но Пушкин с нами. На исток дорог

Он возвращает Русь в пророческом прозрении.

Пока с народом здравый смысл и Бог,

То есть всегда надежда на Спасение.

Пока с народом здравый смысл и Бог, но надолго ли?..