Гений

 

Изведал он презренье и гоненье,

Но ни умом, ни сердцем не остыл.

От тьмы земной его спасло стремленье

В поэзии достичь высот светил.

И мощным взлётом Гений подтвердил

Высокое своё предназначенье.

 

Его судьбы заветный пробил час.

Но вымолвил он слово не для вас,

Кто слеп и глух к его мечте и воле,

Кто захватил все должности, все роли,

Все почести, все славы…

 

Он другой.

Он Гений тех, кто видит Русь живой,

И в божьей справедливости счастливой.

Он Гений тех, кто верует в любовь,

И каждое его стихотворенье —

Освобожденье от людских оков,

От страстного земного притяженья.

Поэзии молитвенный посыл,

Ко всем, живущим в двадцать первом веке,

Что мощным взлётом Гений подтвердил

Божественное в каждом человеке.

 

Девятый вал

 

Я не ищу в пустых сердцах созвучья

Своей на боль настроенной душе.

Мои мечты сгорают, словно тучи,

На огненном закатном рубеже.

 

Но в одиноком веке разобщенья

Я сердце людям отдаю, когда

Не жажду ни любви, ни сожаленья

Во власти повседневного труда.

 

Грущу ли в дождь, иль улыбаюсь снегу,

Я знаю, что всему есть свой черёд.

Огромен мир, но тесно человеку

В цепях меридианов и широт.

 

Я их порвал и будущее вижу,

И в нём себя, и весь вселенский путь.

Я голос океана сердцем слышу,

Он, словно вечность, бьётся в мою грудь.

 

И негасимый свет над ним струится

На всё, во что я верить не устал.

И дыбится пучиной, и клубится,

Меня вбирая, мой девятый вал.

 

       Земля от человечества устала

 

Обноски девятнадцатого века,

Мы жадно смотрим в двадцать первый век,

Пытаясь разглядеть в нём человека,

Кто вразумить решится разом всех.

 

На все вопросы выдаст нам ответы.

И вопросит Кремлёвские умы:

Остались ли герои и заветы,

Над чем ещё не надругались мы?

 

И что нам ждать в столетьи двадцать первом,

К чему стремиться должен человек?

Какие будут мысли, страсти, нервы

Его терзать и двигать в новый век?

 

Мы шар земной опутали металлом

И потеряли веру в чудеса.

Земля от человечества устала,

Грядёт времён глухая полоса.

 

Прозрений нет. Во всём засилье прозы.

Дух обескрылил в суете мирской.

Развеялись надежд вселенских грёзы,

Остались кровь и рабский страх людской.

 

Осталось всё великое в столетье

Борьбы за равноправие идей.

И ничего святого нет на свете,

И нет великих жертвенных  людей.

 

Те, что мечтали сказку сделать былью,

Покинули давно безбожный свет.

И стали безымянной мёртвой пылью —

Повсюду явь, где сказкам места нет.

 

Дорогу к счастью не начать сначала.

Вновь не возжечь погаснувшей звезды.

Земля от человечества устала,

И, видимо, недолго до беды.

 

Не здесь, а там Россия-мать

 

С ненастным днём наедине

Остался я. Торчу в окне,

Седой старик на склоне жизни,

С печальной думой об Отчизне.

 

Мне неизвестность не страшна,

Когда в беспамятстве страна.

Когда ликует вражья сила,

То на душе всегда постыло.

 

Но отвернуться не могу

Я от позора и упадка.

Пусть на советском берегу

И мне порой жилось несладко,

 

Там научился я мечтать,

На благо родины трудиться.

Не здесь, а там Россия-мать,

А здесь — ни Русь, ни заграница.

 

Ни то ни сё…  На болтовне

Стоят державные опоры.

Страшусь — недолго жить стране

В упадке духа и разора.

 

Но дни даны, и я живу.

Смотрю на жухлую траву.

По ней, то с плачем, то со свистом,

Предзимний ветер гонит листья.

 

 

 

 

Много было крови, шума, пыли

 

На просторах родины эпоха,

Третья за век, шествует уже.

Под ногами старая дорога.

Сумрачно и тяжко на душе.

 

Здесь когда-то все мы жили-были.

И, прощаясь с Богом навсегда,

Растоптали Русь, разворотили,

Много было крови, шума, пыли…

Всё ушло — осталась срамота.

 

Не топорщь, двуглавый, зряшно крылья,

Не взлетишь ведь, силушка не та!

 

Не воскреснет жалкий Николашка,

Что погиб под молотом-серпом.

На душе и сумрачно, и тяжко —

Видеть разорённый русский дом.

 

Надо строить новый, но где руки?

Кто прораб? И кто хозяин в нём?..

Но не все же ленинские внуки

Неучами стали и ворьём?

 

До коммуны не доехал поезд.

Разбежались люди кто куда.

Можно всех найти, вернуть, но совесть

Мы теряем раз и навсегда.

 

 

Николай Алексеевич Полотнянко родился 30 мая 1943 года в Алтайском крае. Окончил Литературный институт имени А.М. Горького.

    Николай Алексеевич является автором романов: «Государев наместник»,  «Атаман всея гулевой Руси», «Клад Емельяна Пугачева», «Жертва сладости немецкой», «Бесстыжий остров», «Загон для отверженных», «Минувшего лепет и шелест», «Синбирские сказания» «Счастлив посмертно», «Бумажные кораблики», комедии «Симбирский греховодник»,

а также поэтических сборников: «Братина» (1977), «Просёлок» (1982), «Круги земные» (1989), «Журавлиный оклик» (2008), «Русское зарево» (2011) «Бунт совести» (2015), «Судьба России» (2016), «Как хорошо, что жизнь прошла» (2017), «Прекрасная Дама»(2017) и других.

С 2006 года – основатель и главный редактор журнала «Литературный Ульяновск».

В 2008 году Николай Полотнянко  награждён Всероссийской литературной премией имени И.А. Гончарова, в 2011 году – Почётной медалью имени Н.М. Карамзина, в 2014 году – орденом Достоевского 1-й степени, в 2015 – премией Н.Н. Благова и премией сетевого журнала «Камертон».