Ведущий Клуба-Жан Миндубаев.
От ведущего.

Автор передставляемых  сегодня стихов не мельтешит на «презентациях», не требует каких-то невыносимо значимых титулов, не кичится своими  произведениями. Он вообще пишет как бы только для себя- с глубинным вглядыванием в суть нашего  человеческого ,чаще всего бессмысленного существования…
И  ты начинаешь понимать, в какой бессмысленной и никчемной суете ты пребываешь на этой прекрасной Планете Земля…
Начальствующих персон ввиду не имею-они всячески турбулентствуют  во имя народа и природы, совершенно искренне полагая, что они призваны усовершенствовать  природу и вселенную… И  что  им за такую энергетику мы еще и недоплачиваем…Возможно, они и правы.

Итак, поэт Сергей Юрьев.
Родился 6 октября 1959 года в г. Уржум Кировской области. С 1962 года живёт в Ульяновске. Фотохудожник, журналист, писатель. В 2001 году вышли в свет книги «Нашествие с севера», «Хрустальная колыбель», в 2003 – «Жемчуг богов», в 2007 – «Вечность сумерек, вечность скитаний». Автор двух сборников сказок. В 2015 году вышли романы «Мир во спасение», «Неизбежность» и повесть «В мире, которого нет». Готовится к изданию роман «Игры падших». В 2012 году награждён медалью «Н. В. Гоголь – за сказочную литературу», учреждённой Некоммерческим партнёрством «Неправительственный инновационный центр.
Говорят, что стихи писать Сергей Юрьев бросил. Весьма сожалею-он поэт глубокий, основательный, философичный.

Жан Миндубаев.

***

За тысячу лет до ближайшего чуда,
За тысячу снов до ближайшей звезды,
За тридцать шагов до ближайшей беды
Мы женщин целуем и моем посуду,
И где только не оставляем следы.
Мы сами себе сочиняем заботы
О тех, кому вряд ли мы будем нужны,
И видим тяжёлые долгие сны
В бездонную ночь с четверга на субботу,
Проспав календарный приход тишины.
Сживаемся вечно с какой-нибудь ролью
С мальчишеской страстью на старости лет.
Настольные книги лежат на столе,
Застольные речи звучат при застолье,
И люди привычно живут на земле…

*  *  *

На дрейфующих льдинах, осколках Четвёртого Рима,
В балаганном раю разноцветных кулис и знамен,
Пропитавшихся запахом прежнего сладкого дыма,
Мы плывём в пустоту непонятных и смутных времён.
Среди вечных надежд, среди бед, заходящих без стука
В свалку книжных миров, в толкотню человеческих душ,
Чёрный ворон сидит на плече Афродиты Безрукой,
Чёрный взор свой вонзив в заоконную чёрную тушь.
Never more! He вернуть! Так их – в Бога, царя и героя!
Я всё знаю и сам. Ты молчи, мой зловестник, молчи…
На столе предо мною -руины дымящейся Трои,
Освещенные лишь маяком одинокой свечи.

*  *  *

На том и на этом свете кто верует – тот и свят.
Молчит придорожный камень, трещит скорлупа Вселенной.
Живущие не заметят, а мёртвые не простят
Молящихся не во храме, плывущих не по теченью.
Счастливые крестоносцы, окованные бронёй,
Наверное, точно знают, куда и зачем им надо…
Восток разбавляет веру имбирем и тишиной,
Восток укрепляет веру молчание.» и джихадом.
Они рождены в неволе, им страшен лишь Страшный Суд,
Впотьмах торжествует Ирод, смерть делает их свободней.
Им надо лишь убедиться, и после они уйдут,
Что тело и кровь Господни покинули Гроб Господень.
Глаза поглощают дали, под сталью сердца стучат,
Хоругви вздымает ветер, ниспосланный провиденьем.
На том и на этом свете кто верует – тот и свят.
Молчит придорожный камень, трещит скорлупа Вселенной.

***

Вечереет, вечереет на душе и во Вселенной,
Солнце тянется к закату, тьма торопится в зенит.
Время плавится, как свечка, убаюкивая тени
Отдыхающих Сизифов и трудящихся Данид.

Откровенье Иоанна вылупляется из слова,
В мирозданье брошен камень, чёрный камень пустоты,
Но, покуда он в полёте, Бог, пошли нам Крысолова,
Чтобы дети, слыша флейту, знали, где себя спасти.
 

Эпитафия смыслу

В квадрате рамы -Ленин и печник,
В Квадрате Чёрном – пустота и вечность,
А пара глаз художника Дали –
На противне пустыни раскалённой.
Ван-Гог – безухий, он уже привык,
Что лучше видно, если слушать нечем,
А теплокровный камень сердолик
Лежит на сердце каждого врождённо.
Как важно знать, что 2×2 -не 5,

И то, что Е=МС2, но
Не трожьте землю – ятаган войны
Великие Моголы там зарыли.
Обременён возможностью молчать
Любой оратор, понятый превратно,
И всё, что не дороже тишины,
Способен каждый взять с собой в могилу.

***

Докопавшийся до столба
Докопается и до сути
Как катается в масле сыр
И теряется в пустоте,
А кого-то ведёт судьба,
Словно витязя на распутье,
То ли в гости на званный пир,
То ль на битву при Пуатье.
И не спросится, чья вина,
Если, сделав себе карьеру,
Интендант отставной козы
Станет ректором кислых щей.
Вечной решкой глядитЛуна
Из-за туч на земную сферу,
Ни одной не пролив слезы
На порядок земных вещей.
Лишь начало – беда лиха,
А потом всё встаёт на место —
Перебесится волчья сыть,
И на камень найдёт коса.
Тело мается без греха,
Обрастая судьбой, как шерстью,
А душа норовит уплыть
В неподсудные небеса.
Этот странный кордебалет
Облысевших забытых истин,
Этот вечный базар-вокзал,
Этот славный шурум-бурум
-Лишь наследие вьючных лет,
Лишь следы от пера и кисти,
Только эхо пустых зеркал,
Только эхо затихших струн.