Жан Миндубаев.

Симбирский дневник.

(Сермяжная повесть.)

Глава третья.

А где  родился мальчик Володя?

1.

В СССР  было положено так: если в том или ином регионе  открывался  корпункт «правительственной» газеты «Известия» и  туда направлялся на работу  собственный корреспондент -то редакция должна была сначала оповестить об этом  областную партийную власть- а уж потом представить нового собкора   в сопровождении члена редколлегии   «ПЕРВОМУ ЛИЦУ»- тоь бишь  первому секретарю Обкома КПСС

Ппредставлять  меня  Анатолию . Скочилову должен был член редколлегии “Известий” Константин Васильевич Севриков- он и  прибыл  со мной в Ульяновск. Человек мягкий, интеллигентный и уже сильно в годах, он рассчитывал побыть в Ульяновске  лишь   денек-другой  – и улететь в Москву. Увы – его пребывание на земле симбирской весьма затянулось…

Я уже говорил, что в те дни Ульяновск напоминал муравейник, в который сунули горящую головешку. Местное начальство, много лет пребывавшее как бы во втором ряду российской политической тусовки, вдруг было выдвинуть на авансцену внимания. Визиты высоких гостей из Москвы, пристальное внимание ангажированной ЦК КПСС прессы ко всему, что творилось в 70 годах прошлого века  “на родине Ленина” (а иначе Ульяновск и область и не именовали); явление иностранных делегация – все это явно вскружило голову ульяновскому руководящему бомонду. Каждый областной чиновник возомнил себя о-го-го какой величиной!

Отблеск ленинского юбилея вольно невольно ложился и на ульяновскую партийно-советскую знать…

А уже “вождь территории” товарищ Анатолий Андрианович Скочилов – тот вообще как бы бога за бороду взял в те дни. Вековой юбилей Ленина, как бы и самого его возвысил на некий пьедестал значимости и величия.

Пару слов о биографии этого человека. Пунктир  такой: крестьянский сын из многодетной семьи (брат и сестра спились); после окончания Горьковского сельхозинститута руководил подсобным хозяйством МВД. Начальство  его приметило и возвысило- он стал секретарем сельского райкома КПСС.  Затем  учился  в высшей партшколе в Москве… А потом ,прослужив некоторое время в КГБ,  поднялся еще выше- стал   председателем облисполкома недолго просуществовавшей Арзамасской области…Далее его переводят в Татарстан-он уже  министр сельского хозяйства Татарской АССР.

Ну, и далее вверх по лестнице: второй секретарь ОК КПСС в Казани; первый – в Ульяновске…

Спустя много лет после смерти А. Скочилова бывший начальник ульяновского статуправления Иван Подателев рассказывал так: познакомился я с Скочиловым в 1944-м; ему 32 года, мне – 27. Он уже был секретарем Талызинского райкома  ВКП(Б) в Горьковской области а меня  направили туда   уполномоченным министерства заготовок. Пришел к нему представляться. Молодой, симпатичный мужчина вышел из-за стола, пожал руку, стал обо всем расспрашивать…

Мы  жили по соседству. Утром часа в четыре идет на работу, обязательно крикнет: “Иван, пошли!”. Дружили семьями. Однажды звонит вечером: “Приходи в карты играть!”. Посидели, поговорили, выпили . Я  прилег на диван – отдохнуть. А  Анатолий Андрианович как “пыхнет” на меня!

И выгнал   – мол, слишком вольничать стал”.

Эпизод, весьма красноречиво обнажающий одну из черт “симбирского генсека” – необузданную вспышку яростного гнева, рожденного  явно  преувеличенным  самомнением …

… Так вот: мы с  членом редколегии «Известий »Константинм . Севриковым   “судьбоносной” встречи со Скочиловым ожидали целых четыре дня! Целых четыре дня он  мурыжил нас, многие часы провели  мы в его приемной. То “сам”  сильно занят, то отбыл и скоро прибудет; то срочно уезжает по делу – и тому подобное…

Наконец, А. Скочилов соблаговолил нас принять.

  • Какое гвн..о. ты мне привез? – без обиняков поинтересовался областной владыка, видевший нас впервые. – Кляузы на меня писать будет?  У меня таких писак  в области штук двести!

Неологизм «писаки» явно сочетал в себе   наличие  презрительного отношения к  журналистам и журналистике вообще…

Константин Васильевич попытался  партийному вождю   объяснить: «Этот молодой журналист  пишет хорошо,  он  работал в «Комсомольской правде»,  в «Известиях» публиковался с заметными  материалами…» Ну и так далее.

Напрасно пытался.

Надо было  в этот момент  видеть и слышать Скочилова! Воплощение самодовольства, чванливого всемогущества  и врожденного хамства олицетворял этот  партийный вождь регионального масштаба !  Было видно, что человеческое достоинство для  него  – понятие незнакомое,  абстрактное.

Однако, деваться мне было некуда – в Казани меня жаждал посадить в тюрьму “за клевету” коллега  товарища . Скочилова по должностному положению в партии…

Пришлось остаться “на родине Ильича”.

2.

Величие  В.И. Ульянова (Ленина) и при жизни, и   после смерти   было  категорией  неоспоримой, непогрешимой, неприкасаемой, почитаемой беспредельно и единогласно . Стояли по стране тысячи памятников вождю;  были цитаты из  пятидесяти пяти  томов  его сочинений  на все случаи жизни; организовывались некие  “ленинские почины” и «субботники; готовились к разным датам  “подарки Ильичу”, трудовые коллективы, организации и учреждения  носили «имя Ленина»

Примеров  этого сказочного обожествления можно перечислять бесконечно…

Бессмертный дух  Ленина царил в Ульяновске куда крепче, чем в иных  городах и весях СССР.. Было ощущение, что каждый ульяновец лично участвовал в сотворении младенца Владимира Ульянова – или  по крайней мере  был ближайшим родственником семейства Ульяновых..

И хоть прошло сто  с лишним  лет – но никак не могли ульяновцы  забыть свой  подвиг и продолжали им гордиться – в общем-то  на пустом месте…

Ульянов-Ленин царил тут повсеместно. На заводах и фабриках Ленин в составе коммунистических бригад, вставал на бесконечные трудовые вахты; в школах «пионеры» и «октябрята» клялись учиться только на «отлично», как учился гимназист Владимир Ульянов. Имя Ленина носили колхозы и совхозы, школы, небольшие рыболовецкие бригады и даже дома «образцового быта» -такие таблички висели …. А  у  дома, в котором Ильич был рождён, сменяя друг друга  в некой «почётной вахте» стояли пионеры  – летом и даже зимой, в  специально сшитой для них форме.

И это было образцом поведения  для  подрастающего поколения.

Говоря короче, обитатели   родины Ленина от рождения до смерти как бы равнялись на вождя о чем и  вещали на собраниях, в газетах, на телевидении  каждодневно и неутомимо.

Однако  все это  не мешало им жить самой обычной жизнью, в которой  были  «тунеядство», и пьянка, и измены женам, и  воровство колхозного зерна – и все  прочие неблаговидные поступки. Но всё это было как бы под прикрытием этого святого  – «Ленин родился в Ульяновске!».

Обожествление  земного человека  доходило порой до идиотизма…Так, например, города Ульяновск и Горький  спорили: а   чьим  гражданином  можно  считать Володю Ульянова?

Ульяновцы    бесспорно считали его “своим земляком “-  о чем и  твердили  бесконечно, горделиво , неустанно:

Мы- земляки Ленина! И он-наш кровный земляк! Мы живем на родине Ленина! И мы этим гордимся! И будем гордиться вечно!

Но расположенный    выше по течению  Волги город Горький (бывший Нижний Новгород) в котором  до переезда в Симбирск  жила семья Ульяновых утверждал иное, совсем  уж запредельное:

– А ваш ли Владимир Ульянов земляк? Это еще как сказать! Когда он родился? А-а, в апреле 1870-го.То-то же! Вот и посчитайте в каком городе его зачинали родители! А-га? Угадали? Вот и выходит, что товарищ Ленин – не симбирского происхождения – а нижегородского! А в Симбирск к вам он ,мальчик Володя, только переехал в животике у мамы…

И эту  бредятину несут и по сию пору.

Вот один из сетевых журналов  на полном серьезе публикует вот что: «В Нижнем Новгороде семья Ульяновых прожила шесть лет— с1863по1869год. Сохранились здания учебных заведений, где преподавал Илья Николаевич и  где на  казенных квартирах жила его семья. И  хотя Володя родился в апреле 1870 года, отъезд его родителей из Нижнего в Симбирск произошел осенью 1869‑го, что дает основание говорить о связи будущего основателя первого в  мире социалистического государства с нашим городом еще до  рождения».

«Связь…основателя..социалистического государства…до рождения…»

Ну, не бред ли ?!

…Еще одна  связанная  с местом рождения Володи Ульянова  вполне детективная история родилась в Ульяновске и накануне юбилея «вождя всех времен и народов.»

… Уже обретал свои очертания  « Мемориал»; уже вырисовывались контуры обновляемого Ульяновска; уже заказана была мраморная доска на дом, в котором – как  утверждали  десятилетиями историки СССР- родился В.И. Ульянов. И вдруг это  благолепие нарушил возглас:

– Нет, не в этом  доме родился наш Ильич! Не в этом! А совсем в другом! И не надо нам искажать историю, связанным с дорогим сердцу каждого советского человека именем! Не надо!!! Я не позволю это сделать никому!

Этим заявление были ошарашены не только ульяновские, но и московские власти. Всё уже готово к празднику: все расставлено, обозначено и расписано! И кто посмел вносить смуту в отлаженный, продуманный до мелочей – а главное, утвержденный в ЦК КПСС сценарий проведения юбилея вождя?

Короче говоря, смута была явлена неожиданно и совсем – ну, совсем! – не к месту и некстати.

Первый секретарь обкома КПСС Товарищ Скочилов был вне себя, он рвал и метал: “Кто посмел? Что за самозванец? И ведь еще посмел накатать письмо о “не том доме” в ЦК КПСС! Дом, где родился Ленин – не тот?!

О, этот мемориал! Сколько народу было согнано со всей России для того, чтобы он поднялся над волжским косогором! Сколько было снесено старых симбирских особняков – и даже бывший дворец губернатора. Стены и строения бывшего монастыря: древние торговые ряды – все шло под снос. Но самым нелепым было снести в честь векового юбилея вождя улицу, на которой он когда-то родился…

Суть заварухи. Как не оберегали и не утверждали культ Ленина ульяновские коммунисты (взорвали главный собор города, расчищая пространство для установки памятника; снесли вообще почти все храмы; открыли дом-музей В. И. Ленина; присвоили десяткам учреждений, организаций, предприятий имена вождя и так далее) – за главным все же не досмотрели: затерялся, исчез двухэтажный флигель во дворе большого дома  семьи Прибыловских на улице

Стрелецкой. А именно в этом флигеле  жили Ульяновы по прибытии в Симбирск из Нижнего Новгорода-и   именно в нем и появился на свет в апреле 1870 года Володя Ульянов!

Однако, это немаловажное обстоятельство вроде бы никого особенно не смущало. В течение многих десятилетий домика, в котором родился «вождь мирового пролетариата» как бы не существовало. Ну, утрачен и утрачен. Мало ли что утрачено в Ульяновске! Повесим мемориальную доску на соседнее здание, где Ульяновы жили после рождения Володи! И повесили, и всех это удовлетворяло.

И кто же вдруг поднял весь этот шум-гам?

А  вот объявился  незадолго до столетия вождя в Ульяновске некий краевед-лениновед  ,отставной  военный Жорес Трофимов.  Он усердно рылся в архивных бумагах… И выяснил невообразимое: флигелек-то, где родился Ленин,  оказывается  цел! Стоит себе в дальнем углу большого городского двора, углубился в землю, зарос кустарником и бурьяном – но цел! И значит что? А то, что теперь его надо  откопать, отмыть ,отчистить – и включать в мемориальный  комплекс! Обязательно включать-как же иначе!?

А проект-то уже готов! А все детали согласованы и утверждены! Что ж, теперь переделывать и вновь утверждать в ЦК КПСС? А если спросят: «Куда же вы, дорогие ульяновские товарищи смотрели раньше? Почему десятки лет вы  всех в заблуждение вводили, утверждая, что Ильич родился в доме, где он вовсе и не рождался?!»

Скандал на весь мир! И свалился же, черт его дери, этот настырный  Трофимов на весь ульяновский обком КПСС, проморгавший такое!

Но главное: что же теперь делать, какие меры принимать?

Для начала были мобилизованы самые проверенные, обкому преданные кадры- доказать, что  самозванный краевед явно ошибается, напридумывал тут черт те что……

Они заявили:

–  Трофимов  умаляет величие  юбилея вождя! Он какой-то флигель  нафантазировал!  Но мы не позволим  искажать историю!

С тем и двинули в Москву, в ЦК КПСС: мол, там к мнению ОК КПСС  обязательно «прислушаются»!

Но и краевед Трофимов оказался не робкого десятка. Он – тоже ринулся в столицу: «Есть флигель! Тот самый! А линия обкома КПСС и лично товарища Скочилова – неправильная; наносящая вред утверждению идеалов ленинизма!»

Коса наскочила на камень… Много было по этому поводу комиссий, заседаний, экспертиз и публикаций… В конце-концов Жорес Трофимов одолел областных очковтирателей – и двухэтажному флигельку нашлось-таки место в мемориальном комплексе.

Но отстаивание  исторической   правды, восстановление исторической достоверности вышло Жоресу Трофимову боком: он был вынужден покинуть  Ульяновск…

Но как бы там ни было, именно стараниями краеведа в семейство двух «законных» домов, в которых некогда жили Ульяновы – и которые были перенесены к зданию Мемориала – затесался и двухэтажный флигель – «подкидыш». И в апреле 1970 года около него были посажены березки…

Больше от настоящей улицы Стрелецкой не осталось ничего….

    (Продолжение следует).