Ранее нами были опубликованы представленные картинки проекта реставрации малого зала Мемцентра под размещение органа.
“В техническом задании указывается, что для обустройства зала предусмотрен перенос вентиляционной шахты и сооружение новой сцены с акустической раковиной. Проектируемый зал рассчитан на 397 мест.
В зрительном зале предусмотрена укладка паркета, устройство акустического подвесного потолка, облицовка стен венецианской штукатуркой и диффузорами Шредера. Также предусмотрена замена внешних и внутренних витражей на новые, по существующим аналогам, с алюминиевым профилем”.
В марте 2019 года на открытии международного фестиваля «Мир, Эпоха, Имена..» Сергей Морозов сообщил, что малый зал будет носить имя архитектора Бориса Сергеевича Мезенцева.


Олег Владимиров:
Действительно, злоба (на церковно-славянском – забота, тягота) дня сегодняшнего несколько иная, чем ремонт малого зала.
Тем не менее, жизнь области продолжается, и в среду 15 апреля в Министерстве искусства и культурной политики Ульяновской области под руководством министра Е. Е. Сидоровой состоялось совещание, на котором рассматривался проект интерьеров малого зала Мемцентра (его приспособление под орган). Кроме представителей Министерства, Управления по охране объектов культурного наследия, ОГКУ “Ульяновскоблстройзаказчик”, сотрудников и директора фирмы ООО “Симбирск-Рем-Сервис” и др., совещание было удостоено )) приглашением двух архитекторов – А.М.Капитонова и меня.

Эскиз интерьеров малого зала был представлен не впервые.
Начиная с марта 2018 г., тема реконструкции малого зала Мемцентра и перенос туда органа из фактически заброшенного здания Филармонии не один раз обсуждалась в медиа-пространстве.
В 2019 году в прессе появилась информация о более конкретных планах реконструкции этого зала. Предполагалось существенно изменить его интерьерные решения и закрыть витражи на фасадах.
Необходимо отметить, что здание Ленинского мемориала является объектом культурного наследия федерального значения, но сами интерьеры почему-то не были включены в предмет охраны (или были в какой-то момент кем-то выведены?). Хотя витражи, являющиеся одновременно элементом экстерьера и интерьера, по-прежнему – предмет охраны.
В городе, да и во всей стране не так много объектов архитектуры в стиле модернизма. А такого уровня, как Мемцентр, – вообще единицы. Понимая, что при размещении в малом зале органа, в первую очередь будут решаться вопросы акустики и есть большая вероятность утраты стильности и целостности интерьерных решений, так как зал изначально не был предназначен для органной музыки, – группа экспертов из историков, краеведов и архитекторов обратилась в Управление по охране объектов культурного наследия Ульяновской области и в Центральный ОНФ 12.09.2019 г. с просьбой поставить этот процесс под контроль.

После обращений осенью 2019 г. были организованы две экскурсии по строительной площадке зала для представителей экспертного сообщества, три совещания в Управлении по охране объектов культурного наследия (одно расширенное и два рабочих). Несколько раз архитекторы, приглашённые на эти встречи, подробно излагали свои замечания и предложения. К сожалению, протоколы совещаний, состоявшихся в Управлении, не были разосланы его участникам. Но через какое-то время всем экспертам был прислан скан с просьбой проголосовать письменно за согласование интерьерного решения. Голосовать без представленных в достаточном объёме проектных материалов эксперты отказались. Кстати, это было последнее заседание Экспертного совета при Управлении по охране объектов культурного наследия, с тех пор (около полугода) проблем с сохранением наследия в области, видимо, не осталось )).

На совещании 15 апреля 2020 года проектировщики ООО “Симбирск-Рем-Сервис” представили обновлённые слайды, на которых было видно, что почти все наши предложения, многократно высказанные в сентябре-октябре 2019 г. на нескольких встречах, проигнорированы, о чём я и сообщил присутствующим.
На этом совещании также обсуждались иные возможности рассмотрения проектных решений ООО “Симбирск-Рем-Сервис”:
– ещё раз (третий) рассмотреть проект на стройке с местными архитекторами;
– пригласить к обсуждению проекта иногородних архитекторов, включая московских.
Кроме того, на совещании проектировщики пообещали (в очередной раз) прислать чертежи проекта, а не только картинки.
Чертежи – это архитектурная грамота, по ним специалисты видят проектируемый объект, предположительно, что так же, как музыканты слышат музыку по нотам.

В чём же проблема, почему отсутствует понимание между административными органами, принимающими решения, и специалистами?

Можно сотни раз на уровне консультаций, собирая лучших архитекторов со всей страны и мира, рассказывать о том, что нужно сделать, но результата всё равно не будет, пока кто-либо из профессиональных архитекторов (специалистов по модернизму) не станет внутри проектного процесса методично, скрупулёзно, каждый день заниматься поиском гармоничных архитектурных решений совместно с узкими специалистами (акустиками, технологами, конструкторами и многими другими). Так выглядит нормальный процесс архитектурного проектирования.

… Из воску или из тафты
Не долго смастерить цветы;
Но взять алмаз в коре и сразу
И грань, и блеск придать алмазу,
Или из мрамора иссечь
Огонь лица и холод плеч, —
Увы! нельзя… Тут нужно время… (Я.П.Полонский, русский поэт 19 века)

Причины торможения проектного процесса ремонта малого зала Мемцентра, на мой взгляд, в следующем:

1. Архитекторы ООО “Симбирск-Рем-Сервис” работают в структуре строительной фирмы и полностью должны следовать её интересам. Создание архитектурного произведения далеко не всегда является целью строительных компаний. Бросается в глаза, что роль архитекторов в этом проекте заключается, в основном, в визуализации кем-то принятых решений. Но делать красивые картинки – это совсем другая профессия.

2. Тендер по залу проводился на строительные работы со своими сроками и ценой. В таких условиях процесс проектирования воспринимается как помеха, которую нужно преодолеть максимально дёшево и быстро. В данном случае экономить нужно не на проекте, а с помощью проекта.

3. Со стороны администрации Ленинского мемориала требования к проектным решениям предъявляются, в основном, по организации акустики. Лучших архитектурных решений, к сожалению, никто не хочет искать.

4. Некоторые из управленцев проектом совершенно серьёзно уверены, что главное в интерьере – это цвет обивки кресел.
В этой связи хочется привести цитату из “Мёртвых душ” Н.В.Гоголя:
“– Какой веселенький ситец! – воскликнула во всех отношениях приятная дама, глядя на платье просто приятной дамы.
– Да, очень веселенький. Прасковья Федоровна, однако же, находит, что лучше, если бы клеточки были помельче, и чтобы не коричневые были крапинки, а голубые…”
Модернистский интерьер малого зала – общественное пространство и создавался этот интерьер большими мастерами как целостное гармоничное произведение, включая, в числе прочего, и его колористическое решение.

5. Далеко не все сегодня понимают “музыку” архитектуры в стиле модернизма, возможно, так же, как не все понимают музыкальные произведения композиторов-модернистов 20 века. Но никому, почему-то, не приходит в голову советовать дирижёру как ему руководить оркестром.

На региональном уровне проблема непонимания административными органами специалистов проявилась особенно ярко: решение о реконструкции малого зала под установку органа было принято буквально через несколько дней после проведения в этом же зале международной конференции по модернизму. Очень символично.

Фото октябрь 2019 г.