“Brandergofer”. По страницам “Самарской газеты”. Часть 3 Улпресса

Публикация группы “Старый Ульяновск. Brandergofer”

ПО СТРАНИЦАМ «САМАРСКОЙ ГАЗЕТЫ». Часть 3.
Отдельные местности и санитарное состояние.

ЗАВОЛЖСКИЕ СЛОБОДЫ В СИМБИРСКЕ (*). 28 сентября 1888 г.

Не раз встречались в газетах и журналах статьи, посвященные описанию житья-бытья безземельных крестьян и мещан, образовавшихся частью из бывших дворовых, частью из отказавшихся по разным причинам от наделов бывших крепостных людей…

Нечто в подобном роде представляют собой и три заволжские слободы г. Симбирска: Часовня, Канава и Королевка не помнят времени своего основания. Вероятно, первые поселенцы явились сюда около 200 лет назад и состояли преимущественно из сосланных, беглых крестьян и искателей привольных земель, поселившихся на принадлежащей городу земле и занявшихся хлебопашеством. Этот же труд унаследован потомками их и не покидался до тех пор, пока возросшее судоходство по Волге, торговля и вновь возникшие производства не предъявили большого спроса на рабочие руки. Это отвлекало все большую часть населения от занятия хлебопашеством и обращало его постепенно в торгово-промышленное и чернорабочее.

В настоящее время едва 1/3 часть населения слобод занимается земледелием, да и та ограничивается 1-2 лошадьми на земледельческий двор. Более состоятельные дворы – редкость. Причинами оставления хлебопашества указывают неурожаи последних лет, дешевизну хлеба и неимоверно возросшие арендные цены на землю. Эти причины с каждым годом уменьшают и так незначительное число хлебопашцев…

Все слободские поселенцы живут на крепостных усадьбах, как и городские обыватели. Кроме усадеб большинство домовладельцев имеют небольшие участки от 800 до 3200 кв. сажен под огородами и еще менее значительные участки под гумнами. Этими местами слободчане владеют по земской давности, и когда город вздумал отобрать принадлежащую ему землю, то от слободчан отошли только пахотные участки, но они остались собственниками захваченных ими издавна усадеб, гумен и огородов.

Самый существенный промысел слободчан – огородничество. Каждый двор, имеющий т. н. бахчу и огород, разводит, главным образом, картофель и огурцы (прочие овощи также имеются, но значительно меньше) в таком количестве, которого хватает не только семье на зиму, но и на продажу. При порядочном урожае огороды дают слободчанам значительные доходы. Местом сбыта служат Симбирск и окрестные селения. В прежние годы, как рассказывают, на этих землях родилась пшеница и дозревали арбузы; теперь же преобладает рожь и гречиха, но и те родят очень плохо…

Лет 30 назад, когда пахотные участки только отошли от слободчан к городу, десятина земли под посев сдавалась городом за 20-30 коп., и арендаторами были исключительно слободские жители. Теперь же город, вследствие недоимок по аренде, допустил к съему своих земель частных лиц и крестьян Ставропольского уезда, почему цена на землю значительно повысилась. Одним словом, последние годы были особенно гибельны для слободчан-земледельцев. В нынешнем году только около 30 дворов в сл. Часовне снимали землю у города, они же считаются и порядочными хлебопашцами; остальные снимают у окрестных крестьян выпаханную землю по дешевой цене, надеясь снять хлеба столько, чтобы хватило на прокормление семьи до нового урожая.

Сенокосы снимаются каждым двором отдельно по мере надобности и средств, преимущественно у окрестных землевладельцев. Общественная аренда заключается только в съеме пастбища тремя слободами вместе: снимается у города 450 десятин по 65 коп. за дес. с 1888 г., до этого было 50 коп. за десятину.

Соразмерно с арендой повысились и цены на усадебные места: место в 300 кв. сажен, проданное в 1867 г. за 67 р., продается в 1880-х за 213 р. Места приволжские в сл. Часовне еще дороже, но они и самые доходные: на берегу несколько винных и бакалейных лавок; каждый дом пускает проезжающих, выручая за это значительные доходы.

Второе место после огородничества занимает в слободах садоводство; садами особенно славится Королевка, где размеры их доходят до 3-5 и более десятин. Сады эти ежегодно сдаются, смотря по урожаю и размерам, даже за 500 и более руб. Мелкие сады редко сдаются – сами владельцы извлекают из них выгоду через продажу плодов и ягод и через обмен яблок на хлеб. Говорят, что каждый, имеющий даже незначительный сад, легко оплачивает им все повинности и аренду за землю…

Прочее население слобод состоит преимущественно из рыбаков, перевозчиков, мелких торговцев и чернорабочих… Женские промыслы, как и в большинстве пригородных селений, ограничиваются доставлением в город продуктов своего хозяйства, причем перевоз через Волгу для слободчан бесплатный.

Несмотря на сравнительно выгодное положение при городе и на промыслы, среди слободчан нет недостатка в нищих, которые, однако же, редко побираются по своим – большинство идет для этого в город, а еще чаще посылает для этой цели детей.

Чернорабочее население слобод отличается чрезвычайно буйными нравами: не только в праздники, но и в будни (особенно на Береговой улице в сл. Часовне) слышатся крики, драки и песни подгулявших обывателей. По нескольку раз в год бывают в слободах пожары, больше от неосторожного обращения с огнем. Осенью прошлого года сгорела лучшая береговая часть сл. Часовни…

(*) Публикация в группе о заволжских слободах
***

ГОРА. 24 мая 1894 г.

Кому приходилось ездить по Волге, знают, что «семь дней едешь, Симбирск видишь», – так высоко он поднимается на Волгою. Гора от берега до центра города в самом деле очень крутая, длинная и, что всего печальнее, имеет крайне вязкую глинистую почву, которая при всяком дожде делается невылазной грязью. По этой горе тянется несколько дорог, но все они, за исключением шоссе, не имеют не только мостовых или лестниц, но даже деревянных тротуаров, какие вы найдете почти на всякой глухой улице города.

Между тем вся 3-я часть города находится под горою, да и 4-я заволжская часть также отделяется от центра горою, так что добрая треть городских жителей вынуждена ходить по горе вверх и вниз. Легко сообразить, сколько остается на этой горе одних только лаптей, сапог и галош, не говоря о массе времени, потребного на то, чтобы месить в дождливое время грязь буквально по колено.

В нынешнем году городской думою ассигновано несколько тысяч рублей на устройство мостовых в таких глухих улицах, как, например, Беляевский переулок, и таких сравнительно не грязных, как Казанская улица. Неужели у города не нашлось бы нескольких сот рублей на постройку одной или двух лестниц от пристаней до центра города?

Дело здесь, очевидно, в том, что в 3-й и 4-й частях живет чуть ли не сплошь голь перекатная, и отсюда нет ни одного гласного в городской думе. Гласные – народ состоятельный, после дождичка по прохладце гуляют по Венцу, любуются на Волгу и не замечают, как их меньшой брат, а подчас и избиратель, под ногами у них вязнет по колено в грязи, под звуки музыки и плеск фонтана, которые господа гласные завели для своего удовольствия отчасти и за счет этого меньшого брата.
Постыдитесь, господа гласные! Сочтите и увидите, что только одних лаптей изнашивается по горе за год больше, чем стоит то благодеяние, которого ждут подгорные обыватели вот уже несколько лет (*)

(*) В начале 1900-х гг. замощен Смоленский спуск, построена деревянная лестница; проводилось благоустройство некоторых других спусков.
***

ВОДОСНАБЖЕНИЕ И САНИТАРИЯ. 29 февраля 1900 г.

Самым капитальным вопросом городского общественного управления следует считать вопрос об улучшении водопровода… За невозможностью найти ключей в окрестностях города, содержащих достаточное количество воды, городская дума остановилась на мысли о необходимости постройки водопроводного фильтра по американской системе и обратилась к инженеру Н.И. Зимину за указаниями…

Не будет лишним привести мнение о водоснабжении Симбирска члена общества врачей Н.П. Андреева. … Его исследования показали, что в местности расположения мужского училища подпочвенный слой лежит очень поверхностно – местами на глубине не более 3-4 футов, и что в известные времена года подпочвенные воды этих мест так высоки, что заливают все погреба и ямы отбросов, чтобы затем, перемешавшись с их содержимым, идти далее по наклону подпочвенного слоя.

Работы г. Андреева показали, что этот подпочвенный слой… имеет общий наклон к западу, т. е. к р. Свияге, проходит через всю Солдатскую [Минаева] улицу, через рядом лежащие параллельные улицы – Сиротскую, Застенную; через Покровский монастырь с кладбищем и, наконец, с горы к р. Свияге, низвергаясь в эту последнюю. Если замеченное мной верно, – говорит Андреев – то легко понять, какая масса нечистот огромной грязнейшей части города выливается в Свиягу с этими водами.

Пусть даже сообщенное неверно…, остается еще явление, против которого не станет никто говорить. Вся описанная часть города, самая грязная, скученная и беднейшая, расположена на горе, ниспадающей в Свиягу на протяжении целой версты. Посмотрите, что здесь делается при таянии или при мало-мальски порядочном дожде. Все нечистоты улиц, дворов, помойных ям, отхожих мест вымываются каскадами воды, несущимися по этой наклонной плоскости в Свиягу, и куда именно?.. Симбирцы прекрасно знают, что с этой огромной площади города грязнейшие помои выливаются именно в то место Свияги, где расположен приемник водопровода.

Но и это не все… Естественное течение могло бы хоть сколько-нибудь разводить те помои, которые образуются у места приема нашего водопровода. Это городская администрация устранила тем, что ниже по течению, тотчас за приемником водопровода, поместила плотину через всю реку и тем обусловила почти полную остановку течения. Эта мера, правда, подняла здесь воду, но поднявшись, вода Свияги разлилась по всем окружающим многочисленным болотам, и к миллиардам микробов, несущимся сюда с горы, присоединила малярийных плазмодий. Вот почему городское управление может гордиться, что малярия в Симбирске – повальная господствующая болезнь…

Трудно представить, как много надо было знаний, умения, понимания дела, чтобы в одном небольшом месте сконцентрировать все усилия, какие только возможны, чтобы отравить воду, которую пьет Симбирск. Теперь нам предлагают поставить здесь американский фильтр, как панацею нашего трагикомического устройства водопровода. Само собой разумеется, что никакой фильтр не избавит нас от воды с массой малярийных ингредиентов и с великими множествами микробных токсинов. … Напрасно говорят, что с введением американского фильтра смертность в других городах понизилась, следовательно, так будет и у нас. Там фильтр очищает речную воду, а мы хотим, чтобы он очистил помои трети города.

…Невозможная антисанитарная картина этой части города улучшается тем, что весной и с каждым дождем тысячи пудов грязи и экскрементов уносятся в Свиягу, – и мы с рвением, достойным лучшей участи, подбираем эти стоки и пьем их на свое доброе здоровье… (*)

(*) Реконструкция городского водопровода осуществлена в 1911-1914 гг. 6 июня 1914 г. открыта новая водопроводная станция выше по течению.
Публикация в группе
***

МУНИЦИПАЛЬНЫЕ ЗАБОТЫ О САНИТАРНЫХ УСЛОВИЯХ НАСЕЛЕНИЯ. 6 августа 1904 г.

Поволжские города были издавна очагами холеры и чумы… Санитарные условия жизни городского населения невозможны: большая цифра смертности – необходимое к тому доказательство; этот жгучий вопрос стоит в первой очереди и в Симбирске. К сожалению, наши муниципальные заботы только тогда обнаруживаются, как скоро приходится «ехать на охоту». Так и теперь. Появились зловещие признаки ужасной гостьи – забили тревогу. Точно до этого времени городу нечего было предпринять в этом направлении. Есть городская санитарная комиссия, по крайней мере, на бумаге; но признаки ее деятельности, выражаясь деликатно, вряд ли только не в зачаточном состоянии…

Совершите прогулку по общественным баням, ночлежным домам, постоялым дворам – и вы увидите на каждом шагу осклизлую грязь, темень, вы почувствуете сильное раздражение слизистых оболочек, вы будете ошеломлены. К таким же очагам заразы прибавьте возмутительно устроенные ретирады, места скопления навоза, овраги… А при нормальном-то порядке вещей комиссия могла бы провести в жизнь учреждение народных бань, заботу о строгом выполнении предписаний, касающихся условий мастерских, приобретение дешевых и гигиенических квартир и т. д. …

Стоит только посмотреть на заботу городского управления о ютящейся возле Свияги бедноте, чтобы воздать «кесарю кесарево». Местность низкая, крайне нездоровая, большой процент жителей страдает лихорадкой, малярией и т. д. Затем – они пьют воду. Создатель, что это за вода! Симбирка, смывая навозные кучи, вместе с банной водой отдает часть своих нечистот Свияге. Приняв дань, Свияга поспешает к купальням, затем к мойкам, и уже несет на поверхности значительную часть мыла; дальше она подходит к отведенному месту купания лошадей и, наконец, приняв сток нечистот с боен, Свияга доставляет несчастному жителю этих мест питьевую воду… Неужели всякому здравомыслящему человеку непонятно, что такую воду пить нельзя?..

W (*)

(*) Михаил Федорович Суперанский
***

ПИСЬМО СИМБИРСКОГО АБОРИГЕНА (отрывок). 6 ноября 1904 г.

…Корреспонденты пишут про нас неправду… Этим обыкновенно отличаются странствующие корреспонденты, которые знакомятся с Симбирском, сидя на балконе парохода, особенно столичные, путешествующие по великой русской реке для… а кто их знает, для чего! Один из таких франтов написал, что Симбирск расположен между реками Волгой и Сурой. Мы прочитали и не поверили, хотя опровержения не написали: мы хорошо знаем, что Сура – река чистая, славится своей стерлядью, которая по своему виду превосходит волжскую стерлядь; а Свияга, на берегах которой поселились наши предки, – река грязная, она славится своим навозом, который мы ежедневно принимаем внутрь…

О чем можно смело писать, так это о благоустройстве и удовлетворительном санитарном состоянии нашего города. В последнее время в газетах часто печатаются корреспонденции о том, что через весь Симбирск проходит овраг, наполненный навозом и зловонными жидкостями. И что это дался вам наш овраг? Как чуть что, слухи ли о холере, разговор ли о деятельности отцов города – сейчас же выступает на сцену овраг. Все зло видят в овраге, во всем обвиняют овраг. А знаете ли вы, спрашиваю я всех щелкоперов-обличителей, что оврагом-то и прославлен Симбирск? Прочтите-ка, что написано о нашем городе в «Энциклопедическом словаре», так увидите, что не будь этого ненавистного вам места в Симбирске, так о нем и в «Словаре», может быть, ничего бы не написали. Как-никак, а в словарь попасть лестно…

Конечно, грязь и навоз у нас имеются в достаточном количестве, да и как им не быть: место хлебное, народ зажиточный, без навоза не проживешь. Только не нужно придавать ему большого значения, нужно только принять меры против холеры, пока Бог ее не пронес. И мы эти меры принимаем. Правда, овраг вычистить – дело слишком хлопотливое, никто не решится разворошить добро, копившееся сотни лет. Иное дело свалки навоза на окраинах: со всего города свозится навоз в два главных пункта. Один из них под окнами домов обитателей т. н. «Кирпичных сараев», а другой – рядом с земской больницей и заводской конюшней. Так как навоза накопилось здесь очень много, то мы приняли меры к тому, чтобы его… спрятать: распорядились хорошенько разровнять, а сверху засыпать землицей, вот и вся недолга.

Врачи, что помоложе, приходят по своей неопытности в ужас от наших мероприятий, но только потому, что в них хозяйственности мало. Хорошо, что их не допускают к городским делам… Врачи же, состоящие у нас на службе, – сами домовладельцы и городской интерес блюдут…

Абориген (*)

(*) М.Ф. Суперанский

Слева: План усадебной земли подгородных слобод Часовни, Канавы, Каральчихи. 1881 год.
Справа: План слобод Часовни, Канавы и Каралевки, находящихся в Симбирской городской даче луговой стороны реки Волги. 1873 год. ГАУО.