На седьмой день после операции на открытом сердце в кардиохирургическом отделении Ульяновской областной клинической больницы упала женщина. Подвернулась ножка ветхого стула. Случилось это в дни торжества по случаю 220-летия больницы. Слава богу, обошлось без трагедии. Больная даже пошутила:
– На этом стуле, наверное, еще матушка Ленина посиживала!

Если без шуток, то, действительно, обстановка в помещении главного сердечного центра мало чем отличается от тех времен, в чем-то, может быть, даже хуже. Вот палата №6. Новый сюжет для Чехова. Здесь находится «кабинет» кардиологов. Узкое, полутемное помещение, заставленное крошечными столиками. За столиками – врачи, у столиков на стульчиках – пациенты. Теснота, как в утренней маршрутке. Доктора расспрашивают о болячках. Стараются потише, но когда одновременно говорят пять докторов и столько же пациентов, сохранить врачебную тайну невозможно.

В коридоре – металлоконструкции типа топчан времен еще неразвитого социализма. У перевязочной – очередь. Хоть стой, хоть падай – здесь присесть негде, даже топчана нет. Держатся за стену. Раны – от подбородка до пупка.

Как это все отличается от юбилейных роликов о больнице, где блеск новейшей аппаратуры, сплошные радостные лица!

Кстати, о лицах. Точнее – о руках, потому что, когда ведут речь о хирургах, хвалят их золотые руки. У кардиохирургов они не золотые, они волшебные. Этими руками они останавливают сердце, меняют на нем клапаны, вставляют новые (протезируют) и делают множество всяких других манипуляций. А потом запускают сердце и оно работает еще много лет.

По сути, кардиохирурги – это акушеры второй жизни человека.

Именно здесь работает профессор Хамид Вахидович Хамидов, главный кардиохирург области, доктор медицинских наук, профессор кафедры общей хирургии института медицины и экологии УлГУ.

Как сочетаются сломанные стулья, давка в кабинете, сварные топчаны со статусом этого великого доктора? В российской действительности – сочетаются. В случае с Хамидовым более 44 лет.

А вот его молодой коллега – кандидат медицинских наук, кардиохирург Юдин Александр Николаевич. Знаменит тем, что первым в истории ульяновской хирургии сделал операцию на живом, работающем сердце!
Сколько ума, таланта, мастерства вложил этот доктор, чтобы спасти человека! А какой-нибудь поломанный стул, стоячая очередь у перевязочной может в одно мгновение обратить творение волшебных рук в прах!
Что же работают-то такие велики люди вместе с десятками не менее важных специалистов -кардиологов, врачей УЗИ, реаниматологов, медсестер и санитарок в столь нищенской окружающей обстановке?

Сейчас депутат с чиновником скажут: бюджет здравоохранения ограничен! Так добавьте, господа!

Есть и другой источник укрепления материальной базы – платные услуги медицинского учреждения, квоты, получаемые за оказание высокотехнологичной медицинской помощи, операций на сердце, например. Судя по прайсу платных услуг, в Ульяновской области операция по протезированию одного клапана в условиях искусственного кровообращения стоит 229 999 рублей, а есть еще буквально несметное количество других операций на сердце и другие органы, которые оплачивает сам пациент, но чаще – государство в виде квот. В Ульяновской областной больнице проводится боле 100 операции на сердце по уникальным методикам! Только кардиохирурги, получается, приносят родному учреждению минимум 22999900 рублей. А в целом по больнице проводят 18 тыс. операций в год. Не все они платные, но большинство. Не каждое предприятие Авиапрома столько зарабатывает, а в кардиохирургии стула приличного нет!

Как расходуются квоты и другие внебюджетные средства? Это врачебная тайна. Распоряжается деньгами главный врач. В открытом доступе мне не удалось найти ни одного нормативного документа, регламентирующего порядок распределения. Пишут, что в идеале 55 процентов суммы квоты идет на поощрение персонала, 45 – на материальное обеспечение и обновление. В другом месте нашел, что 1 процент от платных услуг – личная доля главного врача.

Судя по расценкам и количеству оказываемых платных услуг, сотрудники областной больницы должны жить на уровне акционеров Роснефти, главный врач – на уровне племянницы Абрамовича, а сама больница иметь рекреационные зоны в Ницце. На деле же больные с ветхих стульев падают, а врачи – целый день в кабинете-маршрутке. Минздрав это устраивает, нас, плательщиков, нет!