«Я спросил одного из парней со 2-го этажа:
А вы переписываться будете?
На … нужно! — возмутился один из них. — Мы твое правительство на … видали!!! Оно нам еще ни разу ни … хорошего не сделало. Как оно к нам — так и мы к нему!»

****

Сергей Воронин.

Чет? Нечет? Около?

Документальная повесть.

 (Продолжение)

Перед началом переписи  все переписчики  в обязательном порядке пришли в поликлинику, где у нас взяли ПЦР-тест, т.е. мазок из носа для определения, являемся ли мы вирусоносителями. И таких тестов за месяц мы сдали дважды — разумеется для нас бесплатно. Для примера: если кто собирается в путь на поезде или самолете, то такой тест ему будет стоить 3 тыс. руб. (напомню — пенсия у большинства наших стариков 8 тыс. руб).

Вручив мне сумку с планшетом и прочими вышеописанными причиндалами, 55-летняя толстая коротконогая женщина-контролерша вдруг ни с того ни с сего показала мне рукой в глубь класса и огорченно сказала:

— Вот… разместили нас вчера в этом классе. Просидели мы тут полдня,и вдруг влетает учитель — хозяин этого кабинета. Мужик. И давай орать на нас: «Что вы тут делаете?! Кто вас сюда пустил?! Как смеете!» Мы в ответ: «Перепись… Ваша директриса нас сюда сама и привела. Не мы же сами…» А он в ответ от злости собрал со всех подоконников все горшки с цветами и перенес их вон туда, — показала она на самый дальний угол в классе. — Будто мы его цветы украдем или ощипывать им листья будем… Кому они вообще нужны…»

— Не обращайте внимания, — усмехнулся я в ответ. — Все учителя — чокнутые! А в этой школе так вообще! Я сам здесь когда-то проработал 10 лет. И сбежал отсюда поскорее — чтобы самому не чокнуться! Вовремя сбежал… Здесь за месяц вы еще и не такое увидите…

И опять я оказался прав. Увы… Без глупых приключений и скандалов в стенах этой развеселой 70-й школы действительно не обошлось. Но рассказ об этом чуть позже…

И вот, надев на себя фирменный росстатовский жилет, я 15-го октября в первый раз вышел на перепись. Мой участок составляли 9-этажные дома в моем же дворе с адресом Рябикова 77 и 81. Было 4 часа вечера, тепло плюс 10. Человек 6 пенсионерок сидели на лавочке возле своего подъезда…

Я поздоровался с ними и сообщил, что началась перепись, спросил их, желает ли кто переписаться?

И неожиданно для меня те обрадовались! Как-никак это было для них важным событием, которое значительно разнообразило их скучную осеннюю стариковскую жизнь. Все они с большой охотой согласились, и я начал читать им вопросы, которые высвечивались на планшете: номер вашей квартиры, количество людей в ней проживающих, их имена, отчества, фамилии, дата рождения каждого, пол, национальность, родной язык, сколько родили детей, проживали ли более года за границей, когда вернулись в Россию, сколько комнат в квартире, какова общая ее площадь, есть ли у вас другое жилье помимо этого, и т.д. Женщины по очереди отвечали с большой охотой. Когда доходила очередь до вопроса об их половой принадлежности, все женщины хохотали в ответ и весело отвечали:

— Ну не мужской же. Кажись, родилась и всю жизнь прожила женщиной! — Потом я спрашивал их о половой принадлежности их мужа, и они хохотали опять, — Мужской естественно. Можно было и не спрашивать.

— Ну так не я же интересуюсь, а — машина. Планшет. Как написано, так я и читаю.

— Ну понимаем, понимаем… Это мы так шутим.

В общем работа обещала превратиться в легкую и приятную. В развлечение. Когда женщины «закончились», мне указали на группу стариков, которые на другом конце двора за столом играли в карты. Я подошел и к ним тоже и объяснил, зачем я здесь, и некоторые тоже тут же согласились переписаться! А один пенсионер из другого двора, узнав, что он живет не на моем участке и что его придет переписывать другой человек, даже огорчился… Но были и такие, кто отказался рассказывать о себе решительно!

— Незачем! — отрезали они. — Баловство все это!
Затем я подошел к старику, курившему на лоджии 1-го этажа. Спросил его:

— Будете переписываться?

— Чего?! — удивился он.

— Переписываться.

— На х… мне это нужно!

— Все переписываются. Всероссийская перепись населения. Это — решение правительства.

— На х… ему это нужно?

— Чтобы знать, сколько народу живет в стране, какого возраста, в каких условиях.

— Да? Чё-т я ни разу об ней не слышал.

— Ну как же, по телевизору все время рекламу перереписи показывают.

— Да? Ну ладно, — смилостивился он. — Х… с тобой! Что нужно от меня-то?

— Ответить на вопросы.

— Какие
— 30 вопросов.

— Чё-ё! — возмутился он. — А чё так много?

— . Правительство так решило. Не я же придумал. Ну так что? Будете переписываться?

— Ну х… с тобой! Задавай свои вопросы.

Я опять начал  спрашивать по списку: имя фамилия, национальность, родной язык и всё остальное прочее.

— Ну ваще! Чё-т слишком подробно ты спрашиваешь! — быстро начал возмущаться он. — Долго еще?

— Всего 30 вопросов о вас лично и столько же о вашей жене.

— Совсем уже ох…ел! Нет! Всё! Надоело! Не хочу! — отрезал он, но тем не менее не уходил, хотя уже выкинул сигарету.

— Ну давайте все-таки закончим, — попросил я его.

— Ну ладно, х… с тобой! Спрашивай.

Все время, пока я разговаривал с ним, на лоджии 2-го этажа, прямо над стариком, стоял хохот и мат нескольких молодых мужиков, которые периодически посматривали на меня с усмешкой. Я думал, что они хохочут надо мной. Стало обидно!.. Но потом я понял, что они все слегка поддатые и хохочут друг над другом. Когда я закончил опрашивать старика с 1-го этажа, я спросил одного из парней со 2-го этажа:

— А вы переписываться будете?

— На х… нужно! — возмутился один из них. — Мы твое правительство на х… видали!!! Оно нам еще ни разу ни х… хорошего не сделало. Как оно к нам — так и мы к нему!

— Ну ладно… Я так и запишу, что вы отказались, — начал я нажимать на экран планшета, выводя желтый прямоугольничек напротив той квартиры, которая мне отказала. Это означало — «отказались или не открыли дверь». Этот первый отказ переписываться показался мне казусом, упрямством пьяных людей. Но очень скоро выяснилось, что — нет. Отказ — это тенденция. Яркий показатель того, что люди плевать хотели на решения властей! А в переписи видят даже опасность. И в отказе переписываться выражают своеобразный протест!

Больше нигде открытых окон на лоджиях не было, люди ниоткуда на первых этажах не выглядывали, и мне теперь уже предстояло пройтись по квартирам. Я опять подошел к пенсионеркам, сидящим на скамейке у подъезда и с которыми общался час назад, и сказал им:

Теперь начинаю ходить по квартирам. — Попросил их, кто желает, пойти со мной по их подъезду, а то никто здесь не меня не знает, открыть дверь чужому человеку многие побоятся, и одна из женщин согласилась. Сказала:

— А и впрямь. Ольга Степановна из 27-й живет одна. Она тебе не откроет. Она вообще никому не открывает, только мне. Я так ей приказала! Я ее соседка. Ей 94 года! Пойдем. Пойдем.

И мы на лифте поднялись на 7-й этаж. Я позвонил — за дверью кромешная тишина.

— Да дома она, дома. А куда ей деться, она никуда не ходит, старая уже — сообщила соседка. — Я ей и в магазине всё покупаю, когда туда для себя иду. Она мне только деньги потом отдает. Эй, Ольга Степановна, это я, Дмитришна, — вдруг закричала она в железную дверь. — Не бойся. Свои. — Дверь тут же послушно отворили. За ней стояла улыбчивая худющая старушка ростом метр 50. Издалека — почти ребенок! — Вот, Ольга Степановна, переписчик к тебе пришел, — сообщила ей соседка, — вопросы тебе будет задавать, ты его не бойся, он — хороший.

— А я и не боюсь, — быстро и весело ответила та. — Спрашивайте.

Я заходить в квартиру не стал, спрашивал с площадки. Хозяйка стояла за порогом и, казалось, была счастлива, что ее хоть кто-то навестил

— Ваше имя, фамилия, отчество? — сказал я

И она ответила быстро и весело, словно ей это было действительно в радость. — Год и место рождения? — и она опять отвечала легко и быстро, совершенно не напрягая память. Ответила она и на вопросы о годах рождения своих детей, и о метраже своей квартиры. Общаться с ней было одно удовольствие!

— Ну всё? — наконец весело спросила она меня.

— Всё, — ответил я.

— Вот и прекрасно! До свидания! — и захлопнула дверь.

— Какая интересная старушка! — восхитился я.

— Не то слово! — также похвалила ее соседка. — Летом, бывает, она выходит посидеть с нами на лавочке, как начнет рассказывать о себе — заслушаешься! Всё так подробно. И помнит, где она работала за всю свою жизнь. В каких столовых. Как звали начальников. Всю жизнь была поваром. Меня хоть убей, а я уже ни одной своей бывшей начальницы по имени не вспомню! А она — всех перечисляет наперечет! И ведь не скажешь, что ей уже 94. Она больше ста лет проживет запросто!

Вечером я написал об этой старушке в интернете, и мне тут же пришли комменты: «Поимел бы совесть — приходить к древним старикам! Их в музее хранить надо! А ты ходишь — ковидом их заражаешь! Ублюдок поганый!»

Вот так…

Но и все равно. Первый день прошел очень удачно и даже доставил мне удовольствие от проделанной работы! Мне казалось, что и дальше всё пойдет вполне гладко… Наивный я дурачок… Знал бы я — ЧТО ждет меня впереди…
( Продолжение следует).