Ulpressa.ru открывает серию интервью Алексея Облезина (сооснователь промо-группы 6:36AM, экс-арт-директор андеграундного клуба ОСЬ, диджей , – прим.ред.) с диджеями и организаторами, положившими начало клубной городской жизни. Что-то уже опубликовано в сети, другая часть материала эксклюзивна и выйдет в целый цикл. Наш первый герой – Александр Тюгаев, он же DJ Madman. О первых “гопотеках” в Ульяновске, «расстрелах» бунтовщиков  из дым машины, первом стриптизе и  трамвае “смерти” от КДЦМ в Засвияжье.

– Как ты попал в клубную жизнь? Какие тогда были андеграундные вечеринки в городе?

Я пришел в клубную индустрию в 98-ом. Дискотеку «Сенсация» к тому времени перенесли на Пушкинскую, в УлГУ. В обычном актовом зале собирали людей в пятницу-субботу на вечерние дискотеки. Это был  не формат ночного клуба, а формат «ДИС-КО-ТЭ-КА»:  с 6 до 10 вечера. Основная аудитория – студенты, пацаны с района, девчонки. Игралась там только попса, из иностранного – Скутер, Клабхедс; из русского – “Руки Вверх”, “Вирус” и всё такое прочее, что было на тот момент.

В 98-м стартовали дискотеки «Презент». До открытия я тренировался сводить два месяца, и это было величайшее счастье, потому что нигде в Ульяновске не было такого оборудования. Пульт тогда стоял Soundcraft – шестиканальный, как на Ибице!  Работали с 6-ти до 10-ти вечера и  оплата была просто копеечная. На тот момент бомбанул кризис и нам платили 25 рублей в час. При этом вход на дискотеку был 10 рублей с человека, а компакт-диск стоил 30 рублей. Купить что-то было очень тяжело, и мы месяцами играли одну и ту же музыку. Я занял большое количество по тем временам денег и ходил по всем магазинам. Выходит новый трек Klubbheads и ты идешь отдаешь за диск последние деньги. Я пытался пропагандировать что-то иное и пока народ собирался, играл диско-хаус, speed garage и ту-стэп, потом, когда зал набивался, ставил попсу.

В «Презенте» была 3-х киловатная дым-машина и ее струя пробивала сквозняком до конца танцпола. Когда начиналась драка, техник Мишка Зайцев убегал за ней на балкон и “расстреливал” дерущихся дымом. Много таких приколюх было.

К лету 99-го года  начались первые гастроли. У нас был штатный МС. За всё время их поменялось 3-е: первым был Дима Квест, потом МС Дэн, последним МС у нас была девушка МС Смэш — классная позитивная девчонка из Нового города.

 

– Расскажи про публику. Может быть, какие-то субкультуры уже начинали формироваться?

– Основным костяком нашей тусовки были приезжие студенты из других городов. Им было все равно, что играет, – приходили ради тусовки и пили «замечательное ульяновское пиво». Самые смешные моменты были в День студента или на День города, когда забивалось больше 1000 человек и где-то в середине танцпола начиналась жесткая драка. Тогда появились первые фрики, которые танцевали в белых перчатках с непохожими танцами. Плюс у нас на каждой дискотеке были выступающие звезды Ульяновска.

Первой звездой был Адам с его тусовкой брейкдансеров. На тот момент он был очень раскрученным чуваком, осенью 98 года с ним заключил контракт Nike. По Ульяновску ездила большая машина, возможно, Хаммер, и они танцевали брейк-данс, рекламировали кроссовки, одежду и все такое.

Перед дискотекой также выступал ульяновский артист Игорь Пушкарёв и группа “Скорая помощь”. Одно время он выступал в Москве, его треки крутили на «Русском радио». Это была попса с электронной аранжировкой.

Так как у нас хорошо развивались региональные радиостанции, нам начали подсовывать ди-джеев, потому что у них было огромное количество аудиоматериала. Из таких – два топовых на то время Гришин и Орлов.

Дискотека «Презент» отработала три сезона, потом помещение продали под боулинг.  Первый сезон мы работали со сцены, но тогда уже начались проблемы с публикой: люди бесконечно лазили на сцену со своими заказами типа: «Поздравь пацанов с такого-то района», «поставь группу «Руки Вверх».

Параллельно с «Презентом» работала «Художка» (ночной клуб «У Иваноффа» в здании кинотеатра «Художественный»). Всем этим бизнесом владел Александр Крутов. Каждую пятницу и субботу там проходили такие же в точности дискотеки, что и у нас в «Презенте». Но они были ночные, до самого утра. В отличие от нас у них игрался шансон, русская нетанцевальная лабуда. Что заказали, то и ставили. Но раз в месяц Крутов позволял ребятам делать клубное мероприятие с жестким фейс-контролем, отсеиванием «барагозников». И мы могли туда приходить, спокойно отдыхать и слушать музыку, которую невозможно было нигде услышать, кроме как в Суховской программе “Гараж” на Европе+.

Время было тяжелое, потому что была в рассвете «гопотека». Существовало даже такое понятие как «трамвай смерти», про него писали во всех газетах. Это был последний трамвай, который уходил от КДЦМ в Засвияжье. Люди вываливались на остановку после нашей дискотеки, забивали трамвай, разбивали в нём все стекла, били кондуктора, вагоновожатого и творили лютый беспредел. Самый смешной случай был, когда подъехал «трамвай смерти», вагоновожатая отказалась открывать двери, а агрессивно настроенная толпа начала разбивать трамвай. Вагоновожатая вызвала милицию, приехал пазик с ОМОНом, с автоматами. И они не придумали ничего лучше, как уложить всех пацанов поперек рельс перед трамваем. Мы выходим и я вижу огромные напуганные глаза этой вагоновожатой – она понимает, что в любую секунду может снять с тормоза трамвай и переехать человек 40. Реально такое в кино можно только увидеть.

Да и на самих вечеринках было много драк. На все эти двадцать лет отложилось в памяти, как прямо возле входа два пацана прыгали на третьем — я слышал, как в нём трещат кости и ломаются ребра. Милиция тогда боялась на улицу выезжать, молодежь чувствовала полную безнаказанность.

Параллельно с «Презентом» в 99-ом я начал играть в клубе «Пионер» (в последствии «Арбат» и «Project 111» на ул.Карла Маркса). Изначально там играли всё подряд, могли даже шансон ставить. Но у заведения была фишка – там выступал топовый на тот момент ульяновский певец Лолис. Он мог спеть все что угодно, у него был шикарный голос, у него были отличные аранжировки. Плюс там висел огромный экран, на котором постоянно крутились клипы.  На тот момент это тоже было большим открытием для города. Еще одним приколом «Пионера» был огромный вентилятор на сцене. В дикую жару люди раздевались, подбегали к нему и танцевали перед ним, чтобы просто не упасть в обморок.

Тогда существовал еще один клуб в ДК «Современник», в который начали привозить звезд российского масштаба – например, там была «ТаТу». Вся Киндяковка в нем тусовалась. В парке им. Матросова был Sev-сlub, который изначально задумывался как студенческий клуб. Крутые ребята играли в «Наутилусе», но я не знаю, как они справлялись с опасным контингентом.

Потом произошло событие, которое лично для меня перевернуло вообще весь мой музыкальный мир в Ульяновске. Это был 2001-й год. Тогда Кириенко сделал первое культурное мероприятие с хорошим финансированием, типа “Ульяновск – культурная столица”, но программа как-то по-другому называлась. Тогда приехали ребята из Ижевска и устроили 2-3 дневный фестиваль. На второй день этого феста SEV-клуб привез двух далеко не самых последних английских ди-джеев, которые держали свой лейбл “Ультра Винил Рекордс”. Это было колоссальное событие для клубной и электронной жизни Ульяновска, мы просто сходили с ума.

В 2001 году открылся клуб «Искра» – первый полноценный развлекательный комплекс, в который ушли все топовые ди-джеи первой волны. Там были игровые автоматы, бильярд, стриптиз, бары – два этажа развлечения на любой манер. На тот момент это было лучшее место в Ульяновске.

Когда «Художка» закрылась, там открыли «Блин-хаус». Было смешное, но достаточно популярное место у «золотой молодежи». Ты играешь у диджейки, а прямо под тобой жарят блины – весь дым идет в тебя, всё оборудование и ты сам в масле.

Про “Пятое солнце”…

– Весь проект клуба, от логотипа до ценовой политики и концепта, был разработан Рустемом Мансуровым и Андреем Питуловым.  У нас в городе самая большая проблема была в отсутствии грамотных менеджеров и клубных управленцев.

Изначально в «Cолнце» был очень строгий «фейс», всей молодежи было за счастье туда попасть. Ребят с районов в спортивках  не пропускали, и первые три года был полный позитив из-за строго фейсконтроля.

В «Солнце» привозили очень много иностранных диджеев. Тогда процветали Drum&Bass и RNB, к нам привозили на спонсорские деньги Панацею (The Panacea), хип-хоп диджеев, приезжал друг Трентемёллера, который играл минимал. Во времена Рустема в «Солнце» попсы не было, но когда всё пошло на спад, клуб был вынужден её играть, чтобы хоть как-то удержать народ.

– Почему клубная культура умерла? 

– За последние годы в СМИ естественным и искусственным путем создавался негативный имидж ночных клубов. Все мечтали, чтобы закрыли «Искру», потом мечтали, чтобы закрыли «Солнце». Власть не хочет иметь ничего общего с ночными заведениями. Они вроде и палки в колеса не вставляют, но создают негативный имидж.