Ulpressa.ru продолжает серию интервью Алексея Облезина (сооснователь промо-группы 6:36AM, экс-арт-директор андеграундного клуба ОСЬ, диджей , – прим.ред.) с диджеями и организаторами, положившими начало клубной городской жизни. Наш второй автор – DJ Doozer, он же Максим Дунаев.  Начал свой путь в Ульяновске, выступая преимущественно на гоа-транс вечеринках. Сейчас Doozer — один из самых востребованных поклонниками интеллектуальной этно-электроники диджеев. В материале Максим рассказал о развитии музыкальной электронной культуры Ульяновска (90-е и начало 00-х),  вспомнил о клубных перфомансах Дмитрия Ежова в цоколе Мемцентра и его же первом конкурсе для ди-джеев, о том, как студенты ходили в клубы за своими преподавателями.

По существу, все, что происходило в Ульяновске в начале-середине 90-х, во многом совпадало с тем, что происходило в городах вокруг (Самара, Казань, Саратов), ну и с сильным запаздыванием, примерно в год-полтора, в Москве и Петербурге.

В основном, большинство тогдашних меломанов (это годы 1992-1993) – это либо неформалы («металлисты», хиппи и прочие любители рок-музыки), либо депешисты (синтипоп в ипостаси Depeche Mode), либо рэперы (те, кого Мэдмен в своем интервью называет брейк-дансерами). Но в годах 1993 – 1995 работали несколько каналов информации: на кабельных каналах транслировали много новой модной музыки в формате видеоклипов. На на первом этаже завода “Контактор”, у входа на стадион, была студия звукозаписи «Автограф», где все записывали кассеты и магнитные катушки из гигантских списков, распечатанных на матричном принтере. Чуть позже, в Дома Быта, появился магазин «Туз» – по сути тоже точка пиратской звукозаписи. И, конечно, радио: передача «Танцевальный Клуб» Олега Сухова на «Европе Плюс», чуть позже на самарском радио была передача диджея ZOFFа. Что-то привозили люди из Москвы на кассетах – например, в фойе областной библиотеки двое ребят, Леша Рябов и Серега Бородатый продавали Птюч и Ом, кассеты в коробках.

1996-1997 годы –  где-то там все и началось. Мне кажется, первым клубом был некий «Федор и Клавдия» с ди-джеем Пурген. Дискотек с конца 80-х было полно – при каждой общаге, актовом зале или ресторане, но там везде была по большей части адовая русская попса. И гопники. Появился клуб в аварийном, но еще работавшем «на износ» ДК им. Чкалова, гопотека в Дк. 1 Мая на Нижней Террасе и подобно кинотеатре «Современник» в Киндяковке. Что-то происходило в свободных пространствах Профсоюзов (КДЦМ), кинотеатре «Пионер», кинотеатре «Художественный» (это стал клуб «У Ифаноффа», или «иваноффка»). В кинотеатре «Октябрьский» на Севере испокон веков была татарская дискотека.

Появились три диджея, которые позиционировали себя как «модные андеграундные электронные»: DJ E (Максим Матук), DJ Art и DJ Андрей Неизвестный. Они же сделали программу «Элеватор 101.7 на «Европе Плюс» по типу “Московской Станции” – час электронной музыки с каким-нибудь DJ. При участии или по задумке Димы Ежова они сделали перформанс в кофейне Мемориала, на цокольном этаже, – показывали фильм Гринуэя «Дитя Макона» и играли что-то дико модное. Там была только ограниченная тусовка, войти можно было только с флаером. Я, например, в эту тусовку не входил, потому что там были типа избранные, с которыми нужно было быть лично знакомыми. В начале это было «золотая молодежь», либо те, кто учился в Москве-Питере и приехал домой на каникулы.

Зимой 1997 или 1998 года они сделали вечеринку «Toxic Vibes» в Чкаловке.  Флаера какие-то печатали на желтой бумаге, пускали только по ним. Там кроме вышеперечисленных играли еще два парня из Воронежа: Фургон и Снеговик из летного училища. Важно сказать, что «летчики», то бишь курсанты из ШВЛП, составляли очень активный и незаменимый костяк клубно-электронной тусовки Ульяновска. Они, как правило, были из столиц или более продвинутых городов, у них были деньги, музыка, девайсы типа плеера и приводов с питчами. Летчики самоотверженно ходили почти на все вечеринки, а что им еще делать вечером в Ульяновске?  Это было как круги дантовского ада – танцевали под хаус, техно, транс, хардкор, габбер. Вечеринка имела огромный резонанс. Помню, про нее написали в газете «Венец», где редактором был Саша Михеев. Не помню, долго ли просуществовал после этого дк. Чкалова, вроде бы  почти сразу закрылся на ремонт и больше никогда не открылся.

В 1998 году Ежов и Матук организовали конкурс ди-джеев, участникам давали минут тридцать на сет. Там было три забавных момента. Во-первых, со стороны все это выглядело как пиар Матука, он и занял первое место. Во-вторых, гран-при получил парень из Самары Spaker, учившийся в УлГТУ. У него были бытовые виниловые вертушка AKAI,  которые он перебрал и встроил в них механический питч. Все тогда охренели! И, в-третьих, все запомнили ди-джея Шерстяные Носки, который играл Warp’овский IDM: squarepusher, m-ziq и т.п. Тогда же был эпизод с Алексом, игравшим хардкор, когда чуть ли не директор КДЦМ спустился и орал, чтобы прекратили это безобразие, что это – не музыка.

Пресс-релиз к первому конкурсу ди-джеев

И потом начался «Пионер». Клуб принадлежал бизнесмену Олегу Курнаеву – благородному пирату, не чуждому искусства, в кожаном пальто и на “Мицубиси Паджеро”. У него выступал певец Лолис и играла банда отличных музыкантов: Денис Лоскутов – на саксофоне, Максим Балакшин – на басу. Они смешно перекладывали разные хиты «про зайцев, которые курят трын-траву».

Саша “Тигра” слева

В 1998 году андеграундные художники Паша Галкин (умер этой зимой) и Люся Агафонова договорились организовать выставку картин.  Сашу «Тигру» Дороднова – гитариста панковской группы Т.Ч.К. – пригласили поиграть сет Kraftwerk. Но их же надо было чем-то перемежать. Тигра, набравшись наглости (смелости?), пошел к Курнаеву и предложил делать по четвергам вот такую партию: запустить рок-музыкантов на большую сцену, поставить столики для отдыхающих бандитов и проституток, а малый зал отвести под диджеев и электронную музыку. Вечера в будни все равно были пустые, цена за вход –  смешная. И единственный шанс собрать хоть кого-то был смешать жанры и привлечь нефров. На первой партии из-за входа в 15 рублей нарисовалась толпа гопников, и вот там был мой первый в жизни сет  под почти состоявшуюся драку. Потом у меня родилась идея назвать это действо Mind Erection – “Эрекция Мозга”,  казалось, что это дико остроумно, концептуально и отдает киберпанком. Так и понеслось.

После Тигры тяжкую ношу промоутерства приняли на себя «Петрушек Инк.» – гитарист Ваня Пуртов из группы «С прибором» и Стелла (Аня  училась на журналистике УлГУ, потом – убежденная байкерша, сейчас, насколько мне известно, жена олигарха). Никакой попсы там не было никогда, приходили человек 20-30, лётчики под транс отрывались.  Год с копейками тогда продержались.

В 2004-2005 гг. появилась группа товарищей, которые стали делать психоделик-пати. Мы делали вечеринки на склоне Центрального пляжа, в лесу в направлении Красного Яра. Было забавно: ночью, в самом разгаре, какой-то человек начал мне совать диск с русским хип-хопом и пополнил список посланных “на …” . Но я не знал, что он из армянской диаспоры. Через сорок минут на пяти тачках приехали двадцать человек с молотками и другими тяжелыми металлическими предметами. На некоторое время рейв закончился, пока трансеры от них прятались в лесах – подумали, что менты. Но у наших была крыша: приехали, чуть позже, два ленивых опера. Что ж вы, говорят, номера не записали тачек? Смешно вышло.

​Ну, и Андерсон потом появился, он был из Саратова, купил набор диджейский, пионеры 200-ки и начал играть — у него прямо на съемной хате стоял JBL-звук. И с ним несколько ребят подвязалось — кто уж помнит, как они познакомились: Иван Vile, Олег Филькин (Unlim), Серега Es… А Иван был приятель моего брата, и говорит — «познакомь с Дузером». Ну и, как-то, познакомились. И они говорят: «Мы ж выросли на твоих компилах, а что у тебя есть еще в mp3?»

​Звук почти везде был табуретный, аппараты раздолбанные, сводили пьяными, как бог на душу положит… Но, зато, в окрестных городах удавалось покупать дисков тематических, особенно, помню, в Саратове.

​Ну и тут были «Куб» в 2005-м с вечеринками «604 street», потом «Объект», «Реактор». В «Арбате» много делали, человек по сорок собирали, а потом появились «Mental Traffic».

​И тут тоже был интересный момент. Я преподавал у группы журналистов в УлГУ. Там были знакомые моего младшего брата. Узнали, что я диджею и пришли в «Куб» на нашу пати перед зачетом меня как-то охмурять, видимо. И вот половина из них и их друзей, человек 15, так и ходили до 2008-го на транс, ездили в Самару, строили декор, придумывали костюмы: воспитали мы с Андерсоном их своим примером, культурный шок что.

Клубы изжили себя. Нужно ли спасать Ульяновск? Сложный вопрос (с)

​Я не экономический детерминист, нужно, конечно, изучать вопрос подробно, но то, что с областью делали Горячев, Шаманов, ей на пользу не пошло. Это получился такой застарелый заповедник совка с бандитами из 90-х. Публика заскорузлая, консервативная, ориентированная на очень невзыскательный вкус. Ментальная лень, отказ попробовать понять что-то новое в принципе. Насколько тут важен уровень достатка? Сложно сказать. Я летом проехал по России на тачке, за неделю – 10 городов. Нигде нет ничего ни в плане денег, ни в плане музла: Череповец, Рыбинск, Тутаев, Мышкин, Углич, Переяславль-Рязанский, Ростов… Ни общепита, ни нормального кофе, ни сувенирки. В Москве в кафе заходишь — там просто отменная музыка из колонок…

​Такая же картина, как в Ульяновске, мною обнаружена была в позапрошлом году в Таганроге. Три волны электронных субкультур. Три волны клубов. Сборная солянка из всего. И все уехали. И только приезжают домой летом — собираются на залив — поиграть друг другу то, что здесь не дают. А в часе езды — Ростов- на-Дону, где есть все.

​Клубы, мне кажется, изжили себя. Это либо сараи с огромными пространствами, плохой акустикой и стопроцентными привозами, либо маленькие с попсой или рэпом. Бары, лофты, арт пространства — на них стоит ориентироваться. И тут, конечно, эта тема с коммерцией. Мое промо озабочено тоже тем, чтобы приносить доход. В России так уж повелось: либо за бабло, либо за идею.

​Нужно ли спасать Ульяновск? Сложный вопрос. Я один из тех, кто уехал. Хотя последний раз был три года назад — приятный пустынный курортный город с дешевым такси и Аквамоллом. Думаю, конечно, правильно будет сплотиться, делать мероприятий меньше, делать их лучше, не ориентироваться на прибыль. Сколько кто готов потерять за истину, добро и красоту? Мы вот по трёшке скидываемся.

​Наверное, в Самаре и Казани проще было остаться – возможность жить и творить. Хотя у меня тут, в Питере, под носом кучу народу из тех, кто оттуда уехал. Тот же Транслипперс из Казани или Ахау из Самары.

​Ну и гопники, конечно. Красный пояс, красные зоны. Обыватель и тот живет по понятиям.

​У моей промо есть гипотеза, что просто люди не знают про это музло, в нашем случае, псайчилл. Что если респектабельные молодые люди с деньгами его услышат, то сразу станут адептами. А они по старинке слушают шансон и хип-хап. Соблазн согласиться. Но это получается как с верой в доброго царя. Вот как сейчас уверуют да полюбят… Я думаю, что в 90-е было ожидание необычайных перемен.

​Я уехал, десять лет прошло, я тут при пульте, сильно подрос в статусе (не в сведении, конечно). Значит, все делал и делаю правильно. Вопрос в том, можно ли это было сделать в Ульяновске? Я не хотел проверять. Но и уехать у меня было сто причин кроме музыки. После посещения Гоа я понял, что и минуты не могу оставаться.

​Я лично ждал, что все затанцуют под рейв году в 1995-м. О-о-о, хрен вам. Была Алена Апина и говнари, поколение потребителей стереотипов, дети ксенофобов. Только своим примером можно что-то показать и доказать. Но не себе же в ущерб.