Накануне в прямом эфире с юристом и общественником Константином Толкачёвым экс-замруководителя ОГКУ «Правительство для граждан» Светлана Опенышева рассказала много интересного из политического закулисья. С будущим губернатором Сергеем Морозовым Светлана Владимировна познакомилась на берегу речки. Работая в правительстве, она не успевала сделать красивую прическу, а заявления об увольнении писала несколько раз. Первый муж обвинял ее в предательстве семьи, но сейчас бывшая чиновница наслаждается жизнью. Публикуем самые интересные выдержки из разговора.

О «феномене Опенышевой», которую все обсуждают
Моя открытость и честность, желание сделать всем хорошо идет мне назло. Хочется весь мир обнять руками, сказать: давайте будем счастливыми. И сразу же начинается: чего это чиновник всем желает, сними розовые очки.

О 3D ГИС
В 2009 году на губернатора вышла компания, которая предложила заняться оцифровкой территории, чтобы изучить, как в регионе используется земля. Проект оценили в 330 миллионов. Я консультировалась с УФАС, мне сказали, что торги не нужны.
12 муниципальных образований были оцифрованы. И большая ошибка, что этот проект не был доведен до конца. А знаете почему? Просто не дали: возможно, он помешал бы кому-то «увести» деньги, и это касается всех отраслей. Имущество можно было бы использовать более эффективно. Я бы никогда чужих денег не положила в карман. Это не мое, не со мной рядом.

О знакомстве с Морозовым
В 1995-96 году мы жили с Морозовым в Димитровграде на улице Циолковского в одном доме. Я знала, что во втором подъезде на втором этаже живет начальник милиции. И случайно узнаю, что наши дети (они учились в старших кассах) гуляют в одной компании. В майские праздники дочь Наташа говорит: «Тебя Морозовы приглашают на берег речки за домом». Я говорю: «Да какая речка? Это же милицейский начальник!». Но пошла, мы познакомились — оказалось, простые люди, человек-трудоголик. Я все время думала: когда же этот человек отдыхает?
Потом он ушел из милиции и как-то раз мы ему сказали: “Посмотри, в каком запустении город, нужно что-то менять. Пошли на выборы?” Он посидел и говорит: «А пошли!». Выборную кампанию ему сделали просто друзьями.

О переходе в правительство
Как-то вечером Морозов мне звонит и говорит: приходи работать ко мне в правительство. У меня «в зобу сперло», и я сказала «нет». Ребенку тогда было три года, я работала в Димитровграде и ехать в другой город не хотела. Сказала об этом мужу. Он ответил: «Ты один раз предала семью, может сейчас остановишься? У тебя интересная работа».
Сергей Иванович не отступил — перезвонил через пару дней, я снова отказалась. А потом еще раз: заявил, что ждет меня завтра в правительстве. Все же губернатор — как его ослушаться? Я собралась, приехала. Он отправил меня к Щипановой, Преображенскому, Манаковскому, чтобы со мной поговорили. Мне было стыдно, потому что я вообще не соображала, что такое аппарат правительства и что там нужно делать. У меня был такой страх в глазах — кругом такие умные люди, а меня позвали что-то здесь изменить.

Об ошибках
Первый год у меня была болезнь — я считала, что должно быть так, как я сказала, и никак иначе. Но потом поняла, что не права: нужно прислушиваться к коллегам. Научилась делать шаг назад.

О прическе
Работать приходилось допоздна, по 17-18 часов. В 7.15 Морозов всегда был на работе, а я должна была прийти раньше. Далеко за 23.00 он уходил с работы, а я разбирала почту, которую он прислал, и должна была уйти позже него. Смотрю на свои фотографии — я какая-то неухоженная, непричесанная, некогда было сходить в парикмахерскую. Однажды решила сделать прическу, сижу в 8 утра у мастера, губернатор звонит: «Ты где? Кто тебя отпустил в парихмахерскую?». Поэтому я научилась причесываться сама.

О «гнидах»
Почему-то когда я что-то пишу, вырывается контекст и умело раскручивается. Это не против меня — кто такая Опенышева — против власти. Власть должна быть незаметной — когда ее не вспоминают, значит. все хорошо у людей. В том случае плохо написали о Сергее Ивановиче. Я знаю, какой он трудоголик, сколько сделал для региона, а там была такая поганая ложь! Поэтому я написала — пошли вон, сравнила с гнидами, которые изгоняют, их надо дустом посыпать. Журналисты, ну пишите же честно. Да, я бываю резкой, может быть, кому-то это не нравится. Сегодня я думаю, что это был перебор с формулировкой. У меня во многих высказываниях бывает перебор. Что думаю, то и говорю, наверное, это моя ошибка.

Об увольнениях
Меня никогда не понуждали это сделать. Я несколько раз писала заявления об увольнении, потому что устала, у меня вырастали дети, рождались внуки, а я их не видела. Я не видела мужа, он постоянно нервничал — я приезжала только на выходные.

Морозов часто меня ругал, что я была как «мать Тереза». Я была не согласна с его огромным количеством поручений, с ночными совещаниями и работой с раннего утра, ведь у всех сотрудников есть семьи. Ему это не нравилось: он заявлял, что мы работаем для того, чтобы было комфортно людям. А я думаю, что даже если мы умрем на работе, люди не увидят, что мы для них делаем.

Когда я была с губернатором не согласна, или он мне что-то такое говорил, я каждый раз писала заявления. Я почему-то была виновата за всех, если кто-то что-то не сделал.

О Никитенко
К нам пришла Ольга Никитенко — она работала в ЕР, я ее принимала на замминистра культуры, потом она ушла во внутреннюю политику. И я как-то ей сказала, что она хороший аппаратчик. У нее крылышки выросли: «Вот какая я молодец». Но потом оказалось, что она не молодец, хотя я обычно придерживаюсь «морозовского» правила — никогда чужим не давай оценки.

Я была первым зампредом правительства, шла отчитываться в Общественную палату. Видела, что плетется заговор, я еще не понимала, какой. На мой отчет пришла Никитенко. Мне стали задавать очень колкие вопросы, на которые я вполне нормально отвечала.

После ОП звонит Морозов и говорит: «Мне за тебя очень стыдно. Ты не могла нормально отчитаться». Я оторопела. Он собирает вечером совещание и при всех членах правительства говорит: «Сегодня произошел такой случай — Опенышева не отчиталась перед Общественной палатой. Я даже позвонил ей и сказал, насколько плохо она владеет темой». Это для меня было очень обидно, у меня потекли слезы. Морозов сказал Озернову: «Поищи место, где она бы могла пригодиться. Я на следующий же день сказала, что я сама все решу и «мне погоны не нужны». Пришла домой, подумала, что мне обижаться нельзя. И создала Корпорацию развития интернет-технологий, объединив три структуры.

О «шоколаде»
Я выложила в соцсети фото мужа и свое фото в нафталане, в шутку написала «Шоколада много не бывает». Дня три никто не обращал на них внимание. Потом мне звонит губернатор и матом говорит: «Ты что творишь? В чем купаешься? Люди голодают, а ты фото в шоколаде выставляешь». Я удалила все фото. Через два дня у него было совещание с ИТ-компаниями и он заявил, что «Опенышева принимает шоколадные ванны, я ее за это уволю». Ребята ему сказали, что не стоит поднимать эту тему. Но я вернулась в Ульяновск и увидела, что об этом пишут все. Думаю, Сергей Иванович сам словил хайп — если бы он не заявил об этом, ничего бы и не было. Но я действительно сожалею — не о том, что выложила фото, а о той подписи.

О Тайланде
Втихую отдохнуть и сказать, что я бедная и несчастная — зачем? Я такая счастливая сейчас. Наверное, то, что мне скучно на работе, я поняла еще до того, как ушла в отпуск. Первый раз за всю жизнь взяла целый месяц, наслаждалась тем, что я рядом с детьми и внуками. И когда было принято решение, что мне нужно уйти, сожаления не было, мне было жалко расставаться с командой. Сейчас мне не хватает дня — я увидела, что дома у меня не убрано, раскидано, все не по-домашнему. Есть, чем заняться.