«Тележурналисты с каким-то чисто провинциальным придыханием повествуют буквально о каждом чихе регионального чиновничества – отнюдь не утруждая себя попытками «извлечь корни» той или иной проблемы, обнажить их причинно-следственные связи.»

****

Жан Миндубаев.

Оптимист «Телик».

Вот парадокс: рука моя тянется к телевизионному пульту, чтобы включить один из местных телеканалов – а здравый смысл протестует. Потому что в этот момент мне вспоминается ныне сильно подзабытая «Комната смеха».

Проблем в Ульяновской области – конечно, как и в любой другой российской провинции – предостаточно. Тут можно перечислять долго: низки зарплаты, убегание молодёжи из Ульяновска в иные, более «хлебные» места – Москву, Питер, Казань, Самару – и так далее… Нарастающие проблемы с медициной, ЖКХ, нарастающие сложности с формированием областного (не говоря уже о муниципальных) бюджета) проблемы с эффективностью управления, бесконечно расплодившиеся стаи клерков – и так далее, далее, далее…

И казалось бы на этом фоне… Казалось бы: вот где разгуляться аналитической журналистике, вот где поразмышлять, поспорить, подумать о насущных делах! Вот где открываются возможности глубокого рассмотрения ситуаций, анализа, каких-то выводов, критики, умозаключений… И даже (посмею подумать!) рекомендаций местным властям – ведь они постоянно трындят об открытом правительстве, гражданском обществе и прочих «атрибутах демократии»…

Но… Областные «телеящики» главным образом заполнены информацией (конечно же!) о достижениях и успехах местных управленцев. Тележурналисты (а это большей частью юные выпускницы местного журфака) с каким-то чисто провинциальным придыханием повествуют буквально о каждом чихе регионального чиновничества – отнюдь не утруждая себя попытками «извлечь корни» той или иной проблемы, обнажить их причинно-следственные связи.

Недавно я из чистого профессионального любопытства буквально фиксировал видеозапись интервью одного из местных двух корифеев телеящика» с министром культуры области… Ну, картина маслом: господа в белом одеянии как пулемет перечисляет неустанные «достижения «минкульта – а ее собеседник(а точнее – слушатель) лишь неустанно в такт фразам министерши кивает головой… Умора! И ведь почти везде и всегда так… За пределы протекающих крыш, отвратительных дорог, не вывезенного мусора (а это не исчезающие из года в год темы) журналистский взгляд не выходит. Критика выше уровня среднего клерка не поднимается. А чтобы соблюсти видимость равновесия, регулярно являются на экранах диалоги с региональными начальниками достаточно высокого ранга. Те, конечно, глаголят об объективных трудностях, об «отдельных недостатках», которые, естественно, успешно преодолеваются благодаря усилиям местных управленцев….

А в реальности? Трубы лопаются, трамваи не едут, автобусы не ходят как нужно, как требует народ…

Короче, событий с оттенками негатива местное телевидение старается старательно избегать. Средне спокойное течение жизни региональной теле-журналистике предпочтительнее. Почему? «Да потому что…»

Причины неоднозначны. Ну, допустим. Слишком настырного журналиста уволят по подсказке «сверху» – а куда ему деваться? Далее: откуда брать профессионалов на скудные зарплаты? Ну и главное, конечно, тот самый знаменитый административный ресурс, который, как радиация, невидим – но сильно ощутим…

Не потому ли местные телеящики взахлёб повествуют о всяких довольно экзотических событиях в регионе?

Помнится, как шумно талдычили всеми телекомпаниями об «Усадьбе колобка».

История забавная, напомню… Какие-то заскучавшие московские чиновники решили обессмертить своё имя созданием некой сказочной карты России. То бишь оживотворить классическую топографию сказочными персонажами.

Как это у нас бывает, по стране прокатилась волна чиновничьего усердия: стали искать «сказочные» символы регионов. В Костроме остановились на Снегурочке; в Ярославле, по-моему, на Добрыне Никитиче, в Екатеринбурге – на Коньке-Горбунке – и понеслось…

А в Ульяновске шустро покатился некий «колобок-колебятко…»

Вот краевед С. Петров вдруг выяснил, что известный в России Колобок явился на свет именно в Симбирской губернии!!! Значит, ему и олицетворять регион.

И пошло-поехало! Стали строгать кругляши из дерева, выпекать из теста, выковывать из металла, лепить из глины – и так далее… Венцом «созидательного процесса» стало тогда строительство «Усадьбы Колобка». Близ Ульяновска на десятках гектаров земли стали сооружать какие-то плетни, сарайчики, срубили какую-то домушку… И торжественно, с присутствием тогдашнего губернатора открыли… «Усадьбу Колобка»!!!

Телевизионщики тогда захлёбывались от восторга…

А проект «Летающие тарелки», о котором также многократно вещало местное телевидение?

Почему-то совершенно прагматичный человек, ульяновский губернатор Сергей Морозов, вдруг взялся патронировать создание «транспорта будущего». И даже пообещал президенту РФ Дмитрию Медведеву запустить к 2012 году в промышленное производство пресловутую «летающую тарелку»?

Хотел показаться прогрессивным (как сейчас говорят – креативным) деятелем? Или был уверен в том, что замысел вполне осуществим – а коли так, тарелка с ульяновской земли реально взлетит?

Я думаю, тут сошлись воедино обе ипостаси.

Да уж, сомневаться в реальности взлёта «тарелки» было трудновато. Ибо так настойчиво, так красочно, так убедительно презентовали создатели своё детище, что человеку, к технике не имеющему прямого отношения, удержаться от соблазна весьма трудно… Как тут не купиться на заманчивый «прожект»? Тем более что руководство некой компании «Локомоскай» позиционировало тогда себя так (цитирую с её сайта): «Компания проектирует, строит и эксплуатирует (заметьте: «строит и эксплуатирует!») многоцелевые дирижабли и аэростаты. Конструкторы и проектанты компании создают летательные аппараты, зачастую не имеющие аналогов в мире».

И начались телерепортажи с живописными моделями, сообщения о «завершённых проектах», неких успехах… Не испытательные – а медийные площадки использовались на всю катушку. На экранах «ящиков для дураков» следовали многочисленные сообщения «о намерениях», мощные «фотозалпы»: председатель совета директоров компании рядом с председателем Госдумы; с зампредом правительства РФ, с министром транспорта РФ и прочими руководящими персонами России.

Вот господин председатель компании демонстрировал модель «тарелки», рассказывал о невероятных её достоинствах. Известный полярник держал в руках возрождённый журнал «Вестник воздухоплавания», в котором – конечно же! – была статья под обещающим названием «Локомоскай: экономика без балласта». И интервью с губернатором тут же опубликовано, называется (тоже не без амбиций) «Ульяновск – центр дирижаблестроения».

И правительство Ульяновской области приняло целевую программу: «Создание аэростатических термобалластируемых летательных аппаратов» (потом, правда, признавшись в своей ошибке – за что губернатору Морозову мои искренние аплодисменты).

А телевидение резвилось вовсю…

Такие сюжеты – это своеобразный карт-бланш местного телевидении сейчас конечно поубавились… Но до реальных, требующих серьезного журналистского анализа очень и весьма далеко и поныне….

Таковы в общих чертах «блеск и нищета» регионального телевещания в славном городе Ульяновске.

Впрочем не только в нём. Подобными бедами грешит

не только провинциальное телевидение России.

Ж.М.
Николай Полотнянко.

Крылья (поэма)

– Вставай!..
В углу рыдала мать.
Стоял отец, угрюм и бледен.
Начался шмон.
А что искать?..
Я простодыр был и безвреден.
Я бредил небом в те года.
Меня все прочили в пилоты.
Но в это утро навсегда
Мои закончились полёты.

– Ошибка, может быть?.. –
Отец
Спросил у них, слова ломая.
Ответ ударил, как свинец:
– У нас ошибок не бывает!
Что был им я, слепой щенок,
Любивший асов и поэтов?
Меня толкнули в «воронок»,
Ткнув под лопатку пистолетом.
Я в сумрак мёртвый и седой
Был запечатан одиночки.
Смотри! Смотри! Опять седьмой
Без подготовки крутит «бочки»!..

Я посмотрел:
Над головой
Набито было небо громом,
И «як» серебряной стрелой,
Крутясь, шёл над аэродромом.
Вокруг плескался зыбкий жар
И лётный праздник шёл на убыль.
И ветра жгучего отвар
Сушил растресканные губы.
Мы восседали на бугре.
Дымилась степь полынной пылью.
И друг завидовал игре
Паривших над землёю крыльев.

– В аэроклубе прежних дней
Был у меня приятель Вовик.
И он сказал в кругу друзей,
Что выше всех летает «Боинг».
Так он врагом народа стал.
И мне нашли судьбу под солнцем.
Как малолетку, трибунал
Меня пометил лишь «червонцем».
Перевидать мне довелось
Предателей, воров в законе.
Я помню, привезли нас в Омск
В продутом вьюгой эшелоне.
Колючку дали и ломы.
Кострами грелось оцепленье.
В хрустящих жерновах зимы
Работа лишь была спасеньем.
Я землю бил под корпуса
И крекинги нефтезавода.
Там выцвели мои глаза
От зноя, холода и пота.
Там, мерзлоту земли круша,
Я обломал о злобу крылья.
Там умерла моя душа
В кровомесительном насилье.
Я понял,
Что попал в кольцо,
Где распинают братья братьев,
Где матерям плюют в лицо,
И предают отцов проклятью.
И в этом был свирепый толк –
Связать всех круговой порукой.
Я за других кровавый долг
Отдал.
Свой – оставляю внукам!..

Мы шли по полю.
Жар земли
Смешался с пыльной сушью всходов.
Бурьяна стебли проросли
В ржавь отлетавших самолётов.
Бригада молодых парней
Их на «КамАЗ» грузила краном.
Трава трещала;
От корней
Зияли на суглинке раны.
И запах, стойкий и густой,
Струился богородской травки.
– А мне, с изломанной судьбой,
Уж не поможет переплавка.
Я – вторсырьё эпохи зла.
Машиной страха и насилья
По мне история прошла
И отдавила напрочь крылья…

День жарко выгорал, отцвёл.
Настал вечерний час покоя.
И золотые капли пчёл
Текли, звеня, сквозь стену зноя.
Земля устала ждать грозу.
Взрывался пухом одуванчик.
Держа за крылья стрекозу,
Навстречу шёл весёлый мальчик.
Он шёл и не глядел на нас,
Ступая по земле горячей.
О, как он рад был в этот час
Совей охотничьей удаче!
В глазах улыбчивая синь.
Струилась чёлка золотая.
И пахла горечью полынь,
До слёз мне горло обжигая.

1970-е гг.

 

Моя печальная Отчизна

 

Моя печальная Отчизна,

Твоей судьбы туманна даль.

И я, иной не мысля жизни,

Тобой дышал, тобой страдал.

 

Ты знала мирный труд и войны.

Но нынче пробил час беды.

Мы оказались недостойны

Твоей державной высоты.

 

Объединившая народы

По доброй воле, ты сама

Дала им правду и свободу,

Но не достало нам ума

 

Хранить тебя надёжней ока

Всегда, с зари и до зари,

Ведь рать врагов твоих премного,

Они извне и изнутри.

 

И наверху они и снизу,

За океаном и в Москве.

Убить стараются Отчизну

Навечно в русской голове.

.

Ты четверть века на распутье

В бесовском кружишься кольце.

Коль ложь — начало русской смуте,

То правде быть в её конце.

 

Народ

 

Пока Россия проморгается,

Чтоб видеть жёсткой правды свет,

Народ до рвоты нахлебается

И горьких слёз, и чёрных бед.

 

Но поумнеет он, едва ли,

Мы будем долго – дураки.

Гнались за счастьем, а достали

Со всех сторон одни плевки.

 

Страна как скатерть самобраная:

Любой заезжий ест и пьёт.

И рабья доля окаянная

Народу душу мщеньем жжёт.

 

Он жаждет жить по справедливости,

Что потерял и не найдёт.

Ему не надо властной милости,

Он только Божию возьмёт.

 

Над ним опасно насмехается

Тот, кто его не хочет знать.

Он как медведь: и улыбается,

И может в клочья разорвать.

 

Ополченец

 

Журавлиной тропой невесомой,

Навсегда став свободным от пут,

Ухожу без оглядки из дома,

Где воруют, дерутся и лгут.

 

Всё испортилось в нём в четверть века:

Вместо совести – правит обман.

Дом, что Ленин воздвиг человеку,

Превратили в притон и шалман.

 

Я всю жизнь был простой работяга.

Верил в правду и даже в любовь.

Мой завод растащила ватага

К грабежам толерантных воров.

 

При Советах я жил небогато,

Но вскормил, воспитал двух детей.

А в России буржуйского лада

Стало много забытых людей.

 

Я из тех, что молчат, миллионов,

Чей удел – нищета навсегда.

И никто не услышит их стонов,

Не поможет ни чем, никогда.

 

Мне дорога заказана к дому,

Где воруют, дерутся и лгут.

Ухожу навсегда к Мозговому,

Навсегда став свободным от пут.

 

Ликуй, Солдат!

 

Ликуй, Солдат, – закончилась война!

В Берлине с гулом рухнула стена.

И толпы немцев ринулись на Запад,

Учуяв деньги и колбасный запах.

 

Ликуй, Солдат, – Берлин уже не тот,

Что в сорок пятом, в твой победный год.

Забыли немцы вкус пшеничной каши,

Которой щедро потчевали наши.

 

Ликуй, Солдат!.. Чего же ты не рад?..

Свобода там, а здесь кромешный ад.

Здесь нищая и грязная Россия.

И зрячие все там, а здесь одни слепые.

 

Ликуй, Солдат, ведь ты не виноват…

 

Под Орлом в воронке

 

На ощупь по бетонке

Идёт он, слеп и глух.

Под Орлом  в воронке

Зарыт его слух.

 

Под Орлом в воронке

Синие глаза.

– Лучше б похоронка, –

Он жене сказал.

 

Под Орлом в воронке

Громы с облаков

Ловят перепонки

Пыльных лопухов.

 

Под Орлом в воронке,

Где горел песок,

Расцветает тонкий

Вася-василёк…

 

***

 

Десятилетними мальцами

Перед компанией юнцов

О,  как мы хвастались отцами,

Хоть не было уже отцов!..

 

Кем они только не бывали,

Отцы, что на войну ушли.

Они на «ястребках» летали,

Водили в море корабли.

 

И звезды на груди горели,

И звезды на плечах у них,

И признавать мы не хотели

Своих отцов за рядовых,

 

За тех убитых и безвестных,

И неоплаканных солдат,

Которые в могилах тесных

Под общею звездой лежат…

 

От ведущего.

Надеюсь, что прочитав эти произведения Николая Алексеевича Полотнянко многочисленные наши графоманы все же хоть чуть-чуть – но все-таки осознают пропасть отделяющую их худосочные вирши от истинной поэзии…

Хотя – вряд ли поймут.

НО они поняли! И именно потому злобствуют…

Ж.М.