«Наука бьет тревогу – на планете Земля ежеминутно исчезают десятки видов живых существ. Мы мчимся на большой скорости не замечая нарастающего гула в ушах и ослепляющего света. Куда летим?

От ведущего.

Думаю, не мне одному знакомо чувство тоскливой усталости от монотонности не самых радостных событий и вестей…

И потому публикуем сегодня некие «сентиментальные этюды» о нашем простом и незатейливом человеческом существовании на планете Земля…

Ну – и некая справочка о том, что такое сентиментализм в литературе: «Сентиментализм – это литературное течение, в котором большое внимание уделяется чувствам и переживаниям человека».

И наши авторы – как раз об этом…

Ж.М.

******

Диана Шпоркина.

Без кота? Жизнь не та!

(Этюды про котов и про кошку… –

И чуть-чуть про «Двуножку»…)

Мы живем в жестоком мире людей… Почему же так случилось, что в погоне за комфортом и сытой жизнью, мы все больше теряем самое ценное, что может иметь человек – возможность жить в полной гармонии с тем чудесным и необъятным миром живой Природы порождением которой мы с вами и являемся?

Наука бьет тревогу – на планете Земля ежеминутно исчезают десятки видов живых существ. Мы мчимся на большой скорости не замечая нарастающего гула в ушах и ослепляющего света. Куда летим?

Что это у нас отлетает по дороге? Ах, это, кажется, честь, совесть, тепло, добро, любовь, сострадание…

Нет, мы скорости не сбавим!

В этой погоне УЖЕ не разглядеть того, что рядом С НАМИ…. Но природа активно реагирует на наш разбой и равнодушие. То цунами, то трясет землю, то затопляет города…

Мы живем в жестоком мире людей. Почему же так случилось, что в погоне за комфортом и сытой жизнью, мы все больше теряем самое ценное, что может иметь человек – быть самим собой?

Мчимся… Куда летим?

Нет! Мы скорости не сбавим – даже если себе во вред.

А только ли себе?

В этой погоне не разглядеть того, что рядом… Но природа активно реагирует на наш разбой и равнодушие. То цунами, то трясет землю, то затопляет города…

Мы забыли, что в этой суматохе и борьбе миров, есть маленький островок живых существ, которые продолжают жить правильно и честно, насколько мы им позволяем – птицы, собаки, кошки, медведи, волки, олени… И еще многие….

Иногда мы вдруг становимся мягче, жалостливее, справедливее…

Как же так? Не мы, сильные и умные – их учим – а они нас?

Может быть потому что они всегда такие как есть?

И никто не пытается сделать из кошки птицу, а из слона собаку. Им даже не приходит мысль: из сороки сделать павлина, а из воробья орла. Им просто генетически удобно быть в своей роли…

Не потому ли ОНИ верят, что если к НИМ придут с добром – то их тоже не обидят… Что если ОНИ спасут человека, то и он ИХ, в беде не бросит. Они НАС за своих собратьев принимают – и добром отвечают на добро…

Вот бы и нам так. Может быть и войн не было бы, и воздух был чище, и реки с рыбой, и люди бы не болели.

Может стоит поучиться у братьев наших младших всегда оставаться тем, кем родились – Человеком.

Когда случается мы попадаем в их естественную обстановку, вдруг становимся мягче, жалостливее, справедливее.

Как же так? Не мы, сильные и умные, их учим, а они нас?

Поэтому ОНИ верят, что если придут с добром – то их тоже не обидят, что если спасут человека, то и он их в беде не бросит. Они нас за своих собратьев принимают и зеркально отвечают на наши поступки.

Вот бы и нам так… Может стоит поучиться у братьев наших младших и всегда оставаться тем, кем родились – Человеком.

Когда случается мы попадаем в их естественную обстановку, вдруг становимся мягче, жалостливее, справедливее.

Как же так? Не мы – как бы сильные и умные – их учим…, а они нас?

Повторюсь. Может быть потому что они всегда такие как есть. И никто не пытается сделать из кошки птицу, а из слона собаку. Им даже не приходит мысль попроще: из сороки сделать павлина, а из воробья орла. Им просто генетически удобно быть самими собой…

Поэтому они верят, что если придут с добром, то их тоже не обидят, что если спасут человека, то и он их в беде не бросит. Они нас за своих собратьев принимают и зеркально отвечают на наши поступки.

Вот бы и нам так. Может быть и войн не было бы, и воздух был чище, и реки живые – а не полуживые… с рыбой, и люди бы не болели.

Может стоит поучиться у братьев наших младших и всегда оставаться тем, кем родились – Человеком?.

 Без кота жизнь не та…

Когда мы весной появляемся на даче, нас встречают растения и птицы. Все это очень радует. Каждый первоцвет – удивляет. Кажется, никогда не было таких красивых крокусов, фиалок, гиацинтов. Я восхищаюсь ими и благодарю природу за столь щедрые подарки.

Птицы устраивают «драчки» за места для гнезд. Целый день они носятся вокруг своих строящихся домиков. И даже то, что они вытаскивают паклю между бревен нашей избы, не вызывает раздражения. Мы сочувствуем, стройка – дело серьезное.

В общем, после городского, зимнего, «тюремного» содержания, жизнь на даче переполняет чувством свободы и огромного удовольствия. Но, как любит говорить мой муж – «ничего не бывает на сто процентов». Что-то да не так! И я ловлю себя на мысли, что не хватает только кошек. Тот, у кого они есть, знает, что «без кота и жизнь не та».

Стоит мне так подумать, и слышу: «Мяу!»

– Пришли, мои хорошие! Ну, здравствуйте.

Значит, все в порядке – жизнь налаживается. Первыми обычно появляются те, кто собирается стать мамой. Они знают, что на нашей даче им обеспечено не только питание, но и уход за детьми. Однажды у нас образовалась, как назвал ее один из друзей, «звероферма». В сарае и на чердаке проживало тринадцать кошачьих душ. Две кошки принесли нам по пять котят, а один малыш прибежал сам. Он был очень хорошеньким и так пищал, что пришлось взять и его на попечение.

Десять котят росли рядом с нами и были совсем ручными. Я им лечила глазки, если мамы не могли этого сделать, подкармливала, когда им не хватало молока – все как у людей.

Муж много рыбачил – мелкую рыбешку мы тоже отдавали своим питомцам. Как они встречали его с рыбалки! Всей гурьбой бежали за тележкой, сновали под ногами, стараясь занять выгодное место у стола, где Валентин чистил рыбу. Потом усаживались в ряд, и я кидала им кусочки, а они ловили и тут же съедали. Такие смышленые и ловкие! Кошки Куклачева могут отдыхать.

Наблюдать за этими животными, значит познавать не только их мир, но и свой, человеческий. Кошки похожи на людей. Они очень разные, как и мы. Сколько котят – столько характеров. Есть смелые и трусы, хитрые, доверчивые, ласковые – всякие. Всё понимают и ведут себя соответственно обстоятельствам и характеру.

В тот год Киса, одна из кошек, надумала окотиться по второму разу, ближе к осени. Мы ничего не замечали, думали, что она поправилась и стала настоящей «дамой». А Киса нам о своем сюрпризе даже не намекнула.

Выхожу однажды на крыльцо и слышу писк. «Что такое? Маленьких, вроде, нет, только большие котики бегают». Поднимаю голову, а прямо на меня летят два серых комочка. Плюх, и сразу – писк. «Комочки» таращат глазенки и пытаются влезть на мои тапочки.

«Котята? Откуда? Неужели опять Киса?» – восклицаю я.

Куда же деваться – бегу за молоком. Наливаю в блюдце и тыкаю туда обе мордашки. Им, конечно, не нравится такая бесцеремонность, но есть-то хочется. Один, с белым треугольником на мордахе и такой же «манишкой» на груди, залезает прямо с ногами в блюдце и начинает чмокать. Вот уж точно, голод – не тетка. «Молодец! – думаю. – Быстро освоился». Напились оба и завалились спать прямо на крыльце.

Дело к вечеру… «Мамаши» не видно. Я говорю мужу: «Валечка, полезай на чердак. Там у Кисы котята – ты и этих к ним положи».

Он лезет наверх, долго там топает, находит еще двух котят и подсовывает недостающих братьев. Я отслеживаю весь процесс передвижения по писку, который устроили наевшиеся малыши. Видно, не очень хочется им возвращаться в голодный «дом».

Следующий день проходит как обычно. Я успокоилась – значит, Киса приходила и покормила своих детей.

Утром выхожу на крыльцо, а сверху… летят два серых комочка. И уже без писка – сразу на крыльцо. Это ж надо, какие смелые мальчишки! Что это коты – даже и не сомневалась. Такое желание поесть – только у котят мужского пола. Бегу за молоком, и вся процедура повторяется. Тихий час после обеда… и опять приходит вечер.

«Я не полезу на чердак! – сопротивляется муж. – С меня хватит».

Ставлю на крыльцо коробку и сажаю туда двух «парашютистов». Утром обнаруживается, что коробка перевернута и пуста.

«Котята пропали! Может, их собаки утащили? Неужели погибли?» – страдаю я.

На мои вопли из-под крыльца высовывается заспанная мордочка серого с «белым треугольником», а за ним еще две: просто серых и одна пестрая. Все семейство спрыгнуло с чердака и переселилось поближе к еде.

Молодцы, ребята! Лидером у них был, конечно, «серый с белым». Смелый, дружелюбный, веселый и очень красивый котенок. Я назвала его Васей, и это имя ему очень шло.

Васек был не котом, а настоящим ребенком. Он быстро освоился в компании тех, которые, по человеческим меркам, были «юношами». Он даже нашел среди них покровителя – тот играл с Васей, защищал его и уступал место у миски. Малыш отвечал ему верностью. Грелся, когда было холодно, только около своего старшего друга.

Становилось все холоднее. Сентябрь сдавал свои теплые дни. Осень пятилась и отступала под напором зимы. Дни пролетали мгновенно – утро, и сразу вечер. Так, по крайней мере, ощущалось время. Душа болела за малышей – не успеют подрасти, чтобы самостоятельно пропитаться в холодные дни. Стала искать им хозяев. Одного взяли друзья из Енганаево, другого – соседка, третьего – она кому-то отдала, а с Васьком я не могла расстаться. Но у меня аллергия на шерсть и взять его в квартиру было невозможно. Мой брат, Борис, живет рядом, и я стала уговаривать принять Васю только на зиму, а весной, мол, опять заберем на дачу.

Боря был категорически против этого – у него уже был свой кот. Кстати, тоже из Красной поляны. Тёма был сыном нашей первой и очень мудрой кошки.

Мурка – замечательная мама. Окотилась у соседей, но кормить привела к нам. Ее котята были ухоженными, смышлеными и не боялись людей. Но особенно выделялся один. Нальёшь в миску молока – все бегут, толкаются, а этот сидит и спокойно пережидает катавасию. Ушли все – он подходит и спокойно доедает. Самый крупный среди котят – с черной шерсткой, белой «манишкой» и такими же «тапочками» на лапках. Этот малыш был самым солидным и интеллигентным.

Однажды брат приехал к нам – привез продукты. Я стала его уговаривать взять котенка:

– Кто знает, что их зимой ждет. А он такой вежливый – останется без еды. Погибнет.

– Ладно, давай так – кто первый прибежит в избу, того и заберу, – решил Борис.

«Ну, – думаю, – пропал мой «черныш».Разве он побежит впереди всех…»

Вышла на крыльцо, позвала кошек. Смотрю, а мой протеже бежит со всех ног, и прямо в избу. Как будто почувствовал своего человека. Вот так Тёма и стал жить с Борисом. У них полное взаимопонимание. Зная кошачью психологию и то, что кошки очень ревностно относятся к новым поселенцам, брат не хотел брать еще и Васю. Но я долго упрашивала, и он, нехотя, согласился.

Васек совершенно спокойно сидел в машине и дорогу перенес, как будто всю жизнь путешествовал. Так же быстро он освоил городскую квартиру. Причем, Тёме сразу дал понять, что отныне он, Вася, хозяин в этом доме.

Бедный Тимофей места не находил в своем же жилище. Мало того, что Вася его тормошил и заставлял с ним играть, он еще, по деревенской привычке, съедал всё с тарелки у Тёмы, мол, «моя еда – никуда не денется», а потом вылизывал и свою посуду. Все это происходило потому, что Вася, поголодав изрядно, понял: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Он никогда не сидел без «дела» – все ему было интересно, а, главное, он ничего и никого не боялся.

И вдруг Василий заболел. Лежал и не ел, не пищал, не играл. Борис забеспокоился – как бы он Тёму не заразил, а я заволновалась – как бы Васенька не погиб. Вызвали врача. Он определил, что у Васи – инфекция, но взрослых котов заразить он не может. Стали возить на уколы в ветлечебницу. Надо сказать, что Васек вел себя безукоризненно. Пока он болел, я плюнула на аллергию, напилась от нее таблеток и взяла малыша к себе. Так и лежал бедняга у меня на груди, пока у него не лопнул нарыв на шее.

Васек ожил и стал опять носиться по комнатам. Пришлось вернуть его на место, к Боре. С радостным воплем приветствовал он Тёму, который шарахнулся от него на подоконник. А Вася, с повязкой на шее похожий на пирата, пытался все время содрать бинт, и если это не удавалось – отыгрывался на бедном Тёмочке.

Всю зиму Борис воспитывал «эту деревенщину» – так он окрестил Васю. Но тот даже виду не подавал, что стремится исправиться. «Вокруг столько интересных вещей, разве можно сидеть на месте. Да и на улицу очень хочется», – говорили его раскосые желтые глаза.

Умный был, понимал все с полуслова, но с «тормозами» была проблема. Бедный Тимофей провел эту зиму на подоконнике. Туда Васек не мог запрыгнуть в силу своего возраста.

К весне он заметно подрос. Мы засобирались на дачу. Брат умолял поскорее забрать Васю. Они с Тёмой признавали Васины неоспоримые таланты, но мечтали от них поскорее избавиться.

И вот, наконец, мой любимец на свободе. Я была уверена, что он сразу же вспомнит свое детство и обрадуется своей малой родине. Но Вася, как только оказался на земле, прижался к ней животом и замер. Даже глаза закрыл от страха – ветер шумит, кусты колышутся, кругом запахи чужие… Полдня он ползал таким «макаром», потом стал перебежками продвигаться по дорожкам, а на следующий день обследовал территорию у крыльца.

Иду по саду, а Васек сидит на клумбе и нюхает цветочек. Не успела я умилиться такой картинке, как откуда-то появился огромный рыжий кот и к Васе. Тот как рванет от «рыжего», а я за ними. Ногой зацепилась за оградку у клумбы и растянулась на земле.

Встала – на ноге огромная шишка, наступать больно, плечо ноет от ушиба. Поплелась Васю искать. Муж вышел из избы.

– Что опять стряслось?

– Васеньку угнал какой-то кот. Он теперь пропадет.

– Никуда он не денется. Придет, – успокоил Валентин.

Ему было не привыкать выручать котов в критических ситуациях. Помню, к нам забрел несчастный голодный котенок. Мы его откормили, и он остался на даче. Имя ему дали – Мурзик. Но, видимо, на нашу территорию, а особенно на еду, претендовал такой же вот рыжий кот. Он стал терроризировать Мурзика – гонял его со двора и бил. Наш котик спасался бегством. Как более молодой, он бегал быстрее.

Стою я как-то вечером в тепличке, любуюсь рассадой. Слышу, мимо меня с лошадиным топотом промчался Мурзик, а за ним его обидчик. Выбегаю из теплички, а малыш уже на сосне висит. «Рыжий» запрыгнул на нее, но не смог высоко подняться. Я хворостиной прогнала непрошеного гостя и стала уговаривать несчастного слезть с ветки. Тот от страха – ни в какую. Стало темнеть. Месяц выплыл из тумана…

– Мурзик, иди сюда. Пойдем домой. Темно уже, – уговариваю я трусишку.

Он даже голову не поворачивает в мою сторону. Примостился на веточке и смотрит вдаль – там, наверное, его враг сидит.

Муж в это время мылся в бане. Выходит оттуда распаренный, довольный, в чистой пижаме, а тут и я:

– Валечка, Мурзика кот на сосну загнал. Надо его снять, а то ночь уже. Рыжий вернется – сожрет его!

– Я же из бани! Куда я сейчас полезу?

– Валечка, ну что же делать? Он ведь там погибнет! Я спать не смогу.

Зная меня, и что я спать действительно не смогу, муж, проклиная всех котов на свете, берет лестницу, и мы тащим ее к сосне. Но только лестница касается ствола, Мурзик удирает на самую макушку дерева.

– Ну, уж извини, туда я точно не долезу, – заключает муж. – Пошли спать. Утро вечера мудренее.

Ночью мне снились кошмары в виде огромного рыжего кота. А утром Мурзик прибежал домой сам. Но «Рыжего» так и пришлось отловить и увести в соседнюю деревню – иначе он жить нам не давал.

Сейчас повторялась история, но уже с Васей. «Рыжий»-то был другой, а вот ситуация не изменилась. Но Васек, оказывается, не стал удирать. Я нашла его около ворот. Наш красавец сидел напротив своего обидчика и «рычал», как собака. Шерсть у него стояла дыбом, глаза бешеные. Я – к нему «Вася, Васенька!» А он на меня как рявкнет: мол, «развели тут зверинец – порядочному коту и погулять негде». Два дня его не было. Думаю: «Ушел, наверное». На третий объявился на чердаке. Спрыгнул и пошел завтракать в избу.

Жизнь продолжается… но тут появились наши старые знакомые: Мурка, Киса и Рыжуля. Кстати, Киса – мамаша нашего Василия. А в этом аспекте кошка разительно отличается от человека. Взрослых своих сыновей она воспринимает как чужих, не питая к ним никаких материнских чувств. А когда еще ждет потомство, то все коты – ее враги. Срабатывает инстинкт самосохранения. Понятно, что все три будущие мамы ополчились против Васи.

А он, юный и красивый городской «пацан», ошалел от такого необычного общества. И так, и сяк заходил к ним Васёк, пытаясь понять, кто же эти странно пахнущие незнакомки. Он ведь привык к мужской компании – я не в счет. «Что за приятные существа?», – думал, наверное, Василий. Но кошки-то думали однозначно: «Этот Вася нам здесь ни к чему! Спит в избе, ест самое лучшее. Так не пойдет».

И они объединились с «Рыжим». Врагов стало больше. Уезжая в город, мы оставляли Васе открытой форточку, чтобы он мог залезть и поесть, но кошки быстро нашли этот лаз и выжили его оттуда. «Рыжий» продолжал совершать набеги и дрался с Васей. Нашему красавцу приходилось убегать и прятаться, отлеживаться после боя.

Жизнь приобрела свои суровые очертания. Наш малыш превратился в большого, мужественного кота. Стал уходить по ночам, и надолго. Но когда он появлялся, то шел здороваться к мужу. Терся об его ноги, сидел около него, даже грядки помогал пропалывать, своим присутствием, конечно. А меня стал сторониться. Посмотрит укоризненно: «Что же ты кормишь этих бессовестных. Они же не дружат со мной».

А кошки вели себя просто агрессивно. Шипели на Василия и не желали с ним общаться. Помню его обиженный взгляд, когда он попытался лапой достать котенка, а я ему погрозила:

– Нельзя, Вася! Он же маленький.

Характер у него не изменился – смелый, свободолюбивый, гордый. Я чувствовала, с какой неохотой он теперь возвращался с ночной прогулки. Все ему были не рады, кроме нас, конечно. Но, мы были не так важны на этот момент. Что-то было в Васе от человека. Ему необходимо было общение со своими собратьями.

Мой кот – как кот. И все же удивляет

Тем, как он дышит, ходит и живет…

Во мне все больше чувство побеждает,

Что он не тот, кем с виду предстает –

Мальчишка он! И лишь в кота играет.

 Я ему даже стихотворение написала. Как-то мы уехали в город на один день, а когда вернулись – не нашли Васи. Искали, звали везде – как в воду канул. Может, решил, что бросили его, может, подружку нашел… Но так и осталась эта боль от расставания с ним как заноза в сердце.

На даче «хозяйничал» август. Кошки из-за Васи держали своих котят в других местах, а у нас отдыхали и ели.

Только Рыжуля вела себя как-то нервно. Оказалось, ее котята влачат жалкое существование рядом с нами, на заброшенной даче. Она их там растила, как могла. Сама всегда полуголодная, а детям и того не доставалось. Когда кошка привела их к нам – я думала, взглянув на них, что у меня сердце разорвется. Все четверо котят были слепыми. Глаза гноятся, голодные, дикие, пугливые. Взялась лечить глазки, кормить, приучать ко всему. Это несчастное семейство немного отвлекло от печальных мыслей о Васе.

Я ругала глупую Рыжулю и удивлялась тому, как ее любили малыши. Она, пристроив их мне, стала уходить по делам. Котята сбивались в кучку и сидели смирно, пока она не придет. Не играли, не ели, а только ловили как локаторами звуки шагов. Появляется Рыжуля – они кидаются к ней, лижут ее, прижимаются всем тельцем. Она к миске – вот тогда и они с ней поедят.

Разве это не похоже на людей? Как дети ждут своих матерей, какими бы они ни были, даже тех, которые их бросили. Ищут всю жизнь, чтобы только увидеть! Прощают всё, что досталось им в сиротской жизни, только бы знать, что мама у них есть. Ведь мы дети, пока живы наши родители.

Как-то один сосед мне сказал: «Зачем вы их кормите? Зимой все равно им придется самим выживать».

А разве кто-то отменил такое чисто человеческое чувство как сострадание? Кем нужно быть, чтобы не помочь голодному котенку. Мы же люди, и должны делиться со своими «братьями меньшими» теплом, едой и любовью.

А уж они непременно ответят своей безграничной преданностью. Да и поучиться у них есть чему – смелости, справедливости и неодолимой тяги к самой Жизни.

*****

Сергей Воронин.

Одно Счастье. Но на двоих.

Кому не знакомы горестные размышления о своей жизни и судьбе? Вот я…

…В соседнем доме проживает необычная пара. Они всегда только рядом друг с другом, только вместе – никогда порознь…

Идут по улице двое. Маленькая очень некрасивая женщина – и ведет под руку симпатичного высокого мужчину… Он в черных очках и с палкой в руке. Он – совершенно слепой. Она – да… уж совсем не красавица… Несчастная женщина?.. Несчастный мужчина?… Но они вроде оба вполне счастливы…

О чем-то негрустном разговаривая, смеются и шутят… Как понять, что подумать?

…Когда-то, в ранней молодости, он ее видеть не мог! Почти презирал!

А теперь они уже не первый десяток лет – муж и жена… Счастливая пара?

Судьба соединила их навсегда трагической историей…

Александр был видным парнем из интеллигентной семьи – высокий, симпатичный, порядочный. Хорошо учился в школе. Когда его забрали в армию, то попал в танковые войска. Служил в Белоруссии, в маленьком городке. В увольнительных, как и все солдаты, бегал к девчонкам. Там познакомился и влюбился в одну из местных красавиц Олесю. Девушка отвечала видному русскому парню взаимностью, и они часто в свободное время гуляли вместе. Возможно, дело закончилось бы свадьбой…

Среди Олесиных подружек выделялась почти уродливая Маруся. Ее внешность трудно описать: нос – слишком тонкий и малость изогнутый, глаза не голубые, а какие-то бесцветные, словно затуманенные белесой пленкой …И лицо плоское, недооформленное… В общем дурнушка от рождения, которую ожидала нелегкая судьба и, вероятное одиночество…

Молодые люди презирали Марусю, издевались над ней. Не считали ее за человека.

Александр тоже ее в упор не видел!…

…На учениях его танк загорелся… Александр получил тяжелейшие ожоги всего тела и ослеп – навсегда! Все попытки врачей вернуть ему зрение закончились ничем… С обожженным лицом и в черных очках он вернулся домой к родителям…

Александр не хотел жить… Пытался покончить эту муку…

Разумеется, государство дало ему пенсию. Но жизнь потеряла всякий смысл… Ведь ему было всего двадцать лет… Семью такому инвалиду создать невозможно. Да и девушек у него никогда не было, кроме той самой – белорусской Олеси.

Александр пару раз написал ей, ничего про себя не скрывая: «Со мной случилось несчастье, я ослеп…»

Он как бы надеялся, что некие чувства сострадания проснутся в девушке…

Олеся на его письма не ответила… Да и что можно было ждать от молодой девчонки, с которой он несколько раз когда-то поцеловался?..

Зачем ей нужная такая обуза – слепой муж?..

Александр на нее не обиделся. Но и забыть не мог…

Дни тянулись за днями – бессмысленно и однообразно… Впереди его не ожидало ничего светлого…

Как-то к нему зашел его армейский сослуживец. И как бы ненароком напомнил Александру про ту самую страшненькую Марусю…

Александр про нее и слышать не хотел! Но его родители написали Марусе письмецо… Сообщили какая с ним случилась беда и заодно спросили, вышла ли она замуж?

Маруся прислала ответное письмо, которое было полно боли за состояние Саши! Она его прекрасно помнила и сообщала, что не замужем…

Так – сначала родители, а потом уже и сам Александр – начали с Марусей перезваниваться… Чувствовалось, что Машенька одинока тоже, что тоже очень несчастная…

А вскоре Марусю пригласили в гости…

Две несчастных души потянулись друг к другу…

Вскоре Маша приехала… и домой, к себе в Белоруссию, уже не вернулась…

Теперь ее дом был здесь – у Александра!

И с тех пор Маруся каждый день водила за руку Александра до трамвая, ехала с ним на работу для слепых, а вечером они так же вместе ехали уже домой. Теперь они всегда были рядом.

И, кажется, полюбили друг друга навек…

Вот такая грустная история со счастливым концом…

Вскоре у супругов родилась прекрасная девочка. Она была похожа на отца, росла красавицей!

Случайность: моя мама была врачом роддома.

И вот таким образом я узнал эту грустную историю со счастливым концом и узнал о судьбе этой, казалось бы, несчастной пары.

…Прошел уже не один десяток лет. Дочь Александра и Маруси выросла и уже сама собирается выйти замуж. Будем надеяться, что ее судьба будет более счастливой, чем у ее родителей…

А я многие годы любуюсь как бережно и трепетно хранят эти двое самое драгоценное чувство на земле – Любовь!

И часто вижу – слепой высокий мужчина со следами ожогов на лице и маленькая женщина – идут рядом… Муж постукивает впереди себя палочкой и нежно держится за локоток жены…

Потому что любовь – и только она спасает нас всегда и везде…