Ульяновский урбанист и активист Азат Усманов, благодаря своему флешмобу – принудительному озеленению Ульяновска, ввел в обиход горожан и чиновников словосочетание «зеленый квадратик». Недавно такое «напоминание» на штабе губернатор Алексей Русских вручил мэру Александру Болдакину. А теперь Азат, несмотря на то, что мэрия пока так и не сняла с него претензии в размере 237 тысяч рублей, по сути стал советником «по зеленым квадратикам». На днях Усманов встретился с руководителем «Горзеленхоза» Геннадием Моргуновым. «Без негатива, на добре и позитиве 3 часа обсуждали всё зелёное живое и уже неживое, много внимания уделили улице Гончарова, её проблемам и путям решений». Узнали, что именно рассказал автору «зеленых квадратиков» главный озеленитель города.

– Азат, как тебе поступило это приглашение? Прежде мэрия шла по другому пути – выставляла суммы за испорченную плитку и писала заявления в полицию…

– Это была инициатива с их стороны. Меня никто не принуждал и не заставлял. Я согласился на предложение сразу, потому что считаю, что важно слышать и быть услышанным. Я за конструктив.

– С какими ожиданиями ты отправился на встречу?

– Честно, я думал, что посидим минут 30 – максимум час, поговорим про Гончарова, про деревья, прочитают мне лекцию, почему там деревья не приживаются, и нужно выкапывать, про ГОСТы, СНИПы…

Но мы проговорили три часа. В начале я почувствовал себя Такером Карлсоном во время его последнего популярного интервью. Сначала я полчаса слушал историческую справку – как менялся наш город с момента создания Горзеленхоза (111 лет назад), что питомник организовали на территории бывшего поместья Киндяковых, про тополя и постепенно дошли до Гончарова.

Мне действительно назвали нормы, СНИПы, почему там не должны быть деревья. Но с человеческой точки зрения, с точки зрения горожанина, он понимает, что деревья там нужны. И нужно искать способы, как их там растить, содержать.

По большей части, у нас разговор шел именно в таком положительном ключе. Мы поделились друг с другом опытом, что я видел в разных городах, что видел он. В целом встреча получилась очень классная, и она будет не последней.

– Так тебя убедили, что на Гончарова деревья действительно не нужны?

– У меня, наоборот, ещё больше азарт проснулся, что мы деревья туда вернём, будем за ними ухаживать. Хочется довести дело до хорошего, зеленого, скажем так, конца. Я полностью уверен, что это возможно.

– А понимание их работы появилось? Или все-таки они в чем-то хитрят, что у нас действительно невозможно в центре города вырастить деревья?

– Нет, мне не показалось, что хитрят. Например, Геннадий Алексеевич рассказал про опыты, которые он проводил. Например, на улице Ленина, на отрезке от Гончарова до Спасской деревья защищены бамбуком, они стоят в огромном железном кольце. Моргунов рассказал, что он договаривался с руководителем «Т Плюс» Маратом Феткулловым, чтобы им дали со списанных батарей кусок трубы. Они сделали из них защиту для деревьев, чтобы их «Бобкэты» зимой не снесли, и реагентов много не попадало при уборке.

Как он сказал, опыт получился весьма удачный: реагентов действительно остается минимальное количество, а «Бобкэт» не может снести толстое, 8-миллиметровое железо. Но есть еще и эстетическая сторона – это не очень красиво выглядит. Но деревья смогли спасти, они живут. В этом году три года, как их высадили, и это определенный порог: если деревья выжили, то они будут дальше жить.

– Ты в своем Телеграм-канале заинтриговал историей про мульчу (это слой различных материалов, которые насыпают на поверхность почвы, в частности у деревьев, чтобы сделать лунки более красивыми и улучшить плодородие – прим. ред.)…

– В 2020 году – я об этом сам напомнил – я видел, как мульчу высыпали на квадраты у деревьев. Спросил, почему больше не сыплете? Оказалось, экспериментально они это делали осенью, и после дождей всю мульчу поднимало вверх, она плыла к обелиску. А если взять потоп, который у нас был пару дней назад, то он бы вообще все унес в Волгу. Поэтому с мульчой они прекратили эксперименты.

– А не было вариантов углубить лунки? В других же городах есть положительный опыт мульчирования деревьев.

– Да, в других городах есть. Эту логику можно развить дальше: мульча хорошо спасает землю от реагентов. Моргунов говорил, что эстетическая сторона хромает, потому что цвет быстро вымывается, она становится некрасивой. Но если мульчу рассматривать больше как защитный слой, то смысл в ней есть. Весной, допустим, менять грязную мульчу и засыпать новую.

– Они рассматривают такой вариант? Или просто поговорили об этом и все?

– Геннадий Алексеевич сказал, что они открыты к диалогу. К следующим встречам надеются услышать какие-то еще варианты. Я услышал, что у них есть желание высадить деревья на Гончарова. Но так, чтобы они точно прижились, с гарантией.

Мы ещё говорили о красных клёнах на Театральной площади. Оказывается, три дерева находятся в спячке, четыре из нее выходят. Они не мертвые, почки у них мягкие. Но, скажем так, сейчас «в отключке».

– Почему так случилось?

– Подрядчики (не Горзеленхоз) накосячили с исполнением. Зимой, в минус 15, деревья высаживать можно,  потому что в коме земли температура плюсовая. Если дерево быстро посадил и закопал – ничего страшного. А там лунки выкопали, оставили надолго, земля промерзла. В итоге Горзеленхоз пять раз удобрял землю, чтобы стимулировать корневой рост и пробудить деревья. То есть у кленов есть большой потенциал «проснуться». Это пример того, с каким подходом они могут это делать.

– Почему так произошло, по-твоему?

– То, что произошло на Театральной площади, вызвало огромный общественный резонанс. Если бы его не было, думаю, и внимание к деревьям было бы совершенно иным. К Гончарова сегодня тоже приковано внимание. Поэтому я думаю, сейчас там тоже будут использовать различные стимуляторы для деревьев.

– А будут ли они сажать деревья там, где ты устроил свой перфоманс? Как Моргунов на это вообще отреагировал?

– Он сказал, что правильно, что от меня идет критика, они ее принимают. Осенью хотят эту плитку выкопать, посадить туда деревья. Но не во всех квадратах, и я с этим согласен. Я оставил незакрашенными квадраты на перекрестках, у пешеходных переходов – там должна быть хорошая видимость для пешеходов и автомобилистов.

– А что хотят сажать? Снова липы? 



– Насчёт этого мы ещё не говорили. Я хотел затронуть эту тему, сделаю это в следующий раз. В их питомнике есть много других прекрасных деревьев. Хочется, чтобы на Гончарова было разнообразие. Я бы с радостью увидел там рябину – она и цветет, и ягоды у нее красивые.

– Было ли что-то из вашего общения для тебя откровением?

– Конфликт озеленителей со службами – газовиками, электриками, коммунальщиками. Нельзя сажать деревья над коммуникациями. Если там они уже росли, но отжили свой срок, новые посадки сделать уже не получится. Это следование букве закона. Главная проблема, что в этом вопросе нет публичности. Люди недовольны вырубкой, они обвиняют озеленителей, что все плохо. А на самом деле – это следование нормам и правилам. Жители не виноваты, что они так думают. До них просто не доносят информацию. Если показать схемы, что вот здесь коммуникации и прочее, это снимет конфликтность.

– Ты в своем телеграм-канале иронично называл Ульяновск «столицей петуний». Побеседовали об этом?

– Да, мы говорили про петунии, насколько я понял, ему эти цветочки нравятся. Я привел в пример цветущий сад в Грозном, где все в петуньях, и это отличная фотозона. И в Ульяновске можно было бы локально сделать такое место. Пока девушкам неудобно с ними фотографироваться – нужно прижиматься к земле.

Грозный. Фото Азата Усманова

— А не поднимали ли вопрос зелёных фигур, к которым некоторые ульяновцы относятся очень скептично?

– Скажу так: оформление клубмы на кольце у Центробанка на Гончарова – это одно из основных заданий, которое дают ландшафтным дизайнерам при оформлении на работу в Горзеленхоз. Смотрят, какой они предложат проект.

– Какие города ты считаешь примером для Ульяновска в озеленении?

– Калининград, Белгород, Казань. Это реально зеленые города. Ну в Казани, понятно, на это выделяли много денег всегда. Мы с Моргуновым обсуждали бюджеты: 10 лет назад он общался с местными озеленителями, и на тот момент у нас бюджет был 85 млн рублей, а в Казани на четыре района из восьми – 2 млрд. А вот Белгород с нами вполне сопоставим, хотя там климат помягче и уход за цветами и деревьями ведется даже ночью.

– Что в итоге? На чем разошлись?

– Договорились, что будем встречаться еще. Обменялись номерами, я ему записал мой телефон как «Азат зеленый квадрат». Он шутку оценил. В следующий раз хочу поднять тему ненужной, по мнению многих экспертов, побелки деревьев – хотелось бы узнать их мнение.

– А претензии мэрия все-таки с тебя сняла?

– Пока нет. Претензии мне высказал не Горзеленхоз, а Дорремстрой. Полиция отказала в возбуждении уголовного дела по статье о порче муниципального имущества. По ней, кстати, грозило лишение свободы до двух лет. Сейчас, насколько я понимаю, дело ушло в прокуратуру.