Мне было интересно читать статью Сергея Гогина «Самиздат как ярмарка тщеславия» («СК», 1.04.2008 г.). Неожиданно предложение об организации ярмарки ульяновского самиздата. Полагаю, если она случится, то составит достойную конкуренцию проектам небезызвестного Сергея Петрова. Мы опять прогремим.

А будет ли толк? Вот здесь у меня большие сомнения.

Начну с главной и, на мой взгляд, неверной посылки автора, что у нас в последние десятилетия литературный процесс находился в «состоянии полуобморока-полусна», а сейчас вроде бы наметились подвижки к возрождению оного… Смею утверждать, что в Ульяновске никогда не было литературного процесса. Не было ни в ХХ веке, ни сейчас.

Для литературного процесса необходимо наличие, как минимум, трех вещей: литературно-художественной периодики, надлежащих издательств, влиятельной (если брать советские времена) писательской организации. Все это было в Саратове, Самаре, Горьком… А у нас?

Если не брать в расчет альманашные издания, первый форматный журнал «Литературный Ульяновск» появился два года назад! Но и он скорее выживает, чем функционирует. Саратовская «Волга», будучи журналом со всероссийской подпиской, существовала с 1966 года, публикуя в том числе и ульяновских авторов. Рукописи из Ульяновска тоже возили в Саратов, в Приволжское книжное издательство.

А что такое толстый журнал и литературнохудожественное издательство для провинциального города? Это компетентные редакторы, а стало быть, грамотная цеховая правка, это и профессиональная литературная критика, это круг неслучайных и преданных читателей, это творческая соревновательность, наконец!

Писательская организация всегда у нас была слабой – основана она была в 1951 году, а в 1954-м ликвидирована с поразительной формулировкой – «за малочисленностью состава». Да и потом, вновь открывшись, она особо не процветала. Почти все ее ответственные секретари (то есть руководители), которые, наверное, должны были подавать пример патриотизма, в итоге уезжали из города – Г.Коновалов, Е.Карпенко, В.Пырков, Н.Благов, А.Наумов. И это в лучшие времена, когда писатели были особой кастой, небожителями с законодательно закрепленным правом не ходить на службу и… возможностью за счет государства издавать свои сочинения и даже иногда получать за них неплохие гонорары.

Помнится, областные руководители однажды, до перестройки, прибегли к испытанному, на их партийный взгляд, средству – «усилить» местное писательское отделение за счет переселения или трансплантации к нам иногородних литераторов. Литераторы успешно переселялись, получали государственные квартиры…

И кто знает этих литераторов? Нет, не в России, хотя бы в области?

Я полностью согласен с характеристикой, которую дает С.Гогин местному отделению Союза писателей РФ. В его нынешнем виде это непонятное объединение, значимость которого непомерно раздута некоторыми его членами. На юбилей Языкова в Ульяновск приезжала представительная делегация во главе с председателем СП России Ганичевым – встречали как положено, на всю «бюджетную» катушку. Не было жаль денег ни на номера «люкс», ни на билеты в СВ. Что изменилось после их приезда? Ничего.

Главным мерилом приема в эту организацию является вкусовщина, «нравится – не нравится» имярек имеющим право рекомендовать.

В результате членские билеты подписываются и раздаются налево и направо. Сейчас этот процесс вроде бы приостановился, ибо никто не знает, что делать с этими «подписанными» «писателями» дальше. При этом нет для творчества начинающего писателя критерия более объективного, чем «грамотно – неграмотно». Речь идет не об элементарной грамотности, это само собой, а профессиональной грамотности, я имею в виду знание элементарных законов композиции, если ты пишешь прозу, или умение посчитать стопы в своем же стихотворении, если ты поэт. А дальше надо смотреть на другие навыки (если они присутствуют) – убедительно автор раскрыл тему или нет, насколько органично и полно использовал арсенал имевшихся у него художественных средств. Не надо забывать, что писательство – это ремесло. Но у нас почему-то думают, что написать балладу проще, чем сколотить табуретку. В итоге многие не могут сделать ни того, ни другого. Ибо занимаются не своим делом.

В Ульяновске наблюдается дефицит мастеровитости. Однако не хватает не только мастеровитых писателей (чтобы их перечислить, хватит пальцев одной руки, и, как правило, это люди уже немолодые – Ларин, Полотнянко, Мельников…), но и неангажированных критиков, вызывающих доверие редакторов, имеющих опыт работы с художественными текстами; смелых издателей, рискующих прибылью ради открытия новых талантов;мастеров-педагогов, способных превратить литературные собрания начинающих литераторов в образовательные классы. У нас нет и заинтересованных книгопродавцев. Но я думаю, отсутствие последних как раз можно объяснить плохим качеством самиздата. Было бы что продавать, а продавец найдется.

Областная издательская программа, о которой пишет С.Гогин, дело очень важное. Особенно в той части, где вводится в оборот популярная и исследовательская литература, справочники, альбомы. Ибо у этой литературы есть грамотный, подготовленный, а иногда и просто заинтересованный читатель (музейные и архивные работники, ученые, учителя-краеведы, любопытствующие туристы), есть критерии полезности той или иной книги. Что же касается литературы художественной, то здесь все представлено с точностью до наоборот. Говорю об этом со знанием дела как член областной книгоиздательской комиссии.

Да, сейчас несколько высококвалифицированных экспертов героически разгребают горы поступающего самотеком, иногда с солидными рекомендациями, графоманского мусора. Никчемным рукописям поставлен заслон – но насколько он надежен? Ведь прорвать может в любой момент. И что тогда? Хороших текстов много не бывает. Даже состоявшиеся литераторы не застрахованы от неудач – и они могут сдать слабую рукопись. Какими же тогда критериями руководствоваться – неужели пресловутым «на безрыбье и рак рыба»? Не проще ли тогда приостановить издание художественной литературы за бюджетные деньги, а поддерживать материально только периодику – журналы, альманахи, газеты? Согласитесь, очень странно, когда автор, опубликовавший в районной газете с десяток рифмованных вирш, претендует на издание отдельной книги, да еще на деньги налогоплательщиков?

Понимаю, что вызову этим предложением шквал негодования. Но, с другой стороны, я не могу не учитывать мнение и тех, кто справедливо полагает, что лучше было бы эти деньги вложить в прохудившиеся трубы, а не в «художественные озарения» неведомых авторов, чьи книги в лучшем случае будут читать члены их семей и знакомые, а «сильно озабоченным» посоветовать издаваться за свой счет…

Гогин сетует, что тираж бюджетныхкниг практически весь расходится по библиотекам.

Но что делать? В отсутствие литературного процесса даже удачная книга может быть нераспродана. А уж что говорить о художественном «вторсырье»? Куда его сплавлять, как не в библиотеки – не везти же на городскую свалку?

А что наша литературная молодежь? Молодежь живет по своим законам. Она не цепляется за мифические корочки СП России, может быть, потому, что не догадывается о его существовании. Она не пытается издать свои книги за счет небогатого областного бюджета. Добывая деньги на хлеб насущный преподаванием, сценариями телесериалов и рекламой, спокойно себе работает. Участвует в разных всероссийских семинарах, писательских конкурсах, выкладывает свои творения в интернете. И это уже достаточно известные в России молодые писатели, которые, увы, не вписываются в местный литературный пейзаж.

Они не рассчитывают на чью-либо поддержку и пробиваются сами. Некоторые не выдержали – уехали в Москву, Петербург, Казань, за границу. Один из моих учеников переселился недавно в Финляндию, пишет и успешно занимается в Хельсинки с русскоязычными литераторами. Пошло ли это на благо города и области? Вопрос, вы сами понимаете, риторический… Но ведь и уехал он не от хорошей жизни, и уехал туда, где с литературным процессом, оказывается, все в порядке. И журнал они в Финляндии солидный издают – «Иные берега» называется.