Последний урок Афгана

……Вообще-то, Зураб Ментешашвили выпивает крайне редко – разве что чуть-чуть, по праздникам. Но в этот раз он запил на три дня. Запил сразу, как только вышел из кинозала, едва лишь проползли по экрану заключительные титры фильма «9 рота»…

Ульяновску, без преувеличения, повезло. В плане того, что у нас живут трое солдат той самой – геройской 9-й роты 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка. И коль скоро вся страна ломится в кинотеатры на «9 роту», мы просто не имеем права обойти вниманием тех, о ком, собственно, и снята эта картина.

«Я воевал с пулеметом Героя Советского Союза»

Гвардии старшина запаса, а в то время – сержант 9-й роты Николай Лазарев, вспоминает:

– Когда мы уже прибыли из учебки, и нам стали выдавать боевое оружие, мне достался пулемет Героя Советского Союза Игоря Чмурова. Помните, в фильме есть схожий эпизод, когда Чугуну дали «автомат героя с кривым дулом». Ствол моего пулемета был прямой, естественно, но сам он был изрядно покоцан. Хотя и не раз послужил мне верой и правдой. Кстати, в том бою на высоте «3234» именно пулеметчикам присвоили «героев». Но об этом лучше меня Гога расскажет, он ведь там был…

«Я справил свое 20-летие на той горе»

Гога – это Зураб. Просто в Афгане никто никого не называл по именам. И в фильме тоже все общаются по погонялам. Правда, реальных Лютого, Чугуна и Джоконды в 9-й роте не было. Зато был Хохол, правда, не тот, которого Бондарчук сыграл. Настоящий Хохол был механиком-водителем.

Так вот, Гога – это Зураб. Тот, который в составе 9-й роты рубился с «духами» с 7 на 8 января 1988 года на высоте «3234» в районе Хост. Ему и слово:

– Знаешь, нас ведь за неделю до боя из минометов обстреливали. Им тоже эта высота была нужна. С той точки просматривалась половина трассы, по которой выводили наши войска. Кстати, реально мы должны были прикрывать не вывод наших колонн, а… въезд транспорта с гуманитарным грузом. И колонна прошла, хотя в фильме все представлено несколько иначе. Так вот, об обстреле… Эти суки били по нам с завидной регулярностью. Пожрать не давали. Только ложку съешь – из-за гор очередной «пук» миномета. Считаешь до двадцати двух – и в укрытие. И так постоянно. Даже праздничный стол мне испоганили. Я ведь 2 января на той высоте свой 20-й день рожденья отметил: собрали кое-чего, сгущенка там, то, се… А через пять дней я… второй раз родился…

«Страшно? Не то слово!»

– Понимаешь, на нас ведь кинули полк пакистанских «коммандос», – вспоминает Гога. – Две с лишним тысячи человек на 86 наших. К тому же, «духи» были вконец обкуренными, шли в полный рост. Мы ж под конец почти в упор стреляли, а они все равно шли. Они умирать не боялись, а как с такими воевать? Так что «страшно» – это не то слово, брат. Правда, в какой-то момент некоторых из нас переклинивало – и мы вели себя малость «странно». Да взять хоть Слоника. Был у нас такой боец, Тихонов фамилия, а Слоник – потому, что метр девяносто шесть и здоров, как баобаб. Так вот, он «укрылся» за тонюсеньким деревцем, с его запястье толщиной, и все 12 часов из-за него отстреливался. Да еще «духов» дразнил – что-то нехорошее про Аллаха выкрикивал. И ведь жив остался. Повезло, как и мне. Чего не скажешь о наших братишках, которых положили там. Двух героев-пулеметчиков – Александрова и Мельникова – мы откапывали потом из горы трупов. И это, я скажу тебе, страшно. Был, правда, один «химик», который весь бой просидел в расщелине. Но он не из «девятки» – так, «приданный». А замполит роты… отказывался таскать раненых – типа, в падлу ему, офицеру. Но сержант Серега Бобко его тихонько к камню прижал: «Я тя, сука, замочу щас. Меня старлей назначил главным, а тебя – в помощь дал. Делай, че говорю!». Замполит сделал…

«Если б не разведчики, нам бы – всё…»

– Все время, что шел бой, – продолжает Гога, – недалеко от нас располагался разведвзвод. Пацаны ждали приказа, в то время как у них на глазах нас мочили по-черному. А получили они его только с рассветом. Но я скажу так: если б не они, нам бы – всё… Помнишь, в фильме кто-то сказал: «Пи-ец нам, ребята!» – так это правда, мы уже готовились…

Ахмад-Шах и его диссертация

Эпизод фильма, в котором афганский мальчик убивает русского солдата, достаточно правдив.

– Но так было в начале восьмидесятых, – поправляет Гога. – Хотя афганцы всегда почитали за счастье завалить как можно больше наших. А они это умели, поскольку были «невидимыми». Я серьезно. Видал, как в кино «духи» по киризам прятались – ну, дыры такие. У них этих ходов уйма. А в более-менее большие населенные пункты – «зеленки» – и вообще ходить не следовало. Я так скажу: если полк (!) продвинется в глубь «зеленки» на 500 метров – обратно уже не выйдет. Мы, самое дальнее, на 200 метров углублялись, когда летчика нашего сбитого «доставать» ходили. Ахмад-Шах ведь не дурак был, иначе бы его нация не поддерживала. Он, если ты в курсе, академию в Москве закончил. Так ему диссертацию «зарубили» на тему «Ведение войны в горных условиях». «Нам не интересно», – сказали. «Ладно, покажу на практике», – ответил Ахмад-Шах. И показал. Да так, что нам мало не показалось…

«Роза ветров» и другие нюансы

Если уж продолжать поиски различий или, наоборот, совпадений фильма с реальным положением дел, можно сказать следующее…

– Обидно, что в фильме нет символа полка – красивого знака «роза ветров», – говорит Лазарь (Николай Лазарев). – А ведь они на каждой «броне» были. Или, вот, показали в кадре, что 9 рота жила в палатках. Ну, что это? Мы в нормальной казарме жили. Да, в «девятку» обычно отправляли «залетчиков», и саму роту совали в каждую «жопу». Но мы не «штрафники» – мы гвардейцы-десантники.

***

Герой актера Краско, который подходит в финале к выжившему Лютому со словами: «Сынок, колонны не будет!» – имеет реальный прототип. Это командир полка Валерий Востротин. Он в Афгане с первого дня. Участвовал в штурме дворца Амина. Его за ту операцию представили к звезде «Героя». Но особисты «косанули». Поговаривают, что тогда наши нагрузили полный «ЗИЛ» всякого добра из дворца: фарфор, ковры… Востротину еще три раза «зарубали» «Героя». По разным причинам – он ведь боевой офицер, мог и в морду дать при случае. Ничего не напоминает из фильма?.. Да, он ведь еще в «Черной акуле» снимался. Теперь же Востротин – зам Сергея Шойгу, возглавляет один из департаментов.

«Девятая» – первая!

– В ВДВ нет другой роты, где было бы четыре Героя Советского Союза! – говорит Сергей Лазарев. – Впрочем, не в «звездах» дело. Вон Зураб, к примеру, вообще ничего за тот бой не получил. А на них сейчас кинопрокатчики миллионы делают. Но это ладно, пусть делают. Главное, что такой фильм, наконец, появился. Спросите любого «афганца» – и он подтвердит. А если о героях… тут, к сожалению, вспоминаются строки: «Героями не рождаются – героями умирают». Впрочем, не все герои «девятки» – посмертные. И Востротин жив, и Игорь Чмуров, чей пулемет помогал мне «духов» мочить. А если скажет кто, что война, типа, была не нужна и все такое прочее, то я отвечу: мы – солдаты-гвардейцы – выполняли приказ. Всегда и везде. Это наша работа, потому и награды десантники не выпрашивают.

«Растим гвардейцев и красавиц»

Принято считать, что люди, пришедшие с войны, не могут приспособиться к мирной жизни. Это не так… Взять хоть наших героев. Им-то как раз война и помогла стать настоящими людьми (хотя они считают, что лучше бы ее не было – ни для кого). Вот что говорят они сами…

Зураб Ментешашвили: «Что значит – нельзя приспособиться? Кто это сказал? Я нашел свое дело, «железяками» автомобильными занимаюсь, и мне это нравится. У меня прекрасная семья. Дочь-красавица, Настей звать. Ей уже девять… Подумать только! Да ведь столько война в Афгане шла! Как время летит!».

Николай Лазарев: «Я занят в областной федерации бокса – молодежь, знаете ли, воспитываю. Да и дома тоже – у меня ведь двое «гвардейцев» растут. Старший Алексей в первый класс пошел. Младшему Артему еще только два с половиной годика, но парень боевой. Я ж говорю – гвардейцы!».

P.S.

…Основным понятием мужественности была и остается способность совершать поступки и извлекать из них уроки. Бой на высоте «3234», вне всякого сомнения, явился и поступком, и уроком. Для кого? Да хотя бы для жеманных мальчиков педерастического вида из позорных реалити-шоу. Или для призывников, писающих в штаны, симулируя болезни и кося от армии. Как тут еще раз не вспомнить слова пореченковского прапора Дыгало: «Ты можешь обоссаться, закопаться и позвать на помощь мамку – но задание должен выполнить!».

Девятая рота задание свое выполнила. И стала последним – и главным – уроком войны в Афганистане. Вся. В полном составе. Те, кто остался в живых. И те, кто остался на высоте «3234».