Повесть Валентина Распутина “Прощание с Матерой” вдохновила ульяновского художника Дмитрия Бобровича на мощную работу – уникальную сценографию для спектакля театра кукол “Огниво” в подмосковных Мытищах. Неизвестно, покажут ли когда-нибудь эту постановку в Ульяновске, но почти всех кукол из нее привезли к нам на все лето и показывают в бывшем Доме актера – музее “Дом-ателье Федора Ливчака” (улица Архитектора Ливчака, 4).
На выставке демонстрируются куклы-персонажи четырех спектаклей. Несколько лет идет на сцене нашего театра кукол немецкая история для подростков “Господин Белло и волшебный эликсир”, свою публику завоевал пару лет назад спектакль для взрослых “Пиковая дама” по повести Пушкина, а “Морозко” – самая молодая постановка, оставшаяся в репертуаре после новогодней кампании.
Ожившие идолы
Особняком стоит “Прощание с Матерой”. Из-за стекла витрины за публикой наблюдают совершенно нездешние персонажи. Поленья с человеческими лицами завораживают и гипнотизируют посетителей – кажется, что ожившие бревна вот-вот начнут рассказывать свою историю. Старуха Дарья как натура цельная и прикипевшая к острову и жизни в деревне Матере – монолитная, крепкая, словно выточенная из бревна. Другие старики, более уязвимые, – частично потрескавшиеся, поеденные насекомыми и покрытые мхом, а Тунгуска из них самая замшелая. Присматриваешься – и видишь, что у некоторых героев есть и металлические детали. Это молодежь, готовая сменить уклад жизни и перебраться в город. У Петрухи, например, шпингалет на левой стороне груди – там, где у человека сердце: ему ничего не жаль, и душа у него нараспашку. Андрей, мечтающий работать на ГЭС, из-за которой и будет затоплена Матера, – полностью металлический, причем главная его часть – мясорубка. По просьбе Дмитрия в цехах нашего театра кукол мастер вырезал часть мясорубки, чтобы был виден работающий нож, перемалывающий все то, что ценно для старшего поколения. Нож работает не вхолостую – во время спектакля из мясорубки высыпаются опилки. Отец Андрея разрывается между сыном и своей матерью – его, буквально разламывающегося, художник снабдил несколькими крючками, которые сдерживают вместе фрагменты “полена”, из которого сделана кукла. Матерщинник Богодул на сцене не выражается, но художник придумал, как показать эту его особенность – понавешал на куклу колокольчиков и других позвякивающих металлических предметов. Часть настольной лампы, чайник, утюг: старые, ржавые и специально еще более состаренные предметы далеких 1970-х стали основой для персонажей-молодежи, готовых к переменам и новой жизни.
Дарья подсказала
– Я перечитывал повесть четыре раза и долго не мог понять, каким будет образ спектакля, – рассказал Дмитрий. – Делать натуралистично кукол-бабушек – получится смешно, а это недопустимо, ведь история совершенно серьезная и трагическая. Тем более такие куклы проигрывали бы самим актерам, которые их водят. А потом я решил оттолкнуться от фразы старухи Дарьи “Старое дерево не пересаживают” и предложил режиссеру Станиславу Железкину сделать персонажей в виде деревянных идолов. Но мне не хотелось, чтобы они смотрелись, как мишки на детских площадках. Я – абсолютно городской житель, и описанные переживания деревенских мне совсем не близки. Тогда я пошел к Волге, ходил по садам и рассматривал деревья – какова на вид свежая, молодая древесина, как выглядит старое, потрескавшееся бревно, как его поедает грибок и как оно обрастает мхом. На сцене мы поставили стволы настоящих деревьев, и я должен был добиться максимальной похожести, чтобы достичь гармонии. Сделал это с помощью современных строительных материалов – изолона, декоративной штукатурки, ткани-двунитки. Вручную задал все морщинки и складки, стараясь передать фактуру дерева. С режиссером мы договорились, что у стариков и старух лица будут наиболее точно проработаны, как у людей, испытавших тяготы жизни, а у молодежи – нечеткие, размытые черты, ведь они еще мало что пережили.
Куклы вызвали восторг у самих актеров Мытищинского театра кукол. Дмитрий привозил их партиям – сначала стариков, потом молодежь. С каждой партией росла ревность у артистов, получивших первые куклы – они-то самые статичные, а для молодежи художник находил все новые детали, благодаря которым куклы получились более подвижными и даже звучащими.
Трагизм разбавил комизмом
Бобрович признается, что вплоть до репетиций не представлял, как можно поставить “Прощание с Матерой”, тем более – как сделает это такой веселый человек, как Железкин. Но режиссер разбавил тот невыносимый трагизм Распутина комизмом, поступив почти по-шекспировски. Для сценографии пригодились сложенные на даче, давно не нужные предметы – платки, сапоги и прочее из далеких уже советских времен. Годы строительства Братской ГЭС оживают еще и благодаря кинохронике, смонтированной специально под формат старых советских телевизоров – старики смотрят новости с выступлением Брежнева, старые хоккейные матчи и прочее.
Конечно, хотелось бы один раз увидеть то, о чем можно только догадываться по рассказу художника. Ведь у Ульяновска сложились теплые творческие отношения с театром и его худруком Железкиным. Напомним, на театральных фестивалях в Ульяновске мы видели спектакли “Обломов” и “Вишневый сад” из репертуара “Огнива”. А несколько лет назад Железкин подарил нашему театру пронзительную постановку “Гадкий утенок” по сказке Андерсена. Может, пригласят “Огниво” и со спектаклем “Прощание с Матерой”, тем более что работа выполнена в соавторстве с нашим земляком? Кстати, в 2015 году на международном театральном фестивале “У Троицы” в Сергиевом Посаде этот спектакль признан лучшим.
Анна Школьная