Так называемые новогодние каникулы прошли, в очередной раз осталось послевкусие. Кислое, похоже.
На прошлой неделе мы задали своим читателям вопрос на эту тему и опубликовали ответы, с которыми я лично в основном согласен. Двухнедельный разгул мне тоже не нравится. Он давит, по-моему, даже на тех, кто в нем не участвует. Давит просто своим угаром и поиском немотивированного скандала, да еще и в предрождественскую неделю, когда шум-гам кажется вообще дикостью. По телевизору, по которому и всегда-то обычно дурь, в эти дни – один сплошной маразм. И чего празднуют, как сказал в ответах «СК» один из читателей. То, что еще на один шаг приблизились к последнему краю, а молодежь – к многолетней каторге и битве за выживание, чем, как правило, и оборачивается в нашей стране человеческая жизнь?
Единственно практический смысл в новогодних каникулах есть разве что для родителей, чьи дети учатся в школе, о чем тоже было в ответах на наш вопрос недели. У школьников -каникулы, и лучше, если мать, к примеру, в эти дни будет дома, а не на работе, и дети не окажутся брошенными. Правда, эту проблему можно решить и менее кровавым способом (за время новогодних праздников, напомню, погибло около 20 тысяч россиян). Достаточно обязать работодателей предоставлять в это время одному из родителей отпуск за свой счет – по его заявлению.
Было в ответах и то, с чем я бы поспорил. Это, в частности, слова читателя о том, что на площадь Ленина в Ульяновске, где «елка фальшивая, как и жизнь», его семья в Новый год не ходит. Ну, жизнь-то у каждого все-таки подлинная, своя, а фальшив, так сказать, ее антураж, то, что звучит и происходит вокруг. Под фальшивой же елкой он имеет в виду, видимо, то, что елка там искусственная, а не натуральная. Не знаю, кому в голову пришла мысль об этой елке, но мысль, я считаю, удачная и здравая. Я рос в окружении лесов, и в нашем детстве елка в доме была лесная. Ничего особенно страшного в этом мы не видели, деревьев в округе была тьма-тьмущая, да и срубали-то их под контролем лесников, которых на селе было человек пять-шесть. После Нового года елки не валялись где попало, а шли в печку. И я тогда, конечно, не представлял масштабов этой елочной кампании, того, что по стране ежегодно вырубаются миллионы сосен и елей. Во взрослой жизни я не стал покупать елки.
А недавно подсчитал, во что выливается эта всенародная забава. Если взять площадь, занимаемую одним деревом, равной, к примеру, четырем квадратным метрам, то при вырубке одного миллиона елей и сосен уничтожается четыре миллиона квадратных метров лесов, или 400 гектаров. Но на Новый год речь идет о куда большем количестве отправляемых на «праздник» деревьев. Берем минимальное их количество -десять миллионов, что вполне реально для 150-миллионного населения России, – и получаем 4000 гектаров уничтоженных хвойных лесов за один Новый год. На мой взгляд, – сумасшествие. Традицию ставить их и наряжать в России ввел известный выдумщик Петр I. Причем, как я понимаю, были это рождественские елки – в память о евангельских событиях.
При советах Рождество заменили Новым годом, и елки стали новогодними, но уже с неясным предназначением. То есть непонятно, в память о чем они и что собой знаменуют. По сути – ничего.
На площади Ленина елку ставили огромную. Теперь лет пять или больше, не помню, там такая же огромная, но искусственная елка. За пять лет пять больших деревьев остались расти в лесу. Под ними каждый сезон укрываются рыжики и опята, краснеет земляника, которая почему-то любит хвойные деревья, суетится всякая мелкая живность типа жучков и муравьев. Ведь это лучше, чем пеньки на тех местах, где растут сегодня ели. И это реальная лепта в экологию, чьим годом объявлен в нашей области 2018-й. Искусственная ель, понятное дело, стоит денег, и, возможно, немалых, но деньги – это вода. Жизнь деревьев, по-моему, дороже. И традиция рубить их просто забавы ради со временем уйдет, даст Бог, в прошлое навсегда. Рубить деревья, не задумываясь, легко ведь было при Петре, когда, по известной поговорке, везде леса были, но теперь их все меньше и меньше. И пора бы остановиться.
Геннадий ЯКИМЧЕВ