|
Публикация группы “Старый Ульяновск. Brandergofer” Еще об одном благотворительном заведении Симбирска пойдет речь. На сей раз – о приюте для бедных и бездомных детей. Но начинается эта история с другого полезного учреждения. Так уж водится, что одно доброе дело становится основой для других благих начинаний. 6 сентября 1899 г. в Симбирске открылся учебно-трудовой пункт. Это учреждение похоже на Дом трудолюбия, но «предназначено для подаяния помощи более интеллигентным труженикам». Согласно уставу, его целью являлось «предоставление трудоспособным лицам… возможности трудиться, пользуясь для этого машинами и орудиями, указаниями и руководством специалистов, а равно специальными курсами…» Заведение размещалось в бывшем доме Сусоколовых на Б.Саратовской улице (Гончарова, 28/13), выкупленном городом. К 1902 г. в учебно-трудовом пункте работали классы и мастерские кройки и шитья, орнаментального и художественного рисования, архитектурного и землемерного черчения, музыки и пения, счетоводства, иностранных языков для детей и взрослых, машинной вязки. При заведении имелось справочное бюро для лиц, ищущих работу. Об учебно-трудовом пункте поговорим подробнее в другой раз. Немалый интерес представляют и само учреждение, и люди, работавшие в нем. Сейчас важно то, что в его стенах родилась идея еще одного благотворительного заведения. В работе пункта принимал участие писатель С.Г.Петров (Скиталец), который в 1903 г. женился на дочери симбирского купца Александре Ананьевой и часто бывал в Симбирске. На заседании правления 25 апреля 1903 г. Степан Гаврилович высказал мысль о создании трудового убежища для беспризорных и детей бедняков. Он же предложил название «Костер» – это заглавие одного из рассказов Скитальца. «Название вполне отвечает цели «Костра» – согревать озябших, заброшенных детей» («Симбирянин», 9.12.1912). «По самой идее «Костра» он должен не только отогревать души призреваемых, но, по мере возможности, рассеивать вокруг себя мрак нищеты и горя» (Отчет за 1906 г.) Несколько учредителей собрали небольшую сумму – 172 рубля. На эти деньги сняли квартирку в три комнаты на Спасской улице, в доме Цеге-фон-Мантейфель. Там поначалу приютили пять малолетних бродяг, для которых наняли воспитательницу. Торжественного открытия не было: официальные лица не удостоили заведение вниманием, а помыслы организаторов направлялись на другое. Да и официально заведения еще не существовало. Только 10 октября 1904 г. было выбрано правление под председательством князя Хованского, принявшее приют от учредителей. Первой его задачей стали поиски средств. За счет членских взносов и пожертвований к 1 апрелю 1906 г. капитал «Костра» достиг 3070 руб., расходы составляли около 1500 руб. в год. На эти деньги «было бы совершенно невозможно содержать призреваемых, если бы в «Костер» не поступали пожертвования продуктами, платьем, обувью и пр.» Один из первых работников «Костра» писал в газете «Симбирянин»: «Мне самому, с товарищами по делу, приходилось подбирать детей с улицы. Иных привозили в приют, завернув в свою шубу; немедленно принимали экстренные меры, чтобы привести несчастного ребенка в мало-мальски приличное состояние. С неприютной улицы, из гнилых подвалов дети попадают в уют и тепло. Их не только кормят, обувают, одевают. Их стараются вывести «к свету», дать образование, обучить, по возможности, ремеслу…» 10 октября 1905 г. принят Устав детского трудового убежища. Его главной задачей определялось «призрение бедных детей местного населения, доставляя им надзор, правильное питание и приучая к труду… С этой целью и открывается убежище «Костер», в коем дети школьного возраста будут пользоваться горячим обедом, ужином, педагогической помощью, полезными играми, воздействием на них в нравственном отношении и обучатся всякого рода ремеслам» В октябре 1904 г. в «Костре» было 9 детей, весной 1905-го – 15. Прежнее помещение не могло вместить всех, и в 1905 г. снята квартира в доме Мальховой на Стрелецкой улице за 240 руб. в год. «Эта квартира из двух довольно больших и светлых комнат и 3-х небольших, хотя и производит впечатление довольно жалкое, благодаря дешевизне, теплоте, отсутствию сырости и близости к центру города, вполне удовлетворяла Правление». Но в апреле 1906 г. в убежище проживало уже 27 детей, до конца года предполагалось довести их число до 35, «и опять Правлению приходится задумываться над квартирным вопросом» Вот истории некоторых детей, согретых «Костром»: Александр Васильев, 9 лет. Мать умерла. Отец – печник, горький пьяница, уходил на работу на несколько месяцев, а весь заработок пропивал. Сын бродил по улицам, собирая деньги на пропитание и ночлег. Однажды, тайком пробравшись на пароход, съездил в Самару и обратно. Павел Платонов, 8 лет. Мать умерла, отец пропал без вести. Полиция отправила мальчика в деревню к дяде. Тот не желая кормить племянника, отвез его в город и оставил на улице. Мальчик собирал милостыню, ночевал, где придется. За каждым из питомцев стояла подобная история. Но приют не мог вместить всех нуждающихся, и правление было вынуждено отказывать в приеме, если выяснялось, «что ребенок и без «Костра» может просуществовать мало-мальски сносно» Распорядок дня в «Костре» был прост. Дети встают в 7.30, убирают постели, умываются, молятся и пьют чай с хлебом. Потом учащиеся отправляются в школы, получив с собой завтрак. Оставшиеся в приюте занимаются под руководством воспитательницы. После обеда гуляют во дворе. В 4 часа школьники принимаются за уроки; младшие дети заняты играми. Поужинав, воспитанники приводят в порядок белье и одежду. После 8 умываются, молятся и ложатся спать. По воскресеньям и праздникам – посещение церкви, прогулки по городу. Некоторые ребята проводили в приюте день, а ночевать уходили домой. Заведующая (воспитательница) постоянно находилась с детьми. На этой должности сменилось несколько женщин, пока не была принята вдова Степанова, «простая, мало интеллигентная, но очень любящая детей и сильно привязавшая их к себе». Кроме заведующей в «Костре» работали кухарка и прачка. Все три женщины имели детей, которые жили и питались в приюте. Малочисленный персонал не мог бы справиться со всеми хлопотами, если бы не помощь членов правления и горожан. А.А.Кокуева, О.А.Добротворская, В.А.Козлова и др. каждый день 2-3 часа проводили с детьми, занимались с ними, помогали делать уроки. М.М.Клейгильс заведовала финансами, М.В.Панова – хозяйством, М.Д.Москалева – учебной частью. В приюте детей учили основам грамоты и счета, а потом устраивали в школы. Заботами доктора Николаева в «Костре» почти не было заболеваний, открыта аптека. Правление занималось и устройством дальнейшей судьбы подопечных. Почти вся детская одежда и обувь, старая и новая, поступала в приют от жертвователей. Из продуктов приходилось покупать только мясо и хлеб; все остальное – муку, крупу, овощи, чай – приют тоже получал в виде пожертвований. Уже в 1906 году правление убежища думало о разрешении квартирного вопроса «путем постройки или покупки собственного дома». Но финансовое состояние приюта не позволяло осуществить эту мечту. Лишь благодаря помощи Е.М.Перси-Френч и управляющего банком М.М.Головкина было заложено здание на северной окраине города, в самом конце Мартыновой улицы (Радищева, 97). Строительство велось несколько лет, не раз останавливаясь из-за отсутствия средств. Дети временно жили в маленьком деревянном флигеле во дворе недостроенного дома. В начале 1910 г., после неоднократных ходатайств, «Костер» получил ссуду в 9000 руб. от Комитета попечительства в Петербурге. Уже в декабре просторный 2-этажный каменный дом был достроен, и в него перевели детей. 6 января 1911 г. состоялось официальное освящение здания. В 1911 г. в «Костре» призревалось 33 ребенка (19 девочек и 14 мальчиков). Они размещались в трех просторных спальнях на первом этаже. Днем спальни запирались, дети находились в большом зале и столовой. В январе 1911 г. на втором этаже открыто отделение подкидышей, переведенное из губернской земской больницы. Земство выплачивало приюту субсидию (в 1911 г. – 2000 руб.). В 1911 г. приютом для подкидышей заведовала член правления «Костра» А.А.Огонь-Догановская, с 1912 г. – М.С.Поленова, медицинской частью врач Я.Е.Шостак. В 1911 г. через него прошло 112 подкидышей (умерло 87), в 1912 – 145 чел. (умерло 105). Причиной высокой смертности стало большое число детей, поступивших с заболеваниями, и вынужденная необходимость прибегать к искусственному вскармливанию. Земство не компенсировало расходы на кормилиц, оборудование, белье и т.д. Отделение для подкидышей стало непосильным бременем для «Костра», и правление просило Губернское земство вернуть его в свою больницу. В попечительское общество «Костра» входили известные люди: городской голова Л.И.Афанасьев, кн. С.М.Баратаев, кн. А.В.Ухтомская, М.В.Ливчак, М.Н.Зимнинский, М.А.Волков, Н.Я.Шатров, Н.П.Пастухов и др., а членов купеческой семьи Балакирщиковых – целых 6 человек. Е.М.Перси-Френч, являвшаяся почетной попечительницей детского убежища, в 1910 г. избрана председателем правления. Хозяйством по-прежнему управляла М.В.Панова. «И дети, и заведующая, и прислуга во всех затруднениях обращались к ней. Покупка провизии, распределение пожертвований, кройка платья, даже переделка поношенных вещей – все находилось в ее непосредственном ведении». Врач М.И.Ладыгин по ходатайству общего собрания членов «Костра» в 1910 г. награжден орденом Св. Анны 3-й степени. В 1916 г. почетным попечителем детского убежища был губернатор А.С.Ключарев, председателем правления – К.Г.Юнг Несмотря на столь представительный состав, «Костер» едва сводил концы с концами. В 1910 г. поступило 4369 руб., израсходовано 4303 руб. (не считая средств на строительство); в 1911 г. приход – 7522 руб., расход – 6928 руб., и это в условиях строжайшей экономии. Приют существовал только за счет пожертвований (почти исключительно «натурой») и членских взносов. «Все, чем мог располагать «Костер» для содержания своих питомцев – результат энергичных хлопот отдельных лиц. Они неустанно побуждают общество, город, земство к тем пожертвованиям и субсидиям, которые до сих пор, хотя и слабо, поддерживали пламя «Костра». Грустно думать, что уйди эти деятели со сцены, и «Костер» погаснет совсем» (Отчет за 1911 год) В 1910 г. нехватка средств вынудила правление прибегнуть к организации лотереи-аллегри, принесшей 1140 руб. После 1910 года ручеек пожертвований почти иссяк. Правление «Костра» в феврале 1911 г. через газету «Народные вести» обратилось к симбирянам с просьбой помочь «деньгами, материями и вещами ввиду ограниченных средств на содержание питомцев приюта в количестве 30 человек». «В детях – будущее страны. А скольким детям, нуждающимся в немедленной помощи, приходится отказывать в приеме за недостатком средств. Следовало бы широко открыть двери убежищ, чтобы все обездоленные дети имели возможность греться и расти – не бременем страны, а полезными деятелями… С этим горячим призывом Правление обращается к обществу и надеется, что найдется, наконец, кто-нибудь, кто поставил бы учреждение… на твердом основании, с обеспеченным будущим, без необходимости у частных лиц и учреждений выпрашивать на содержание своих питомцев» Призыв нашел отклик. В последующие месяцы «Народные вести» публиковали списки жертвователей, впрочем, не слишком щедрых или богатых. Так, 23 служащих удельного округа перечислили в пользу «Костра» по одному рублю. В 1911 г. через редакцию газеты приют получил 54 рубля, всего от частных лиц 775 руб., от городской управы – 200 руб. Изменить ситуацию эти деньги не могли. В декабре 1912 г., в упомянутой выше статье в «Симбирянине», подписанной «Один из самых старых работников «Костра», автор писал: «В конце Мартыновой улицы стоит большой каменный дом, на воротах которого красуется вывеска «Детское трудовое убежище «Костер». Прохожие равнодушно читают название и идут мимо, иногда только подивившись странному названию приюта… Вначале идея «Костра» нашла отклик в обществе, приток сил и пожертвований. Сочувствие общества оказалось поверхностным. Охлаждалась энергия, ослабевал интерес к малозаметному учреждению. Отсутствие стремления работать «напоказ» не давало пищи честолюбию, не привлекало жертвователей, которым не на что рассчитывать. В «Костре» работают скромные труженики исключительно ради идеи… Равнодушие общества привело к тому, что средства приюта совершенно оскудели. В данное время на существование приходится брать из кассы последние гроши. Надолго ли хватит оставшихся 300-400 руб. на такую огромную семью?.. Много надо мужества и самоотречения, чтобы не опустить рук и не отчаяться… Осталась лишь небольшая группа лиц, не покидающих дела, на которое они положили много труда, и которое им поэтому особенно дорого… Иссякнут последние деньги, на членские взносы не проживешь и 2-х месяцев. Что же дальше? Ввиду полного отсутствия средств возникает вопрос о закрытии приюта. А куда денутся 30 с лишним детей? Неужели выбросить их опять на улицу, для пополнения рядов хулиганов и нищих? Не мешало бы обществу задуматься над этим…» В декабре 1912 г. правление «Костра» вынесло вопрос о бедственном положении детского убежища на рассмотрение городской думы. Призывы о помощи к городским властям, учреждениям и частным лицам принесли определенные плоды, хоть и не слишком значительные, и «Костер» продолжал в меру сил «рассеивать мрак нищеты и горя» Новые испытания принесла Первая мировая война. В условиях массовой мобилизации и экономического кризиса росло число нуждающихся в приюте детей. С другой стороны – тыловой город наполнили беженцы и раненые. На помощь им в первую очередь направлялись усилия официальных учреждений и благотворительных организаций. «Костру» тоже пришлось потесниться, приняв в свои стены 45 детей беженцев. Но трудности и сплачивали людей, открывая в них лучшие стороны. В годы войны значительно увеличился приток пожертвований на добрые дела; создавались новые благотворительные организации. В сентябре 1914 г., наряду с другими комитетами, открыто Симбирское отделение Елизаветинского комитета под покровительством Великой княгини Елизаветы Федоровны, принявшее детское трудовое убежище «Костер» в свое ведение. Первым взнос в сумме 1000 руб. в пользу Елизаветинского комитета сделал фабрикант Н.Я.Шатров. «Граф А.А.Орлов-Давыдов детскому приюту «Костер», Дому трудолюбия и дому для инвалидов пожертвовал 5000 рублей» (Ю.Д.Ефимов) Питомцы «Костра» не оставались в стороне от общего дела. Если Дом трудолюбия, учебно-трудовой пункт и другие «взрослые» заведения выполняли заказы для фронта, шили обмундирование и обувь, то дети участвовали со своими поделками в благотворительных базарах, лотереях и иных мероприятиях. После революции «Костер», поддерживаемый исключительно инициативой и стараниями отдельных представителей симбирской интеллигенции, в прежнем виде прекратил существование. Но его свет и тепло не исчезли бесследно. В доме на бывшей Мартыновой улице долгое время размещался преемник «Костра» – детский дом № 2. Теперь его занимает медицинское учреждение. Около входа висит доска: «Здание, где находился детский приют «Костер»
|
|
|
|
|
Цитирование информационных материалов, размещенных в ИА "Улпресса" без получения предварительного разрешения допустимо при условии обязательного указания на источник цитирования: приведение ссылки — в печатных материалах, гиперссылки на cайт ulpressa.ru — в сети Интернет. Ссылка на источник или гиперссылка должны располагаться в начале текстового материала.
Барсуков
Отличная статья! Грамотно подобран фактический материал. Симбирский быт в подробном описании. Главное, что без аляповатых красок; ненавистные буржуи – благодетели революционеры.