В поселке Старотимошкино Барышского района Ульяновской области разыгралась драма: у многодетной семьи забрали троих приемных детей. Поводом для такого жесткого решения стал шлепок ребенка по попе. На родителей завели уголовное дело. В защиту супругов выступили их «коллеги» — другие приемные родители.
Разлученные
Наталья и Илья Ульяновы родом из Старотимошкино. Знакомы с детства. Поженились в 1994 году, когда оба учились в пединституте — он — на учителя труда, она — истории.
— В 1996 году мы переехали в Вешкаймский район, работали в школе. Родился старший сын. Муж вел в школе информатику, физику, труды. Потом работали в нескольких селах, родилась дочь. Времена были сложные, муж начал ездить на вахту. Мы вернулись на родину, в Старотимошкино, — рассказывает Наталья.
Сейчас у них трое своих детей — средней дочке 11 лет, младшей — три года. Старшему сыну — 19, он закончил школу и уехал в Ульяновск, поступил в университет. В доме освободилась комната. Ульяновы решили взять ребенка из детдома.
— Мы подумали: а почему бы и нет? Ведь есть возможность сделать кому-нибудь жизнь лучше. Выбрали Тимура, у которого, как оказалось, есть еще два старших брата. Согласились взять всех троих, хотя нас предупредили: старший, Саша, уже начал воровать, средний, Леша, был слишком агрессивным. Но мы решили, что справимся, — продолжает Ульянова.
Судьба у мальчишек сложная. По иронии судьбы, их мама родом из того же Старотимошкино: она вышла замуж и уехала из села в Тамбовскую область. У мальчиков была старшая сестра, в прошлом году она погибла. Мать развелась с мужем, оставила детей на бабушку в деревне и уехала на заработки.
Бабушка пила, пятилетний Саша, трехлетний Леша и годовалый Тимур остались без присмотра. Соседи, не выдержав, что голодные, полураздетые дети бродят в ноябре по улице и попрошайничают, вызвали опеку. Мальчиков забрали с истощением и разными диагнозами — Тимур даже не умел ходить.
С того времени братья были разлучены — лишь за три месяца до того, как Наталья и Илья нашли информацию о Тимуре, их, всех троих, перевели в Майнский детдом.
Найти язык
Сейчас Саше 10 лет, Леше — восемь, Тимуру — шесть. Привыкать к домашней жизни им было непросто. Второклассник Саша не умел ни читать, ни считать, ни писать. Спустя месяц, как Ульяновы взяли к себе детей, объявилась их мама.
— Я ее пустила — все же родной человек, хотя смутно помнил ее только Саша. После ее визита мальчики стали неуправляемыми. Леша проговорился: мама сказала им, что в «родном доме» их ждут горы игрушек и велосипедов. Чтобы вернуться, нужно плохо себя вести — тогда их заберут в детдом и потом отдадут маме, — вспоминает Наталья.
С Сашей приемные родители сразу нашли общий язык: договорились, что мама, если захочет, заберет его — никто препятствовать не будет. Мальчик успокоился, нагнал, а затем и перегнал многих сверстников.
Сложнее оказалось с Лешей. В коллективе мальчик вел себя очень агрессивно, если он считал, что его несправедливо обидели, реагировал остро. Начал убегать из дома, иногда брал с собой младшего Тимура. Однажды украл три велосипеда, разбил стекло у машины.
После долгих мытарств по больницам, санаториям и реабилитационным центрам, Ульяновы выяснили, что у Леши психиатрический диагноз, ему требуется индивидуальное обучение, вне коллектива. Учителя стали приходить к мальчику на дом.
— Мы радовались, что дети приходят в себя. Решили взяться за Тимура, на активность которого жаловались в саду — он был «неудобным» ребенком. Но не успели, — продолжает Наталья.
«Плохие родители»
Отношения с опекой у Ульяновых сложные. На сотрудников, работающих в районе, жалуются многие приемные родители — по их словам, приходя в дом, они смотрят не на настроение ребенка, а ищут, к чему придраться, пересчитывают трусы и носки.
— На диване чуть сдернуто покрывало. Пишут в акте: не убрано. Но у нас пять детей дома! Они рисуют, играют, читают книги, бегают. Тут, скорее, подозрительно, если в доме идеальный порядок, — считает Наталья.
Ульяновы перевели Тимура в садик, расположенный в Старотимошкино. «Сложный» ребенок явно оказался не к месту. Заведующая стала жаловаться в опеку, что у мальчика изорванные сандалии, что он грязный, неопрятно одет. Это шокировало аккуратистку Наталью.
Затем супругам заявили, что они не занимаются изготовлением поделок и костюмов, не принимают участие в утренниках. Наталья без устали доказывала, что это ложь. Поделки оказались одними из самых лучших, костюмов она шила всегда два — для Тимура и своей дочери, на всех мероприятиях и собраниях была. «Да, я ошиблась» — был ответ заведующей.
— Доходило до маразма. В группе 20 детей, 40 родителей. На эстафету нужно 10 человек. Я отказалась участвовать — есть те, кто помоложе. Но мне заявили, что мы обязаны были это сделать! — говорит Наталья.
Илья, не выдержал, написал заявление в прокуратуру. Правоохранители провели проверку и нашли «нарушения требований действующего законодательства, допущенные администрацией дошкольной группы, при проведении работы с семьей». На имя заведующей было внесено представление, Ульяновым посоветовали обратиться в суд. Но Наталья, человек неконфликтный, отговорила мужа это делать.
Полгода семью не трогали. Но заявление все же вышло супругам боком. Заведующая детсадом дружна с сотрудницей опеки, а потому все, что произошло позже, было вполне предсказуемо.
Наказание без преступления
В начале сентября воспитатель заявила, что у Тимура изодрана вся спина.
— Мы посмотрели — да, была пара царапин, небольшие синяки. Но когда мальчишки играют вместе, это неудивительно, — говорит Илья.
Устроив Лешу на индивидуальное обучение, уставшие от претензий из детсада Ульяновы решили взять на время домой и Тимура. 15 сентября они написали заявление, а 16-го к ним нагрянула большая комиссия с участковым.
— Меня спросили, бьем ли мы мальчиков. Я ответила, что максимум, может быть шлепок по попе, как у всех родителей. С Тимуром беседовал психолог, он сказал, что «папа стукнул меня один раз». Детей тут же увезли, — едва сдерживает слезы Наталья.
Судмедэкспертиза не нашла никаких следов побоев у Тимура. Никаких доказательств, что ребенка били. Однако на Ульяновых завели уголовное дело, мальчиков отправили в приют. Ни Наталью, ни Илью к детям больше не пускают. А они просятся домой. Леша снова начал истерить — осознавать, что его снова «бросили», очень сложно…
— Нас, видимо, подозревают, что мы хотим «нажиться» на детях. На одного ребенка мы получаем пособие — 7200 рублей. На эти деньги разбогатеть очень сложно, если учесть, что мы должны покупать одежду и все необходимые принадлежности для учебы, лечить их и так далее. Но мы им нужны: что будет теперь, когда они только-только начали привыкать к нормальной жизни? — говорит Наталья.
Бескомпромиссная трагедия
Приемными родителями Наталья и Илья были полтора года. Но их статус зачеркнут одной фразой из уголовного дела: «гражданин Ульянов нанес один удар ладонью по ягодицам несовершеннолетнему, от чего последний испытал физическую боль».
— Если отбросить эмоции, получается, у супругов отобрали детей за шлепок по попе, которым «грешат» и многие адекватные родители. Если подобное наказание ввести в практику, много родителей останутся без детей — и без своих, и без приемных, — считает юрист благотворительного фонда «Дари добро» Александр Мишалов.
Ульяновы всегда были на хорошем счету: Илья показывает мне толстую папку с грамотами. На их стороне приемные родители, члены Общественной палаты региона, представители фонда «Дари добро», односельчане.
— Самое главное в этой ситуации — состояние детей. Все, что сделали Ульяновы за эти полтора года, теперь пойдет насмарку. Это огромный удар для них, для самой семьи, — говорит председатель областной ассоциации приемных родителей Мария Писарева.
— Мальчиков с психиатрическим диагнозом, с «историей», больше не возьмет никто. А, значит, их судьба предопределена. По статистике, 90 процентов выпускников детских домов спиваются и становятся наркоманами, дальше — тюрьма и кладбище. В приемных семьях другой результат. Детдом — это казенщина: хождение строем, отсутсвие самостоятельности, — считает Мишалов.
Ульяновы не оставляют надежды вернуть мальчиков — пишут в разные инстанции, пытаются найти общий язык с опекой.
— Но мы для них преступники, которым страшно отдавать детей. Заявили: на компромисс мы не пойдем, — вздыхает Наталья.
По мнению Марии Писаревой, в этой ситуации интерес опеки, увы, не на стороне детей: Если даже Ульяновым и вернут мальчиков, думаю, будет строжайший контроль, такой, от которого взвоешь. А если нет, то дети просто будут потеряны для общества.
Комментарий
Главный специалист отдела опеки и попечительства Барышского района Светлана Погодина:
— По этому делу мы никаких комментариев не даем. Возбуждено уголовное дело по части 1 статьи 116 «Побои», в отношении обоих родителей. После того, как будет завершено его расследование, можно будет что-то комментировать.
