|
«…Пока в России Пушкин длится, Часть 1. В 1833 году А.С. Пушкин (помимо многих других тем и замыслов) работал над серьёзным историческим трудом о Пугачёвском бунте. В это же время он написал план «Капитанской дочки». Чувствуя нехватку материалов, Александр Сергеевич решил отправиться к местам событий – в Поволжье и на Урал. 17 августа 1833 г. поэт выехал из Санкт-Петербурга. Побывав в Нижнем Новгороде и Казани, он прибыл в Симбирск. Следует заметить, что если, например, в Казани хронология пребывания Пушкина описана буквально поминутно и не вызывает споров, то с Симбирском такой ясности нет. В разных источниках весьма уважаемых авторов имеются различия. Не совпадает даже дата прибытия Пушкина в Симбирск. Далее приведён текст Ж.А. Трофимова, поэтому будем придерживаться его версии. Итак, 9 (по другой версии 10) сентября 1833 г. Александр Сергеевич Пушкин приехал в Симбирск, где остановился у губернатора А.М. Загряжского. Проведя день в городе, утром 11 сентября он выехал в Языково. Застав там лишь старшего из братьев Языковых, 12 сентября поэт вернулся в Симбирск. Посетив Оренбург и Уральск, Александр Сергеевич отправился в обратный путь. Миновав Симбирск, он 29 сентября прибыл в Языково, застав на сей раз всех трёх братьев. На следующий день Пушкин простился с гостеприимными хозяевами и поехал в своё Болдино. В ходе путешествия А.С. Пушкин собрал богатые материалы (документы, рассказы старожилов, фольклор и др.) и в ноябре 1833 г. завершил работу над «Историей Пугачёва», переименованной по указанию Николая I в «Историю Пугачёвского бунта». Многие материалы для этого труда и для «Капитанской дочке» были получены в Симбирске и у Языковых. О пребывании А.С. Пушкина в Симбирске и его связях с нашим краем писали многие авторы. Из современных изданий следует обязательно назвать очень обстоятельную книгу Е.К. Беспаловой и В.А. Сукайло «Симбиряне в жизни и творчестве Пушкина» (2001). Много занимался этой темой и Жорес Александрович Трофимов (1924-2020). Им написана книга «Симбирские дни Пушкина. Исследования и находки» (1999), а также ряд статей по отдельным аспектам этой темы. Ниже приведена практически неизвестная статья Ж.А. Трофимова «Пушкин в Симбирске» (2003). Это машинописный текст (видимо, не публиковавшийся) – всего 4 листа с подписью автора – из фондов Дворца книги. О посещении Пушкиным Симбирска писали ещё в XIX веке. Порой в этих рассказах исторические факты причудливо перемешаны с выдумками. Одно из первых описаний принадлежит перу известного фантазёра князя В.И. Баюшева («Московские ведомости», 3.12.1883). Там говорится и об устроенном для Александра Сергеевича обеде в доме Языковых на Спасской улице, и о последовавшей за обедом весёлой пирушке в доме Аполлона Ивановича Юрлова на Покровской, где Пушкин «был в ударе и поражал присутствующих своим остроумием». Потом это описание повторил В.П. Юрлов («К воспоминаниям об А.С. Пушкине», «СГВ», 29.05.1899) – автор, несомненно, талантливый, но не заслуживающий особого доверия. Из более серьёзных сибирских исследователей к словам Баюшева и Юрлова с доверием отнёсся только Н.А. Державин («А.С. Пушкин в Симбирске», «Нива», 1913, № 39). Другие уважаемые краеведы прошлого, писавшие о пребывании Пушкина в Симбирске, об этих событиях вообще не упоминали, видимо, не воспринимая их всерьёз. Ж.А. Трофимов в своей книге, а также в некоторых статьях, уделил немало внимания описаниям князя Баюшева и В.П. Юрлова. По словам Жореса Александровича, сначала он разделял версию о весёлом застолье с участием поэта в домах Языковых и Юрлова. Но, сопоставив эти истории с достоверными фактами, пришёл к выводу, что этих событий не могло быть, и убедительно доказал это. Братьев Языковых в сентябре 1833 г. вообще не было в Симбирске, что точно известно и подтверждено письмами и документами. Как же они могли давать обед в своём городском доме? Конечно, речь не идет о том, чтобы лишить дом Языковых статуса пушкинского места, пусть даже надпись на мемориальной доски, установленной в 1937 году, не вполне достоверна. Да, Пушкин останавливался не здесь, а в губернаторском доме. Но духовное родство Александра Сергеевича с Языковыми сомнению не подлежит. На своей бесспорной правоте Жорес Александрович не настаивал, назвав свои выводы «версией» и особо подчеркнув, что тема пребывания Пушкина в Симбирске требует дальнейшего изучения. А в представленной далее статье все эти легенды, сомнения, гипотезы оставлены за кадром. Только факты. * * * Ж.А. Трофимов. Минуло 170 лет [статья написана в 2002 г.] с той сентябрьской поры, когда Александр Сергеевич совершил поездку по Поволжью и Уралу, чтобы увидеть места, где 60 лет назад бушевала крестьянская война во главе с Емельяном Пугачёвым, и завершить сбор документов и материалов для «Капитанской дочки» и «Истории Пугачёва» Путешествие это было самым длительным в жизни поэта (около полутора месяцев), самым дальним (почти 5000 верст) и самым плодотворным для расцвета его второй музы, покровительницы истории Клио. Примечательно, что наиболее продолжительным оно оказалось по Симбирскому крае. Так, если в Нижнем Новгороде Пушкин пробыл сутки с небольшим, в Казани – более двух суток, в Оренбурге и Уральске – по двое неполных, то пребывание в Симбирске, Языкове и поездки по губернии заняли почти девять суток. По прибытии в Симбирск – это было 9 сентября – Александр Сергеевич остановился у губернатора А.М. Загряжского (дальнего родственника жены) и получил у него письмо от Натальи Николаевны. В этот и на следующий день поэт побывал на Венце, откуда в свое время прекрасными видами любовались Н.И., А.И. и С.И. Тургеневы, Н.М. Карамзин, И.И. Дмитриев; повидал дом Карамзиных, дворец Пустынникова в Троицком переулке (ныне Краснознаменном), где граф Панин допрашивал Емельяна Пугачёва, а затем останавливалась Екатерина II, и около которого дворянство намеревалось поставить памятник историографу государства Российского. Выполняя просьбу столичного литератора князя В.Ф. Одоевского, поэт уточнял подробности деликатного дела его отчима, полицейского чиновника П.Д. Сеченова, обвинявшегося в содействии побегу из дома дворянки Варвары Кравковой, теперь находившейся в келье симбирского Спасского женского монастыря. Выяснив, что поэта Николая Языкова в городе не оказалось, Александр Сергеевич утром 11 сентября мчится в родовое имение Языковых, находившееся в 65 верстах западнее Симбирска по Московскому тракту. Увы, и там «родни по вдохновенью» не оказалось: Николай Михайлович занимался записями народных песен и сказаний в Сызранском уезде, где проживала его сестра П.М. Бестужева. Но Пушкин не раскаивался, что сделал солидную петлю, отклонившись от основного маршрута путешествия, ибо в Языково застал старшего брата поэта, Петра Михайловича, известного геолога, естествоиспытателя, знатока старины и умелого руководителя сельского хозяйства. Под свежим впечатлением от общения с Петром Языковым, Александр Сергеевич в письме к Наталье Николаевне назвал его «человеком чрезвычайно замечательным», которого готов полюбить, как любит Плетнева или Нащёкина (1). Утром 12 сентября Пушкин выехал в Симбирск, откуда после отдыха и прощального обеда у губернатора Загряжского, уже в ночь на 13-е число, отправился по правобережной дороге в Оренбург. Однако, не добравшись к утру даже до почтовой станции в Сенгилее, испытав различного рода мытарства, Александр Сергеевич поздним вечером, в канун 14 сентября, снова (в третий раз за пять суток!) прибыл в Симбирск, в дом Загряжских. Теперь губернатор организовал продолжение путешествия Пушкина уже по заволжскому пути. В память о встрече Загряжский подарил дорогому гостю Генеральную карту Екатеринославской губернии, на которой Александр Сергеевич сделал надпись: «Карта, принадлежавшая императору Александру Павловичу. Получена в Симбирске от А.М. Загряжского 14 сент. 1833». На рассвете следующего дня поэт отправился с Венца по Смоленскому спуску до нижней волжской набережной. Покидая город, с которым волей судеб было связано столько поездок, Пушкин довольно хорошо узнал его, увидев со всех сторон горизонта: приехал он из Казани в Симбирск – с севера, на запад – уезжал в Языково, с юга – видел Симбирск при неудачной поездке до Сенгилея и обратно; находясь же на паромном дощанике, поэт любовался живописным, покрытым садами склоном высокого берега Волги – таким открывался перед ним вид на город с востока. Эту прощальную картину он запечатлел в своей дорожной тетради: на двух развернутых страничках скупыми, но точными карандашными линиями обозначил Венец, три дома на краю его бровки – Карамзина и два соседних строения, извилистую ленту спуска, Смоленскую церковь, в стенах которой в 1670 году побывали повстанцы Степана Разина, а также несколько пристанских изб и амбаров. Внизу рисунка Александр Сергеевич сделал пояснительную надпись: «Смоленская гора. Церковь Смоленская и дом Карамзина. 15 сент. Волга» (2) Переправившись на левый берег могучей реки, поэт выбрался на оживленный тракт и через трое с половиной суток, 18 сентября, достиг Оренбурга. В сопровождении служившего там Владимира Даля он совершил поездку в Уральск, а вечером 23-го тронулся назад, к Волге. Через пять суток (уже в четвертый раз за 19 дней!) Александр Сергеевич с неизменным спутником – камердинером Гаврилой Шапошниковым [*] до Симбирска, а в пятницу 29 сентября въезжает в господскую усадьбу в селе Языково. Насколько теплой была встреча с хозяевами, свидетельствуют строки из письма Пушкина к жене, которое он отправит спустя несколько дней из Болдина: «Проезжая мимо Языкова, я к нему заехал, застал всех трех братьев, отобедал с ними очень весело и отправился сюда» (3). С таким же удовлетворением сообщал и Александр Языков сестрам о встрече с именитым гостем: «В обществе он очень забавен, и время с ним провели весело…» (4). Братья Языковы из уст Александра Сергеевича узнали о результатах его поисков документов о пугачёвском восстании, о его записях рассказов казаков-старожилов о событиях того времени. Поведал гость и о новостях столичной литературной жизни, в частности, о новой повести Н.В. Гоголя «Чиновник», о своём участии в заседаниях Российской Академии. В свою очередь, гостеприимные хозяева передали Пушкину уникальную рукопись академика П.И. Рычкова об осаде пугачёвцами Оренбурга, а также свои фольклорные записи о пребывании Е. Пугачёва в Симбирске. Словом, в субботу 30 сентября 1833 года, когда Пушкин, по-братски распрощавшись с гостеприимными Языковыми, покинул их вотчину и отправился в свое Болдино (до которого через Ардатов и Абрамово оставалось всего 164 версты), в душе у него остались самые тёплые впечатления, нашедшие отражение и в письме к жене 2 октября, сразу же после окончания всего его 45-дневного путешествия. Из письма же Александра Языкова к своим сёстрам видно нечто большее: Пушкин «зимою обещал быть в Симбирске» (5) Девять дней, проведенные великим поэтом на симбирской земле, особенно время общения с Языковыми, оставили неизгладимый след в его душе и дали обильную пищу для раздумий при работе не только над «Историей Пугачёва» и «Капитанской дочкой», но и над некоторыми другими творениями. Примечания автора: Ж. Трофимов. [*] На самом деле А.С. Пушкина сопровождал в поездке слуга Гаврила Михайлович Калашников, брат «крепостной любви» Александра Сергеевича, Ольги.
Материалы комментируем в нашем телеграм-канале
 
|
|
Цитирование информационных материалов, размещенных в ИА "Улпресса" без получения предварительного разрешения допустимо при условии обязательного указания на источник цитирования: приведение ссылки — в печатных материалах, гиперссылки на cайт ulpressa.ru — в сети Интернет. Ссылка на источник или гиперссылка должны располагаться в начале текстового материала.
