«СЭС, СЭС!» – слышалось утром в учебном заведении. Дежурных сразу предупредили о соблюдении порядка. Приняли сотрудника с улыбочкой на лице, директор пригласил в кабинет.

Потом обычный обход всего учебного заведения. Отвезли представителя с комфортом на директорской машине. Так прошло утро, был короткий день для учащихся, так как весь педагогический коллектив должен был согласно приказу директора в 12.30 быть в СЭС на аттестации.

Пришли мы на просветительную лекцию и очередную аттестацию чуть раньше. Сначала нас не пустили в здание, сказали, что мы рано пришли. Какой-то сердобольный мужчина у входа раздавал всем чистые бланки «заявки-договора».

Мы еще усомнились, брать ли, вдруг рекламная акция, а когда решились, оказалось, что они закончились. Ровно в 12.30 нас впустили внутрь маленькой комнаты, вместимостью на 20 человек, куда зашло человек 50. Выяснилось, что нужно взять два бланка «заявки-договора» в одни руки по одной санитарной книжке. Пробрались сквозь толпу к выходу, места для заполнения бланков уже не было. Потом мы пошли оплачивать свой всеобуч в кассу, которая находится в лаборатории с другой стороны здания. Там отстояли 30 минут в очереди, молодая девушка добросовестно заносила наши фамилии в свою ведомость.

Немного пороптали, почему ей никто не помогает, и отправились опять в другую сторону здания, в маленькую комнату, чтобы нам поставили в медицинскую книжку штамп и голограмму. Сказали, что лекция будет здесь же и мы должны ждать лектора. Люди, пришедшие после нас из кассы, пробирались сквозь плотную толпу к окошечку за заветным штампом и голограммой. Так прошло еще какое-то время, которое тянулось неимоверно долго.

Пришла сотрудница СЭС и стала делать перекличку, есть ли в толпе повара, продавцы – в толпе таких не оказалось. Женщина сказала, что конференц-зал занят, произошли накладки, и лекция педагогов пройдет в этой комнате. Люди были помещены в условия стада, а их естественный протест вызвал только раздражение сотрудников СЭС, на что они отвечали, что они тут ни при чем и нечего их обвинять в создавшейся ситуации. Через пять минут в уже душной комнатке пожилые люди сказали, что не могут стоять, через десять минут гипертоникам стало плохо, и они молча выходили на улицу. Кто-то попросил женщину-лектора, чтобы она расписалась в санитарных книжках и отпустила людей, но та была непреклонна и как машина выдавала заученный текст, не обращая внимание на возмущение собравшихся.

Меня удивил еще и тот факт, что за все годы прохождения аттестации в СЭС, а их было немало, я не услышала из уст лектора ничего нового.

Всегда одно и то же, но за все время растущую плату, которую мы вносим из своего кармана, а теперь еще и через каждые два года.

Так прошло 20 минут, и все с нетерпением сложили уже медицинские книжки в стопки, развернув их на месте штампа. Честно говоря, у меня уже стали побаливать ноги. Но сотрудница СЭС, окончив лекцию, решила уйти за стойку, чтобы расписываться в медкнижках; все придвинувшиеся к ней и подошедшие сквозь толпу ринулись за ней, толкая друг друга. Дальше мы дождались своих медкнижек и, как драгоценность, прятали их с чувством глубокого неудовлетворения от произошедшего.

Хочется понять, почему организаторы, так заботящиеся о здоровье детей, столь плохо относятся к педагогам. Ведь нас сорвали с учебных занятий.

Решили мы пройти к администратору и задать ему этот вопрос. Но, увы, в кабинете №7, куда нас любезно направили, никого не оказалось.

Людмила СЕРОВА, преподаватель.