Этот дом расположен в самом центре города, через дорогу от мэрии. Там в комнатах отваливаются куски стен и летят прямо на головы жильцам, там оконные рамы выпадают на улицу, там почти не работает канализация, а дырявые водопроводные трубы замотаны тряпками… Это муниципальное жилье, но за последние 32 года там не появлялся ни один специалист городского ЖКХ. Примерно неделю назад управляющая компания Ленинского района обратилась в суд с иском к жильцам гиблого дома. Предмет иска – взыскание задолженности по содержанию, текущему ремонту и коммунальным платежам.

Людям грозят выселением за неуплату.

Сорок лет сказке Пелагея Ивановна Шеховцова в квартиру №4 по улице Кузнецова, 10а въехала в 1959 году вместе с матерью и сестрой. И тогда уже дом считался старым (в нынешнем году он отметил девяностолетие). 40 лет назад, когда Пелагея Ивановна вышла замуж и родила сына, домоуправление сначало отказало ей в прописке мужа на том основании, что строение по Кузнецова, 10а готовится под снос. С тех пор женщина родила двух дочерей, которые подарили ей двух внучек, похоронила мать, мужа, а дом стоит… В начале семидесятых, вспоминает Шеховцова, его ремонтировали, несколько лет спустя провели отопление. С тех пор будто забыли. Поначалу, когда у Шеховцовых лопались трубы, выходила из строя сантехника, летела электропроводка, они обращались с заявками в домоуправление, но все впустую, им объясняли: нынче все платное, прежних порядков нет.

Последний раз, когда на кухне прорвало водопроводную трубу, дочери Пелагеи Ивановны взяли тряпки и замотали-таки дыру так, что течь перестало.

В 2005 году в одной из официальных газет старшая Шеховцова прочитала, что их дом вот-вот снесут. На этот раз поверила: видно ведь, что если не снесут, то сам может развалиться. Но с тех пор минуло еще два года.

Может, и запустение здесь такое потому, что все время говорили о сносе, предполагает Пелагея Ивановна. Зачем, дескать, деньги тратить, если все равно людей вот-вот расселять будут.

С 2001 года они перестали платить за жилье. Не из принципа, не из соображений, что платить не за что, а из нужды. Из шести жильцов квартиры №4 работают только двое дочери Шеховцовой Татьяна и Наталья. Общий их доход едва дотягивает до шести тысяч. Плюс пенсия их матери в 1700 рублей. Из иждивенцев в квартире две девочки, 14 и 11 лет, и сорокалетний Алексей, сын и боль Пелагеи Ивановны. Говоря о нем, она только горестно качает головой: взрослый человек, теперь уж я за него не в ответе.

Как семье удается целый месяц выживать на эти гроши да еще растить детей (внучки Шеховцовой успешно учатся в элитной 40-й школе), старшие женщины и сами не понимают.

Двадцати рублей у нас свободных не бывает, говорит Пелагея Ивановна. Всю жизнь рвалась из нищеты, на четырех работах работала… Долги за коммуналку Шеховцовых всегда тяготили. В 2004 году Татьяна и Наталья получили от государства «детские» за несколько лет и тут же все отдали за квартиру. В нынешнем году они предприняли еще одну попытку рассчитаться с долгами: в апреле УК Ленинского района составила с ними договор о погашении задолженности на шесть месяцев. Первый взнос должен был составить 15 тысяч рублей, следующие пять почти по семь тысяч. Изначально было понятно, что семья не сможет расплатиться на таких условиях, но Шеховцовы не возражали. С апреля по июнь они заплатили управляющей компании девять с половиной тысяч рублей и иссякли. Дальше все покатилось по накатанным рельсам: долг, пени, никаких субсидий, никаких поблажек… Попытка расплатиться с городским ЖКХ загнала Шеховцовых в жуткую ситуацию и бездонную долговую яму, но это уже другая история.

Платить!

Но за что?

Сегодня женщины не отрицают своей вины: платить, конечно, надо было… Хотя у любого, кто ступит на порог их жилища, непременно возникнет вопрос: «За что?». Квартира Шеховцовых это три клети. В первой, крохотной, газовая плита, раковина с холодной водой и за перегородкой унитаз. В этом импровизированном туалете нет ни сливного бачка, ни света. Бачок развалился от старости, проводка сгнила. Так и живут: мужских рук в доме, считай, нет.

Оконная рама на «кухне» практически вывалилась, в батарее зияет дыра, потолок четырехметровой высоты почернел то ли от копоти, то ли от сырости… Далее следует комната, из нее дверь в другую. И там ободранные стены, перекошенные окна, теснота… Видно, что женщины пытались прикрывать разруху обоями, замазывать краской, но такое не прикроешь. Штукатурка с вековых стен отваливается вместе с обоями, краска на прогнившем дереве не держится… После очередного повышения тарифов ежемесячно за содержание жилья Пелагея Ивановна должна платить 175 рублей. И с 1959 года по 2001 платила регулярно (цена услуги, разумеется, менялась).

Шеховцовы никогда и не задумывались о том, что за платой должны стоять услуги. Была возможность платили. Не стало пошли ко дну.

Мирно, почти не сопротивляясь.

Обращались ли вы в Комитет соцзащиты за поддержкой? Пытались ли снизить плату за жилье в связи с его ветхостью? Добивались ли субсидий?

На все эти вопросы Пелагея Ивановна только плечами пожимает: «Пыталась поначалу, но толку-то нет.

Никому мы не нужны». Однажды Татьяна, старшая дочь Пелагеи Ивановны, попыталась выяснить, как можно получить субсидии на оплату жилья, но в Управляющей компании Ленинского района ей сказали: не старайтесь, не получите, потому что с вами живет брат, который нигде не работает.

Под суд На днях Шеховцовы были извещены о том, что жилищники подали на них в суд. Предмет иска ясен: выплата долга в размере без малого 47 тысяч рублей. Повестку в суд предваряла серия писем с требованием заплатить долг и с угрозами выселения. К тому, видимо, дело и идет.

Известен даже адрес: общежитие на улице Стасова, 18. Там шестерым Шеховцовым должны дать обменное жилье площадью не менее шести квадратных метровна человека. В нынешней своей хибаре они разместились не просторнее. Пелагея Ивановна и ее дочери с ужасом думают о такой перспективе. Общежитие на Стасова славится как поселение деклассированных элементов. Пьянство, брань, драки это то малое, что можно сказать о нравах этого места в формате газетной статьи. Для двух девочек Шеховцовых такой переезд обернулся бы катастрофой. Жизнь в квартире на Кузнецова, какой бы она тягостной ни была, все-таки своя, семейная. Бабушка и мамы вопреки всему стараются растить детей в любви и благополучии.

Тема о выселении должников из муниципальных квартир в последнее время чрезвычайно развивается властью. Это крайняя мера, и пока к ней не так часто прибегают.

Отчасти потому, что обменный фонд не так велик, на всех должников его не хватает. Но для жильцов квартиры по улице Кузнецова, похоже, место уже нашлось. Не хочется подозревать власть в какой-то злонамеренности, но идея витает в воздухе. Столетний дом настолько ветхий, что его, действительно, надо сносить. Тем более что стоит он на золотой земле. Жильцы приватизированных квартир смогут продавать свои развалюхи за миллионы, жильцам по найму город должен предоставить жилье в соответствии с санитарными нормами.

Если отвлечься от конкретной ситуации, то для власти должно быть подарком, что в доме под снос живут безнадежные должники, которых можно переселить в обменный фонд, а значит, избежать больших проблем и затрат.

То, что на землю под домом по адресу: улица Кузнецова, 10а, уже положили глаз коммерческие структуры, очевидно. Вокруг строения не раз собирались люди, что-то обсуждали, задавали жильцам вопросы, которые обнаруживали определенный интерес.

Веру не задушишь, не убьешь Шеховцовы простодушны, у них и мысли нет, что власть может использовать их беду в каких-то корыстных целях. На днях в одной из официальных газет они прочитали, что губернатор лично помог семье, которая попала в такое же тяжелое положение. Это дало им надежду на то, что и в их ситуацию тоже вникнет кто-то влиятельный и сильный.