Недавно отмечалось 70-летие со дня рождения писателя Венедикта Ерофеева (на снимке), прославившегося своей прозаической поэмой «Москва-Петушки». Известный писатель к нашему краю имеет самое непосредственное отношение.

Его родители отсюда родом, и сам он прожил здесь несколько трудных лет.

Богатырь Вена В селе Елшанка Николаевского района Ульяновской области живет много Ерофеевых. Род с такой фамилией проживает там издавна. В 1900 году в селе появился на свет еще один представитель этой фамилии Василий Васильевич Ерофеев. Он вырос и женился на односельчанке Анне Андреевне Гущиной. Отец Анны был псаломщиком. Он рано умер, и воспитывать сирот помогала семья местного священника. Подружившись с дочерью священника, семья которого была очень образованной, Анна также смогла получить неплохое образование. Потом и всех своих детей она приучила к чтению.

В 1920-х годах молодая семья покинула Елшанку. Василий отправился работать на станцию Пояконда в Мурманскую область. Анна поехала в Москву, но потом тоже отправилась на север. В 1938 году, когда Василий работал на станции Чупа, а в семье Ерофеевых было уже четверо детей, на свет появился самый младший – Венедикт или, как звали его домашние, Вена.

– Хмурым ноябрьским днем в интернат ко мне зашел отец и сказал: «Одевайся, Тамара, идем в больницу забирать братишку». Больница находилась неподалеку от интерната для детей железнодорожников. Две женщины в белых халатах спускались к нам по лестнице. Одна из них держала закутанного малыша. Мама спускалась осторожно, держась за перила. Папа шагнул навстречу. «Поздравляем вас! Младенец ваш – первый богатырь в больнице: 13 фунтов». Мне доверили немного подержать малыша. Я приоткрыла одеяльце. Веночка спал и усиленно сосал нижнюю губу.

Проводив родителей к поезду, я вернулась в интернат, – вспоминает старшая сестра Венедикта Тамара Васильевна, живущая сейчас в городе Кировске Мурманской области.

Верхом на бомбе Начавшаяся война казалась в первое время детям какой-то забавой.

После одного из налетов они пошли посмотреть на воронки от бомб. Неразорвавшийся снаряд лежал рядом с рельсами, из него высыпалось чтото, чем дети набили себе карманы.

Кто-то из смельчаков даже посидел верхом на бомбе. Когда сосед увидел содержимое детских карманов, заставил вытрясти все и куда-то унес, сказал, что это взрывчатка.

Вскоре Ерофеевы перебрались в Хибины, куда перевели отца. Но уже в августе 1941 года все заговорили об эвакуации. Матьи детей Ерофеевых отправили в Архангельскую область.

Но отец сразу им сказал – перебирайтесь в Елшанку к деду. Дорога до села оказалась долгой.

В Архангельской области их поселили в пустой школе в Нижней Тойме. Но когда стало плохо с продуктами, мать выхлопотала пропуск, чтобы доехать в Елшанку. Добрались они туда только к концу сентября.

Ехали и пароходами, и поездами, и шли пешком.

Черные-черные лепешки В селе, правда, оказалось, что в доме у деда уже живут две семьи родственников. Анну с детьми поселили в пустующем доме ее сестры.

Дед поначалу помогал, как мог, продуктами. Тамару отправили в село Головино копать оборонные траншеи и окопы. Когда после этих работ вернулась в Елшанку, ее встретили печальной новостью: деда забрали чекисты. Сначала Василия Константиновича приговорили к расстрелу, потом приговор изменили на десять лет заключения. Но в семье его так больше и не видели. Он умер еще до изменения меры наказания.

Зимой Ерофеевы остались совсем без еды. Они не считались эвакуированными – так как приехали к родственникам, – поэтому никаких продуктов им не полагалось. Пришлось выживать.

– Кто-то подсказал, что под снегом остались неубранные картофельные поля. Мы откапывали мерзлый картофель, толкли его и пекли лепешки. Они получались черные-черные. Но мы их с удовольствием ели, – рассказала Тамара Васильевна.

Младший Венечка оказался самым слабым, он вытянулся в длину, стал бледный, худенький, у него начался рахит. Сохранилась фотография той поры, сделанная в Елшанке.

Ее передала краеведу Сергею Петрову невестка Венедикта Ерофеева. На снимке – Венечка с одной из сестер.

Как Гоголь В ноябре 1943 года Василий Ерофеев приехал за семьей, чтобы забрать жену и детей обратно. Он получил пропуск на всех, кроме Венедикта. И когда семья ехала в поезде, и в вагоне появлялся военный патруль, мальчика прятали на третьей полке среди багажа.

Когда семья вновь очутилась в Хибинах, Венедикту шел шестой год.

Он умел читать, писать, рисовать, хотя с ним никто не занимался. Мальчик рос замкнутым, тихим, мог подолгу что-то сосредоточенно писать, а однажды выдал такое, что удивило всю семью.

– Дома не было книг. Откуда-то только взялся большой фолиант собрание сочинений Гоголя. И Вена его листал-листал и что-то писал.

Когда я его спросила, что же он пишет, он абсолютно серьезно ответил: «Записки сумасшедшего», – со смехом вспоминает Тамара Васильевна.

– Случай этот стал семейным анекдотом.

Веня, прочитав «Записки сумасшедшего» Гоголя, решил последовать примеру писателя и сочинить свои.

Уже после смерти Венедикта Ерофеева, в 2000 году, было напечатано его юношеское произведение под названием «Записки психопата».

Лидия ПЕХТЕРЕВА