Ехал недавно с работы домой на попутном автобусе. Автобус был служебный, вез с правого берега Волги на левый рабочих.
В основном мужиков, один из которых всю дорогу надрывно кашлял. Я подумал было, что это какой-то старикан-пенсионер, не желающий маяться дома от скуки и потому продолжающий работать. Но кашлял, как оказалось, вовсе не старик, а, наоборот, юноша, самый молодой человек из всей этой бригады. И соплями в общественном транспорте шмыгает тоже чаще всего молодежь. Это я заметил уже позже, когда стал наблюдать за попутчиками более внимательно. А недавно моя коллега написала статью о современной моде ходить без головных уборов, которая, наверное, и объясняет эту участившуюся хилость в молодежной среде.
Сейчас на улице потеплело, и гуляющих «без головы», как выражаются в деревне, стало особенно много. Но их немало было и неделю назад, когда температура за окном опускалась до -20, причем с ветром, то есть было очень холодно, и при виде дам с развевающимися волосами по коже пробегал мороз.
Всякая мода приходит откуда-то. Мода ходить без головного убора пришла в Россию, конечно, не с севера. Она пришла из стран Европы и Америки, то есть оттуда, где климат заведомо не столь суров, как у нас, где зимой считается время года с нулевой температурой «за бортом» или, что уж совсем ужас, с морозами в два-три градуса. Ровно так же, как пришла далеко с югов мода девушек оголять животы. Они оголяют их у нас до глубокой осени и даже при минусовой температуре. Когда-нибудь медики сообщат, к чему эта мода привела – думаю, к массовым заболеваниям почек и всей мочеполовой системы женщин в российских городах, и в Ульяновске в частности.
Там, откуда пришла мода голых животов, она всего лишь жизненная необходимость, поскольку речь об очень жарких странах, таких, как Бразилия, Аргентина, Мексика. При +30-40, если не оголяться, загнешься от теплового удара. Наши дамы подсмотрели новую моду, вероятно, в телесериалах про красивую жизнь среди пальм. Либо в бесконечных телешоу, где участники, нахватавшиеся модных веяний в поездках в те самые бразилии, демонстрируют их перед камерами. Демонстрируют, кстати, в основном вынужденно, поскольку в студиях, где снимаются шоу, чаще всего стоит невыносимая жара. Такая же, как в Бразилии. Но не по морозу же ходить, заголившись, хоть это и сексуально!
Ходят! Будь побольше мозгов, наверное, сообразили бы, что это опасно, что можно заболеть и потом утомительно чахнуть, что это не та мода, которую стоит перенимать. Но перенимаем почему-то именно такое – всякий вздор, чушь и гниль. Не успели приоткрыться запертые при коммунистах двери за рубеж, как по наркоте и прочей дряни обогнали ту же Америку, стремясь к африканским странам. И жвачки поедаем тоже, наверное, уже больше их. И пива из горла (чтобы как они) или из банок. И трепотни по мобильнику…
Хватаем все, что у кого увидим. У китайцев увидели страсть к фейерверкам и вообще пиротехнике. У них это – часть национальной культуры, которой уже сотни, а то и тысячи лет, они, если кто забыл, и порох изобрели. Пальбой петард китайцы век за веком разгоняют нечисть, в это верили и так делали их деды и прадеды. И вот уже вся Россия повторяет то, во что верили и что делали китайские деды и прадеды – палит в небо по любому поводу – во время новогоднего пьянства и свадеб, в дни рождений, в дни городов и областей. Эффект у нас, похоже, совсем другой, нежели у китайцев – нечисти только прибавляется. Зато круто!
Что делали и чем жили наши собственные прадеды, и знать никто не знает, а ведь они жили, жили какой-то своей жизнью, не попугайничая за бразильцами и китайцами, помня, в какой стране живут и что такое здравый смысл. Пришли другие времена, и все куда-то исчезло, сменившись тупым подражанием и пустотой. Ничего своего, ни идей, ни устоев, ни мнений,чем, к слову, успешно пользуется власть, заменяя все перечисленное телеящиком.
Может, как раз она, эта пустота, и есть та самая загадка нашей русской души, над разгадкой которой так долго бьется заграница? И может, поэтому новое издание «Войны и мира» разошлось в США в прошлом году тиражом в 600000 экземпляров, а у нас все больше людей, которые не знают, кем были Пушкин и Толстой.