– Я до сих пор не могу до конца поверить, – говорит заведующий отделением гравитационной хирургии детской областной больницы Алексей Кабаков о своем успехе на всероссийском конкурсе детских врачей. Всего на нем было представлено девять номинаций, в одной из которых, а именно «Педиатр-новатор», и стал лучшим ульяновский специалист. Награждение прошло 15 февраля в Москве, в зале церковных соборов храма Христа Спасителя, где светилам российской медицины вручили дипломы и премии в 50 тысяч рублей.

Мне случайно в руки попала анкета на участие в конкурсе. Подумал: а почему бы нет? Заполнил и отправил в Москву. Хоте лось, конечно, признания, но не очень верилось. А в начале февраля мне позвонили и сообщили о победе. Я, наверное, тогда глупо улыбался. Но все равно полное осознание не приходило перезванивал в комитет и по интернету проверял все сходи лось. А почему мне должны дать награду?

Есть еще масса хороших врачей, чем я отличился?

Кровное дело

Я считаю большим достижением своего отделения то, что с 2001 года мы занялись за готовкой крови от детей, которые идут на операцию. Это выглядит так: дети приходят к нам амбулаторно, мы набираем у них сначала плазму, потом эритроциты, а когда ребенок идет на операцию, ему переливают его же кровь, заготовленную заранее. В результате восстановление идет очень быстро, мы ничем не заражаем пациента, и никаких осложнений, связанных с переливанием крови, быть не может.

Причем мы это делать начали еще до того, как в терапии появилось разрешение на аутодонорство. И только в 2003 году вышел приказ, разрешающий переливание собственной крови. Да, мы пошли против правил, но, как говорится, оказались впереди лошади.

Это первое, но далеко не последнее новшество, введенное в медицину при активном участии Алексея Кабакова. Новым стал и метод лечения с помощью плазмофереза новорожденных (тогда даже никакой литературы научной на эту тему не было). Плазмоферез процедура, которая заключается в разделении крови на составляющие (эритроциты, лейкоциты, тромбоциты и т.д.) и плазму, то есть жидкую часть крови, в которой как раз и растворены носители причин болезней. Затем «вредоносная» плазма удаляется, а клетки пациенту возвращают обратно.

Потом стали применять автоматическое заменное переливание крови у новорожденных.

А в 2006 году мы с нейрохирургом Семенковым получили премию «Признание Ульяновской области за новый метод лечения», этот метод санация ликворы. Звучит сложно, попробую объяснить попроще… Бывает такое состояние, когда в мозг новорожденного поступает кровь, и вместо ликворы (прозрачной жидкости) там образуется кровянистая смесь. Мы же применили новый метод по избавлению ликворы от крови.

Картина маслом

Сколько часов в месяце? 720? Теперь представьте, что 400 из них рабочие, остается 320 это в месяц. Посчитайте: сколько уйдет на сон и, соответственно, сколько остается на любимые занятия? Нисколько.

Но все-таки хобби у теперь уже знаменитого врача есть. Во-первых, он пишет картины, и весь дом уставлен его работами. Свое творчество он не продает, а лишь изредка дарит близким людям.

Жалко как-то с ними расставаться, начинаешь любить картину, пока ее создаешь. На работу у меня уходит в среднем четыре дня, дольше не могу выводить все эти мазки. Терпения не хватает. Я начал заниматься живописью только в 40 лет, раньше даже не прикасался к кисточкам. Еще очень люблю лыжи (хотелось бы и на водных попробовать), но уже не могу себе позволить та кого активного отдыха возраст не тот, да и времени опять же не хватает. А вообще я всегда меч тал стать исследователем морских глубин: плавать среди морских обитателей и необычных растений, эх… Это, конечно, романтика, а на деле все получилось намного прозаичнее.

«Больше ничего не умею»

– Вы любите свою работу?

Нет, я ее не люблю, я ее знаю. И жертвовать я для нее ничем не готов, ведь я работаю, чтобы жить, а не живу, чтобы работать. Я не стал бы ходить в больницу каждый день, если бы за это мне не платили. Каково смотреть, как маленький ребенок плачет ему больно, а мне приходится причинять ему еще большую боль?

Вообще в больнице нет ничего приятного, смотрите, даже само название произошло от слова «боль». А если какого-то пациента не смог спасти, то мысль о нем тебя уже не покидает, от нее невозможно избавиться. И начинаешь заниматься «самоедством»: «А если бы я сделал так?», «Может, нужно было сделать эдак?».

– Если бы была возможность все изменить, Вы бы не стали врачом?

Пожалуй, стал бы. Я больше ничего не умею, а в медицине от меня есть польза.

Анна КОРНИЕНКО.